Статья - Фехтование: менять правила, но не принципы Спортивное фехтование
http://www.rusfencing.ru/press.php?txt_id=10183 (с)Все виды спорта можно разделить на две большие группы: популярные, или массовые, и «камерные».
Евгений Цухло
Популярные, или массовые, виды спорта — это те, которые не сходят с экранов телевизоров и получают львиную долю площадей в спортивных газетах и журналах. Обычно для занятий такими видами спорта не требуется слишком много экипировки или оборудования. К ним можно отнести футбол, хоккей, волейбол, баскетбол, теннис, бокс (особенно профессиональный), легкую атлетику и биатлон. А есть «камерные» виды спорта — те, которыми нельзя заняться просто так, «на улице», и которые требуют особых навыков для того, чтобы их понять. Как следствие, эти виды не имеют большой армии поклонников. К ним относятся, например, стрельба, керлинг, все виды гребли, парусный спорт, стрельба из лука, конный спорт, современное пятиборье, бобслей и так далее. Заметьте, все это сложные технические виды спорта, то есть те, для занятий которыми необходимо специальное оборудование или инвентарь. К этой группе принадлежит и фехтование.
Но, независимо от того, какой это вид спорта — камерный или массовый, он не может существовать в застывшем виде. Правила соревнований по любому виду спорта меняются, иногда весьма значительно. Но основополагающие принципы все равно остаются неизменными. Например, за всю историю тенниса, насчитывающую более ста лет, правила этой игры неоднократно менялись, но никому не пришло в голову скорректировать размеры площадки или изменить систему подсчета очков с 15-30-40 на 1-2-3. В соревнованиях по выездке никогда не меняли лошадей на верблюдов. В стрельбе из лука не использовали системы модного сейчас пейнтбола. И таких примеров можно привести множество.
Фехтование, как и любой другой вид спорта, находится в постоянном развитии. Периодически корректируются правила, обновляется регламент, меняется экипировка спортсменов. Но, к сожалению, уже не раз и не два случалось, что изменения затрагивали основы нашего вида спорта. Причем в последние 15-20 лет данный процесс приобрел хаотический характер. Очень часто внесенные изменения признавались неудачными, и тут же вслед за ними принимались новые поправки, корректирующие предыдущие, затем поправки к поправкам и так далее.
Не пора ли прекратить этот хаотический процесс? Предвосхищая упреки в косности, скажу: я не против изменений в правилах и регламенте. Но при этом нельзя отказываться от основополагающих принципов нашего вида спорта. И даже поправки следует вносить постепенно, шаг за шагом, тщательно анализируя последствия. Потому что, привнося что-то новое (малое), можно затронуть и, возможно, даже ухудшить основное (большее).
Необходимо проводить многократные испытания обновляемой экипировки и аппаратуры, а изменения в правилах и регламенте тщательно проверять в тестовом режиме. Собственно, раньше так и делалось. Например, электрофиксация в сабле длительное время — полтора олимпийских цикла — тестировалась на разных соревнованиях, прежде чем была закреплена «законодательно». А вот видеоарбитраж три года назад ввели волевым решением и без всяких проверок обязали применять на чемпионатах мира и турнирах серии «Гран-при». А ведь это решение привело к огромным изменениям в принципах организации и проведения соревнований.
Некоторые скажут: не ошибается только тот, кто ничего не делает. Согласен. Но количество ошибок, особенно на элитном уровне, необходимо свести к минимуму. Ведь от этих ошибок страдают, прежде всего, спортсмены — люди, которые годами идут к вершинам, чье мастерство поднялось до высот, называемых искусством. Нельзя допустить, чтобы одним росчерком пера некомпетентного человека труд всей их жизни пошел насмарку.
Более того, реформируя фехтование, касается ли это правил, экипировки, судейства или формулы проведения соревнований, нельзя забывать, что главным действующим лицом фехтовального «спектакля» все равно остается спортсмен. Поэтому все планируемые изменения и дополнения необходимо многократно проверять на специальных тестовых соревнованиях и турнирах невысокого ранга. Нельзя проводить эксперименты на крупнейших официальных турнирах, где цена каждого укола или удара чрезвычайно высока; где спортсмен, выходя на дорожку, имеет за плечами годы тренировок и занятий по определенным правилам; где судейство должно быть прозрачным, понятным и не подверженным произвольным трактовкам.
