Боевые искусства Кореи предки ТКД
Без сомнения, боевые искусства Китая и Японии явля-ются наиболее широко извест-ными дальневосточными ветвя-ми древа кэмпо. Но если сегодня на рынок стран бывшего Советского Союза выбрасывае-тся все больше информации о разнообразных школах и стилях китайского ушу или японских боевых искусств, то сведения о боевых искусствах Кореи ши-роко представлены только по Тхэквондо.Такая скудность информации имеет несколько причин. В первую очередь это объясняется тем, что по сравнению с Китаем или Японией, в Кореи до наших дней дошло значительно меньше достоверной исторической информации. Из известных классических трактатов сохра-нился только один - созданный достаточно поздно, в 1789 году, “Муе тобо тхонджи” (”Рисован-ное обозрение боевых искус-ств”). Многоплановое негатив-ное влияние оказала и традиция политической культуры и идео-логии страны, на чем мы подробнее остановимся поз-днее. А японская оккупация 1910 - 1945 гг., во время которой колонизаторы проводили поли-тику насильственной ассимиля-ции и подавляли все проявле-ния истинно корейской культу-ры, вообще практически пе-ресекла целый ряд направ-лений корейских традиционных боевых искусств.
Затрудняет выявление истин-ной картины и усиленно ведущаяся по обе стороны 38 па-раллели (особенно в Южной Кореи) пропагандистская ком-пания, в рамках которой многие официальные историки боевых искус-ств усиленно доказывают, что боевые искусства в Кореи имеют не уступающую по древности китайскую самобытную традицию. При этом далеко не все те факты, на которые они опираются, можно считать однозначным подтверждением такой концепции.
“Типичные стойки корейских боевых искусств, при желании, конечно можно обнаружить в угрожающих позах и жестах фигур духов-хранителей, оберегаю-щих ворота буддийских храмов, но подобные изображения встречаются не только в Корее, но и в других странах региона. На древних фресках встреча-ются сцены потасовок, но это еще не значит, что когда один человек бьет другого по носу, он использует какие-то боевые приемы. А одна из очень ранних фресок, на которой изображен человек с расставленными в стороны руками, поза которого напоминает “стойку всадника”, встречается практически во всех книгах по истории боевых искусств. Ее трактуют как изо-бражение танцующего или летя-щего шамана.
В корейских летописях пери-одически (с интервалом в три-пять лет) встречаются записи о присутствии государя (вана) на состязаниях по рукопашному бою, но, учитывая особенности традиции корейского летописа-ния, это нельзя считать доста-точным доказательством того, что в описываемый период про-водились регулярные состяза-ния по боевым искусствам, пользующиеся активной под-держкой и вниманием двора. Дело в том, что на страницы ле-тописи обычно попадала ин-формация о чем-то необычно выделяющемся из ряда повседневных событий, будь то война, заговор, комета и т.п. Поэтому подобную информацию о сос-тязаниях в присутствии вана следует, скорее, рассматривать как сообщение о событии неординарном, а не регулярно повторяющемся.
В государстве Пэкче боевые искусства были известны под названием “субак”. Кстати, теми же иероглифами, что “субак”, записывался китайский термин “шуобо”, являющийся одним из древнейших собирательных названий боевых искусств.
То есть название корейского искусства боя записывалось китайским термином. Это понят-но, в записываемое время древ-некитайский язык вэньянь играл на Дальнем Востоке роль, сходную с ролью латинского языка в средневековой Европе. Во вся-ком случае, в современных ки-тайских словарях по боевым искусствам слово ”субак” записывается уже в транслитерации. Можно предложить, что в то время “субак” значило -”борь-ба вообще” без конкретных указаний какая.
Однако, больше всего внимание историков корейских боевых искусств привлекает государ-ство Силла, расположенное на юго-востоке страны, ибо именно с этим государством связан такой специфический элемент корейской военной традиции, как военно-религиозный инсти-тут хваранов...
Хотя наличие ограниченного числа источников и здесь дает достаточный простор для умо-заключений и спекуляций. И многие ведущие историки прос-то рассматривают хваранов как молодежное сообщество, по-добное тайным подростковым союзам и монгольскому “кэши-ку” времен Чингис-хана, эту организацию можно рассма-тривать как уникальную сис-тему, направленную на созда-ние совершенного человека, образцового подданного и идеального государственного
Хваранами, что значит “цветущая молодежь”, были юноши 14-15 лет, набиравшиеся как из семей аристократов, так и из семей простолюдинов, и полу-чившие специальное образование. Разносторонний тренинг включал в себя самые разные способы самосовершенство-вания и самовыражения. Ряд исследователей, даже называют хваранов творцами нацио-нальной поэтической традиции своего времени.