На мой взгляд, основная ошибка прежнего руководства FIE заключалась в том, что оно слепо уверовало и бездумно следовало нескольким постулатам, которые можно сформулировать примерно так:
— «все, что было в прошлом, плохо и должно быть усовершенствовано»;
— «надо в кратчайшие сроки исправить сложившееся положение, так как будущее фехтования находится под угрозой»;
— «тренеры и методы их работы устарели и не соответствуют настоящему моменту»;
— «только руководство FIE знает, что надо делать, чтобы спортсмены показывали содержательное и красивое фехтование, отвечающее на вызовы XXI века»;
— «FIE — организационный гигант, который должен обеспечивать тотальный контроль над фехтованием во всем мире».
Эти ошибочные постулаты и сыграли, извините за каламбур, роковую роль в судьбе месье Рока.
Думаю, настало время проанализировать те изменения, которые произошли в последние годы во всех видах оружия (в большей степени — в рапире и сабле, и в минимальной степени — в шпаге). Давайте посмотрим, какие решения принимались Международной федерацией фехтования и к каким последствиям они приводили.
Рапира
На чемпионате мира 1982 года в Риме случилось ужасное событие — трагически погиб выдающийся советский рапирист Владимир Смирнов. Причиной стало то, что экипировка тех лет уже не могла на 100 процентов защитить фехтовальщика. Ведь физические кондиции спортсменов возросли, и фехтование стало более атлетичным. В число лидеров выдвинулись такие мастера, как Василий Станкович, Андреа Борелла, Стефано Чериони, тот же Смирнов, — мощные, физически одаренные атлеты. Стало ясно, что требуются серьезные меры, направленные на повышение уровня безопасности спортсменов.
И такие меры были приняты. В течение нескольких лет FIE вела кропотливую работу по улучшению защитной экипировки фехтовальщиков. Результатом деятельности комиссии FIE по электросигнализации, снаряжению и оборудованию (SEMI) стало появление маски с более жесткой сеткой, кевларовых костюмов, а также клинков из марагеновых сталей, сочетающих высокую прочность с хорошей пластичностью, — такие клинки ломались гораздо реже, стали менее травмоопасными, а срок их службы значительно увеличился. Несмотря на то, что экипировка подорожала, это было правильное, хорошо продуманное решение. Была также выработана методика проверки качества защитного снаряжения. В результате с момента начала использования новой экипировки и до сегодняшнего дня не было зафиксировано ни одного серьезного инцидента.
Однако в 1995-1996 годах произошло не очень заметное, на первый взгляд, событие, которое оказало большое влияние на развитие рапирного фехтования. В связи с открытием во Франции новой лаборатории по сертификации оружия и допущенными ею отклонениями от методики проверки, утвержденной FIE, на рынке стали появляться клинки, отличные по своим линейным характеристикам от производимых ранее. Поскольку основную опасность несет не просто клинок, а клинок сломавшийся, то основным требованием FIE к безопасности была прочность клинка, точнее, его способность не ломаться при нагрузках. Именно такие клинки и появились на рынке. Они были сложны в управлении, но обладали исключительной гибкостью, выдерживая немыслимое ранее количество сгибаний. Однако спортсменам, придерживавшимся классической школы, фехтовать ими было трудно, поскольку «играть» с оружием противника такими клинками оказалось невозможно.
Осознав все это, руководство FIE начало ускоренными темпами исправлять ситуацию. Было принято решение об изменении времени блокировки фиксации укола, затем это решение в течение нескольких лет «доводилось до ума» в ходе различных соревнований. Кроме того, был принят целый ряд других изменений и дополнений к правилам рапирного фехтования: о невозможности использования жестких защитных протекторов у мужчин, о замене чипов в электрофиксаторах укола и т.д. В итоге, пройдя через все эти изменения, дополнения и корректировки, фехтование на рапирах снова приблизилось к классическим образцам.
А ведь как хорошо все начиналось! Но, как видно, одна небольшая оплошность, допущенная FIE, толкнула этот вид фехтования на ложный путь. Сегодня очень важно не повторить подобных ошибок. Ведь проблем в фехтовании на рапирах снова накопилось выше крыши.
На мой взгляд, решить эти проблемы можно следующим образом:
1) Увеличить поражаемое пространство за счет невооруженной руки спортсмена путем удлинения рукава электрокуртки. В результате уменьшится количество попыток защиты невооруженной рукой, что особенно актуально для фехтования на рапирах среди женщин. Кто-то скажет, что это рискованная новация, я же осмелюсь утверждать, что благодаря такому нововведению мы снова вернемся к «классике». Чтобы избежать уколов в невооруженную руку, спортсмены уберут ее назад и поднимут вверх — так, как это было во времена Кристиана д’Ориоля, Марка Мидлера и Виктора Ждановича.
2) Проводить поединки в туре прямого выбывания не до 15, а до 10 уколов, при общей продолжительности боя 6 минут без фиксированного перерыва, но с возможностью взять по одному тайм-ауту продолжительностью 30 секунд.
3) Дать возможность тренерам в ходе командных соревнований брать по два 30-секундных тайм-аута.
4) В связи с введением беспроводной системы фиксации уколов дополнить правила описанием электрофиксатора, разрешенного к применению в такой системе.
Предлагаю также немедленно отвергнуть некоторые нововведения последнего времени, которые не прошли серьезной апробации. Так, например, следует отказаться от увеличения поражаемого пространства в рапире за счет козырька маски. Если спортсмен закрывается маской, судья вправе принять меры — соответствующий пункт в ныне существующих правилах есть. Если же судья сомневается в том, были нарушены правила или нет, то для того, чтобы разрешить сомнения, можно прибегнуть к видеоповтору.
И, конечно же, принимая во внимание «логику», или, точнее, изначальную суть, рапирного фехтования, ни в коем случае нельзя отменять белый фонарь.
Самым «израненным» видом фехтования на данный момент является сабля. За последние двадцать лет соревнования по этому виду оружия претерпели колоссальные изменения. Если ветераны шпажного фехтования говорят об изменениях в сторону повышения атлетичности и мобильности, а рапиристы — о постепенном возврате к классическому фехтованию, то ветераны-саблисты едины в своем непонимании происходящего на дорожке.
К слову, этот вид фехтования был электрифицирован последним. Причем данный процесс, длившийся восемь лет, завершился чрезвычайно успешно. Были сохранены принципы, особенности и изначальная суть сабельного фехтования. Несомненно, повысилась и степень объективности судейства. При этом расстановка сил в мировой сабле нисколько не изменилась.
Злые языки утверждают, что именно этот факт вызвал раздражение тогдашнего руководства FIE, которое, пытаясь лишить российскую сабельную школу ее «естественных» преимуществ, нанесло два мощнейших удара по этому виду оружия: сначала был отменен флешь, а затем упразднен датчик силы удара.
Эти решения стали тем ядом, который постепенно убивает фехтование на саблях. Понятно, что спортсмены довольно быстро адаптировались к новой ситуации, но сабельный репертуар, увы, стал намного беднее. И хотя саблисты придумали так называемый прыжковый флешь (прыжок, напоминающий флешь, но без скрещивания ног), атакующие действия стали более примитивными, значительно уменьшилось количество финтов, реже стали применяться защиты и действия на оружие. И ничего удивительного в этом нет, ведь многие сложные приемы оказались попросту не нужны для достижения успеха. Зачем готовить сложную атаку, если тычок оружием навстречу зажигает один фонарь? Зачем переходить к сложному контррипосту, если по окончании неудачной атаки достаточно просто оставить вытянутой руку, на которую вполне может наткнуться соперник? А в результате отмены датчика, определяющего силу ударов и уколов, саблисты стали все чаще применять приемы из шпажного и рапирного репертуара. Фехтовальные фразы потеряли связность и внутреннюю логику, прекратился «диалог» между саблистами. Решающую роль теперь играют антропометрические данные спортсмена, а не его техническая оснащенность.
Все это привело к тому, что и судить поединки на саблях стало намного сложнее. Кому отдать предпочтение: тому, кто с огромной скоростью «выстреливает» рукой, задевая клинком атакующего соперника, или спортсмену, использующему преимущество атаки? Именно поэтому в 2001-2005 годах количество необоснованных судейских решений не поддавалось исчислению. И именно в этой ситуации руководство FIE, действуя под лозунгом «Сделать фехтование более понятным, а судейство — более объективным», приняло решение изменить время блокировки фиксации укола. Другие правила при этом не претерпели изменений.
По моему глубокому убеждению, это было ошибочное решение. Ведь фехтование на саблях является колюще-рубящим видом, но без датчика, определяющего силу ударов и уколов, оно постепенно становится похожим на колющие виды. Дело в том, что, выполняя атакующие и контратакующие действия, современные саблисты стремятся наносить не удары, а уколы — путем легкого прикосновения к поражаемой поверхности. Учитывая, что блокировка сигнала в сабле составляет всего 0,12 секунды, это оправдывает себя: фонарь-то горит.
Нельзя не отметить также, что в последнее время саблисты стали все чаще использовать «прикладывание» клинка к поражаемой поверхности во время выполнения ремизов и повторных атак, а также начали отказываться от контрзащит и контррипостов. Время, которое спортсмен тратит, выполняя удары и финты, сейчас работает против него, поэтому, если оставить все без изменений, то многие технические приемы полностью исчезнут из сабельного репертуара.
А это значит, что настало время принять экстренные меры. Мои предложения таковы:
1) Разрешить использовать флешь в момент нанесения удара с однократным скрещиванием ног (при передвижении вперед шагами или выпадами скрещивание ног не допускается).
2) В кратчайшие сроки изучить возможность установки датчика силы удара. (Кстати, «возвращение» этого датчика может вывести из тупика и широко обсуждавшуюся в последнее время проблему увеличения времени блокировки в сабле с 0,12 до 0,25 секунды. Если не установить такой датчик, то подобное решение, хоть и не принесет вреда, все же вряд ли улучшит положение дел в этом виде оружия.)
Шпага — единственный вид фехтования, который в последние годы не подвергся серьезным изменениям. В связи с этим разговор о проблемах данного вида оставлю для следующей публикации.
АБСУРД В ПРАВИЛАХ — АБСУРД НА ДОРОЖКЕ
Как бы ни менялись правила, фехтование, слава богу, живет и по-прежнему остается одним из наиболее «медалеемких» видов олимпийской программы. Неудивительно, что мы периодически становимся свидетелями острой полемики в отношении видеоповторов, работы арбитров, приема судейских экзаменов — то есть всего комплекса вопросов, где во главе угла стоит арбитр. И самый важный вопрос здесь: почему судейские трактовки некоторых моментов фехтовального поединка часто расходятся с тем, как видят те же моменты спортсмены, тренеры и специалисты?
Полагаю, что причина кроется в тех поспешных решениях, которые руководство FIE принимало в течение последних двадцати лет (конспективно я рассказал о них в предыдущем разделе). Тем не менее, хочу оговориться: многие из этих решений были правильными, но оказались загублены либо в результате неквалифицированного исполнения, либо вследствие недостаточной продуманности.
Что же мы имеем в сухом остатке? Ответ прост: у нас есть три вида оружия, но нет единых принципов проведения фехтовального поединка. Само собой разумеется, что я говорю не о деталях — они, понятное дело, должны различаться, — но об основополагающих принципах фехтования как вида спорта. Вот лишь несколько примеров:
АСПЕКТЫ ФЕХТОВАЛЬНОГО ПОЕДИНКА РАПИРА, ШПАГА САБЛЯ
Усилие для фиксации укола 500 г (рапира); 750 г (шпага) Любое прикосновение
Применение прозрачной (транспарентной) маски Не повлекло изменений в правилах Уменьшило поражаемое пространство за счет прозрачного «окна» (маска в сабле является частью поражаемого пространства)
Шаги вперед со скрещиванием ног, флешь Разрешены Запрещены
На практике дело доходит до абсурда. Так, например, на этапах Кубка мира случается, что один спортсмен фехтует в транспарентной маске, а другой — в стандартной. Но ведь в этом случае условия поединка оказываются неравными: у того, кто фехтует в транспарентной маске, поражаемая поверхность меньше!
В результате тренеры и специалисты находятся в недоумении: как тренировать спортсменов? Волна новых трактовок, дополнений и разъяснений ставит их в тупик. Вместо того чтобы сконцентрировать усилия на подготовке нового поколения фехтовальщиков, тренеры вынуждены приспосабливать технику и тактику действующих спортсменов под новые трактовки правил. Это наносит колоссальный ущерб тренировочному процессу и приводит к значительному снижению уровня и качества судейства.
ОХ УЖ ЭТОТ ВИДЕОАРБИТРАЖ
Особо следует остановиться на самом громком и самом спорном техническом новшестве последних лет — введении видеоповторов с целью улучшения качества судейства фехтовальных соревнований. К сожалению, этот процесс также приобрел налет абсурда.
Нет ни одного вида спорта, где видеоарбитраж играл бы такую же большую роль, как в фехтовании. Да, иногда он применяется, но область его применения строго ограничена. Так, в хоккее судья может просмотреть видеоповтор только в одном случае — при определении, был гол или нет. В теннисе — исключительно в спорных ситуациях, когда арбитр сомневается, попал мяч в площадку или нет. Причем во всех случаях просмотр видеоповтора инициирует сам арбитр. А, например, в самом популярном виде спорта — футболе видеоповторы совсем не применяются. Недавно во время Кубка конфедераций по футболу скандал разгорелся только потому, что возникло подозрение, что главный арбитр матча между командами Бразилии и Египта проконсультировался с резервным судьей, который якобы успел просмотреть повтор спорного эпизода на телевизионном мониторе. Более того, руководители Международной федерации футбола (FIFA) называют отказ от видеоповторов одним из краеугольных камней стратегии развития этого вида спорта. Вместо этого они увеличивают количество арбитров. Начиная с нынешнего сезона, тестируется новая схема судейства, когда помимо главного арбитра, двух линейных судей и резервного судьи будет еще два арбитра на линии ворот. Их обязанностью станет помощь главному судье при определении факта взятия ворот.
Как видим, во всех вышеперечисленных видах спорта роль арбитра остается неизменно высокой. Зато в фехтовании старший судья просматривает на экране монитора чуть ли не каждый эпизод и только после этого выносит свой вердикт. Более того, участники поединка сами могут потребовать от него просмотра спорного эпизода! Тем самым роль фехтовального арбитра низводится до чисто символического уровня.
После этого случая Рене Рок заявил, что фехтованию необходим видеоарбитраж. На чемпионате мира-2006 в Турине — первом в истории мировом фехтовальном форуме, где применялись видеоповторы, — эта мера обосновывалась необходимостью дальнейшей объективизации результатов фехтовальных поединков и существенного улучшения зрительского восприятия нашего вида спорта.
Наверное, в фехтовальном мире не найдется человека, который не желал бы достижения этих целей. Однако в процессе воплощения идеи в жизнь возникли проблемы.
Во-первых, до сих пор требуют ответа многочисленные вопросы технического характера, как-то:
— какая видеокамера должна использоваться в системе видеоарбитража?
— под каким углом к фехтовальной дорожке она должна быть установлена?
— на какой высоте?
— на каком удалении от дорожки?
— какое освещение необходимо для нормальной работы системы?
И это лишь малая толика подобных вопросов. Но, увы, до сих пор нет ни одного документа, в котором эти и другие технические параметры видеоарбитража были бы прописаны сколько-нибудь четко.
Во-вторых, нет внятного ответа на вопрос о распределении функций между старшим судьей, ассистентом старшего судьи (так называемым судьей у монитора) и представителем судейской комиссии FIE на соревнованиях.
Поясню суть проблемы. До наступления «эры видео» все решения в ходе фехтовального поединка принимал исключительно старший судья, основываясь на личном восприятии происходящего. Причем делать это он должен был быстро и четко.
Между тем, ассистент (а вовсе не «судья у монитора») должен располагаться несколько сзади старшего судьи и, не заглядывая в «телевизор», приходить ему на помощь в тех случаях, когда старший судья, по его мнению, допустил ошибку.
В свою очередь, старший судья не должен постоянно обращаться к видеоповтору, но должен иметь право просматривать спорные фехтовальные фразы в замедленном режиме (так называемом режиме «slow») в некоторых строго определенных правилами ситуациях, как-то:
— выход за лицевую и боковую линии;
— уколы и удары после команды «Стоп»;
— уколы в пол;
— «кор-а-кор»;
— защита поражаемого пространства невооруженной рукой;
— толчки и падения.
Однако использовать замедленный режим для интерпретации действий в атаке, контратаке и защите нельзя ни в коем случае. Ведь эта техническая возможность — лишь один из способов восстановить картину боя. Она не может иметь первостепенного значения, поскольку есть большая разница между тем, как видит тот или иной эпизод арбитр, и тем, как он отображается на экране монитора.
1) Срочно согласовать и сделать неотъемлемой частью правил основные технические параметры видеоарбитража (о них шла речь выше).
2) Запретить старшему судье смотреть в монитор в процессе принятия решения, более того — расположить монитор сзади от него. Как только это произойдет, общее количество судей в мире уменьшится не менее чем в два раза. Некомпетентные арбитры, которые сегодня полагаются только на монитор, вынуждены будут уйти, останутся только грамотные специалисты. В конечном итоге возрастет не только качество судейства, но и степень доверия спортсменов и тренеров к судьям.
3) Расположить ассистента за спиной старшего судьи, чтобы сделать их углы обзора примерно одинаковыми.
4) Установить, что ассистент наблюдает за поединком так же, как и старший судья, т.е. «вживую», и обращается к монитору только в случае возникновения сомнений в правильности принятого старшим судьей решения.
5) Разрешить старшему судье в случае возникновения сомнений в правильности принятого им решения совещаться с ассистентом. При этом окончательное решение должен принимать старший судья.
6) Разрешить ассистенту в случае возникновения сомнений в правильности принятого старшим судьей решения приглашать последнего к монитору для просмотра спорного эпизода (трижды в режиме реального времени и дважды в режиме «slow»).
7) Установить, что ассистент старшего судьи не может быть представителем судейского корпуса — он должен быть членом соответствующей судейской комиссии.
8) Установить, что спортсмены и их тренеры не имеют права требовать от старшего судьи или его ассистента просмотреть видеоповтор.
9) Установить, что любые эпизоды поединка не могут демонстрироваться на специальном экране для зрителей ни в режиме реального времени, ни в режиме «slow» до тех пор, пока старший судья не вынесет окончательное решение по данному эпизоду.
Говоря о видеосудействе и предлагая пути и способы его совершенствования, я исходил из того, что роль арбитра ни в коем случае нельзя приуменьшать. Ведь полностью передоверить его функции даже очень «умной» видеосистеме не получится никогда. Поэтому задача заключается в том, чтобы сделать судейство максимально объективным. На практике это означает методично и неуклонно добиваться одинаковой трактовки одних и тех же эпизодов разными арбитрами.
В ходе прошлого олимпийского цикла руководство FIE предприняло определенные шаги в данном направлении, однако качество судейства от этого нисколько не улучшилось. Полагаю, что в значительной степени это было связано с неверной методикой приема экзаменов у кандидатов на присвоение звания судьи FIE, а также с ошибочным подходом к формированию судейской комиссии Международной федерации фехтования, отвечающей за положение дел в этой сфере. Давайте подробнее остановимся на этих аспектах организации судейского дела.
Сразу же скажу: я обеими руками голосую за предложение, прозвучавшее в предвыборной программе нынешнего президента FIE Алишера Усманова: возобновить практику приема практической части экзамена «вживую», без применения видеопросмотра. Ведь в процессе судейства реального поединка судья несет огромную психологическую нагрузку, подвергается воздействию многих факторов, в частности, массированному давлению со стороны зрительного зала. Значит, в процессе экзамена надо моделировать сложные ситуации, вносить большое количество разных помех. А завершать проверку кандидата необходимо в ходе официальных соревнований, предоставив ему возможность судить реальные поединки.
Пришло время также изменить порядок формирования судейской комиссии Международной федерации фехтования. Поскольку повышение роли зональных конфедераций является одним из приоритетов нового руководства FIE, то следовало бы распространить этот принцип и на судейскую комиссию. Членов данной комиссии надо избирать не на конгрессе FIE — их кандидатуры должны выдвинуть зональные конфедерации. А конгресс должен эти кандидатуры утвердить (либо не утвердить).
Далее, принимая во внимание уровень развития фехтования на разных континентах, следовало бы внести в устав FIE пункт, согласно которому судейская комиссия состоит из 9 человек во главе с председателем, а распределение ее членов по континентам выглядит следующим образом:
— от Европы — 3 человека (рапира, сабля, шпага);
— от Азии — 2 человека (сабля, рапира);
— от Америки — 2 человека (сабля, шпага);
— от Африки — 1 человек (рапира или шпага).
Председателя комиссии надо избирать тайным голосованием на конгрессе FIE из числа кандидатов, выдвинутых зональными конфедерациями (не более одного от континента). Желательно, чтобы кандидаты были компетентны во всех видах оружия.
Другое дело — разработать своего рода кодекс чести фехтовального арбитра, в котором были бы четко прописаны как профессиональные требования к судье, так и этические нормы, которыми он должны руководствоваться. Такой кодекс ко многому бы обязывал.
ТРАНСПАРЕНТНАЯ МАСКА: ПАНАЦЕЯ ИЛИ ПРОБЛЕМА
Не могу не высказаться и по поводу целесообразности использования транспарентных масок — еще одного вопроса, вызывающего в фехтовальном мире жаркие споры.
Решение о применении прозрачных, или, как принято говорить, транспарентных, масок прежнее руководство FIE объясняло желанием превратить фехтовальный поединок в шоу для телевидения и зрителей, присутствующих на трибунах. Транспарентные маски преподносились как панацея, с помощью которой могут быть решены чуть ли не все проблемы, связанные с низким уровнем паблисити фехтования. При этом предупреждения специалистов о негативных последствиях внедрения подобных масок, к сожалению, не были приняты во внимание.
Попробуем отрешиться от эмоций и взвесить все плюсы и минусы этого нововведения.
Итак, минусы:
1) Фехтовальщикам в транспарентной маске стало значительно труднее дышать, а ее конструктивные особенности не позволяют увеличить пространство, необходимое для нормального воздухообмена.
2) В результате механического воздействия на прозрачное «окно» маски со стороны клинков и гард соперников на «окне» образуются сколы и царапины и возникает эффект «мутного стекла». Поэтому фехтовальщики вынуждены очень часто их менять. Но гораздо хуже то, что у спортсменов, использующих такие маски, возможно ухудшение зрения. Есть данные о том, что это уже происходит с теми фехтовальщиками, которые с детских лет используют транспарентные маски.
3) Внутренняя поверхность транспарентной маски во время боя часто запотевает.
5) Транспарентную маску, применяемую в сабле, не представляется возможным сделать полностью электропроводимой. Это уменьшает поражаемое пространство и противоречит правилам фехтования.
6) Коммерческая стоимость транспарентной маски превышает стоимость стандартной в два с половиной раза.
7) «Окно» маски выходит из строя быстрее, чем сама маска. Теоретически «окно» может заменить сам спортсмен. Но где гарантия, что он сделает это правильно, не ухудшив качество маски и не уменьшив уровень своей безопасности? Ради одной только замены «окна» всякий раз отправлять маску в фирму-производитель нереально, а покупать новую только из-за ухудшения его качества — неоправданно дорого.
Плюс у транспарентной маски один — гипотетическая возможность увидеть глаза и эмоции спортсменов. Хотя на самом деле эта возможность доступна только тем, кто находится рядом с дорожкой, а также тем, кто обладает хорошей «оптикой», то есть телеоператорам и фотографам. Причем происходит это только в те секунды, когда спортсмен одел маску, а бой еще не начался. А во время поединка все внимание переключается на оружие и движения спортсменов.
Исходя из существенного преобладания минусов над плюсами, считаю необходимым отказаться от использования транспарентных масок.
(Данная статья была написана до инцидента с транспарентной маской латышского рапириста Давида Гасиловского, который произошел во время чемпионата Европы среди юниоров в датском городе Оденсе. Во время личных соревнований по рапире, во встрече Гасиловского с итальянцем Франческо Трани, рапира итальянца пробила прозрачное «окно» маски латышского фехтовальщика и нанесла ему рану в области рта. — Прим. ред.)
Не менее острым, чем проблема транспарентных масок, остается и вопрос о календаре соревнований. В последние годы количество этапов Кубка мира значительно возросло, и проводились они в самых разных уголках планеты — от Венесуэлы до Канады и от Алжира до Вьетнама. Но именно в этот период обнаружился явный дисбаланс в уровне организации и проведения турниров на разных континентах. Если в Европе соревнования практически всегда соответствуют самым высоким стандартам, то, например, в Африке и в Южной Америке организация турниров очень часто оставляет желать лучшего. И дело тут не столько в отсутствии традиций, сколько в явно завышенных требованиях, предъявляемых FIE к турнирам серии «Гран-при». Шутка ли, начиная с предварительных соревнований, на этих турнирах должны быть задействованы только четыре, а с этого года — восемь полей боя; обязателен и видеоарбитраж, причем уже на ранних стадиях соревнований. Увы, популярности нашему виду спорта это не прибавило, объективности тоже. Зато появилось множество дополнительных проблем, которые легли на плечи организаторов и участников соревнований.
Большой проблемой является и распределение соревнований по месяцам. Сегодня они разбросаны по календарю крайне неравномерно. С декабря по март, а затем в мае и в начале июня турниры категории «А» и серии «Гран-при» проходят с такой частотой, что у спортсменов едва хватает времени, чтобы заехать домой поменять белье, а у менеджеров — купить билеты и заказать гостиницу. Некоторые спортсмены проводят в путешествиях с турнира на турнир по месяцу и более.
В общей сложности с января по июль в каждом виде оружия проходит почти 20 турниров. Например, в сезоне 2009 — 2010 годов только в шпаге у мужчин в этот период пройдет 5 турниров серии «Гран-при», 10 турниров категории «А», 10 «сателлитов» и зональный чемпионат, приравниваемый по своему значению к турнирам «Гран-при». То есть из 26 турниров 16 имеют серьезное спортивное значение и оказывают реальное влияние на положение спортсменов в международном рейтинге.
В связи с этим предлагаю:
1) Проводить чемпионат мира в конце июля или в августе, не разрывая сезон на две неравные части.
2) Проводить только 5 турниров серии «Гран-при» в каждом виде оружия, из них два в Европе и по одному — в Америке, Африке и Азии. Причем по срокам эти соревнования должны быть распределены следующим образом:
— в октябре — ноябре — 1 турнир;
— в декабре — январе — 1 турнир;
— в марте — 1 турнир;
— в мае — июне — 1 турнир;
— в июле — 1 турнир.
4) Проводить 5-6 турниров категории «А» во всех континентальных зонах, причем составить календарь таким образом, чтобы дать возможность спортсменам с других континентов участвовать в двух турнирах подряд на одном континенте, например, в соревнованиях категории «А» и турнире серии «Гран-при». Результаты этих 10-11 соревнований должны учитываться в рейтинге.
5) Все остальные турниры должны проходить в соответствии с принципом ротации, то есть с ежегодной сменой стран-организаторов. Эта политика должна проводиться по отношению ко всем турнирам без исключения.
6) Вывести континентальные чемпионаты из-под патроната FIE. Международная федерация должна лишь назначать на эти соревнования своего наблюдателя.
7) По возможности проводить мужские и женские турниры серии «Гран-при» по одному виду оружия вместе, один за другим, в одной и той же стране. Это позволит существенно сократить денежные затраты организаторов и международной федерации, улучшить техническое оснащение соревнований, строже соблюдать все организационные принципы и стандарты, изложенные в документах о проведении соревнований.
8) Проводить турниры серии «Гран-при» по стандартной схеме проведения турниров категории «А», с применением видеоарбитража (начиная с 1/32 финала, или «табло 64») и беспроводной системы фиксации уколов и ударов.
9) Упростить систему заявок на турниры серии «Гран-при» и турниры категории «А».
10) Предусмотреть возможность уплаты взносов за участие в турнирах серии «Гран-при» и категории «А» в начале сезона (по принципу предоплаты). В конце сезона, после учета всех обстоятельств участия спортсменов той или иной страны в данных турнирах, проводить окончательный взаиморасчет.
Еще один больной вопрос современного фехтования — его взаимоотношения с телевидением.
Нет сомнения, что технический прогресс, внедрение передовых технологий, в том числе телекоммуникационных, оказывают положительное влияние на спорт, повышая качество проведения соревнований и их зрелищность. Но ни в коем случае нельзя переходить определенную черту: в угоду зрелищности упрощать ход соревнований, полностью подстраиваться под запросы невзыскательного зрителя. К сожалению, в последние годы мы стали свидетелями самой настоящей погони фехтования за телевидением. Ради того, чтобы соревнования по фехтованию демонстрировались по телевидению, их организаторы были готовы пойти на все.
С такой постановкой вопроса я в корне не согласен. Полагаю, что нам необходимо как можно скорее отказаться от лозунга «Фехтование для телевидения» и взять на вооружение другой лозунг — «Телевидение для фехтования». В чем разница между ними? Первый означает готовность в угоду телевидению отказаться от изначальной сути фехтования, второй — готовность изменить некоторые пункты правил, чтобы облегчить работу телевидения, не отказываясь при этом от основополагающих принципов нашего вида спорта.
На мой взгляд, телевидение уже сейчас располагает всеми необходимыми и достаточными возможностями для повышения качества телевизионных трансляций фехтовальных соревнований. Например, используя три-четыре стационарные камеры и одну-две мобильные, а также замедленные режимы съемки, можно многократно улучшить показ поединков на телеэкране и облегчить их понимание телезрителями. А используя возможности экспресс-интервью — передавать не только красоту фехтовальных фраз, но и мысли и эмоции спортсмена сразу после поединка и во время подготовки к решающим боям.
* * *
В заключение хотел бы предложить руководству Федерации фехтования России (ФФР) сформировать в структуре ФФР специальную аналитическую группу, основной задачей которой стала бы подготовка тщательно продуманных аналитических материалов по важнейшим проблемам мирового фехтования. Это позволило бы выступать на международной арене с хорошо аргументированными предложениями, а внутри страны — принимать решения на основе серьезных экспертных оценок.