В мирное время они изучали канонические конфуцианские и буддийские тексты, путешество-вали по горам и долинам, посещали священные места, совершая ритуалы, направленные на упрочнение мировой гармонии, учились управлять страной и сочинять и сочинять наделен-ные магической силой песни, способные, по преданию, уничтожить опасное знамение, изгнать “демонов лихорадки”, заставить отступить неприя-тельские войска. На войне же они сражались в первых рядах и были наиболее подготовлен-ными боевыми отрядами, о подвигах которых сохранилось немало сведений в корейских летописях.
В рассказе об одном из таких подвигах говорится, что во время войны между Силла и Пэкче один их хваранов по име-ни Кван Чан в пылу сражения попытался прорваться во вра-жеский лагерь для того, чтобы убить военачальника неприя-теля, он был ране и взят в плен. Изумившись его юнному возрасту, полководец отпустил его с миром: Ведь сам Кван Чан был ровесником его сына. Но осво-божденный юноша, едва переведя дух и напившись воды из колодца, снова ринулся в бой, ставший для него последним. Труп Кван Чана был с великими почестями передан когуресчам, а его отец, военачальник высокого ранга, сказал: “Мой сын мертв, но честь его жива”.
Духовная подготовка хваранов базировавшаяся на “Пяти заповедях”, сформулированных их первым духовным наставником - буддийским монахом Вонгваном, вобрала в себя как элементы местной традиции, так и заимствованные их буддизма методы духовного тренинга и конфуцианские идеи сыновей почтительности и преданности государю. Можно сказать, что их “Пять заповедей” (”Государю будь предан; с родителями будь почтителен; с друзьями будь искренен; в бою будь храбр; убивая живое будь разборчив”) явились как бы “облегченным вариантом” требований позволяющих совместить буддийскую мораль с обязательствами образцового подданного. Это очень хорошо видно на примере последней заповеди. В отличии от христианского “Не убий”, она подразумевает отказ от необос-нованного или совершаемого ради забавы убийства.
Наличие такой философской и этической базы позволяет трактовать комплекс боевой подготовки хваранов уже не просто как способ ведения рукопашного боя, но и как Путь, как способ существования. В частности, именно поэтому с хваранами традиционно связывают и начало корейских
Утверждается, что хвараны умели регулировать вес своего тела, владели искусством “железной рубашки”, гипнозом и телепатией, были способны раскалывать руками камни и крушить деревья, не чувствовать боли во время схват-ки...”Путь Хварана” часто сравнивают с японским “Путем воина” (”бусидо”), и некоторые специалисты даже считают, что хварандо послужило духовной основой для бусидо, но это несколько не так, поскольку если хварандо развивалось из взаимоотношений между друзь-ями, связанными общей клятвой, то бусидо - из отношений между землевладельцем и его вооруженными слугами. К тому же военная прослойка, аналогичная самурайской, в Корее так и не сложилась, и хваранская идеология в последствии не была востребована.
О том, чему и как конкретно учили хваранов, известно не так уж много. Их подготовка включала в себя не только упражнения в медитации, каллиграфии, сти-хосложении или танцах, но и джигитовку, умение владеть мечом и стрелять из лука, а так же искусство боя без оружия, кото-рое называлось все тем же универсальным термином “субак”.
Правда, в чем состояли осо-бенности рукопашного боя хва-ранов в те давние времена, точ-но не известно. Считается, что именно благодаря им в тра-диционных корейских школах боевых искусств прямолинейные атаки уступили место ата-кам, проводимым по сложным, дугообразным траекториям. Потребность в умении вести бой с конным, будучи пешим, сформировала развитую технику вы-соких ударов ногами и ударов в прыжке, в том числе - и работу “от препятствий”.
Хваран должен был уметь использовать с этой целью любое препятствие, в том числе и скачущую лошадь оттолкнувшись в прыжке от которой можно изменить направление полета и Нанести неожиданный удар. В прыжке же можно оттолкнуться от одного из противников, что-бы за тем ударить другого. Такая техника именуемая “хвальджан-чаги”, сохранилась до сих пор в некоторых направлениях корейских боевых искусств, например в куксуль.
С хваранами связана и созда-ние корейской системы фехтования. В летописях сохранилась история о том, как хваран Хван Чаллан, проникнув в столицу вражеского государства, начал исполнять там сложный и необычный танец с мечом, чем привлек к себе внимание многих окружающих. Слух об этом дошел до короля, и он приказал доставить танцовщика во дво-рец, где во время представле-ния хваран убил его, проткнув мечом, а затем сам погиб в схватке со стражей. Впоследствии, после смерти героя, его стиль владения мечом был узаконен и стал называться “сингом” (”новый меч”), а позднее - “понгукком” (”меч основы стра-
Некоторые специалисты по боевым искусствам связывают с хваранами и систему боя мечом с использованием обратного хвата рукояти. Такая техника чрезвычайно эффективна в ближнем бою и в сражении в условиях стесненного пространства. Помимо Кореи подобные приемы работы мечом встречаются едва ли не исключительно в ниндзюцу.
Существует предание и о том, что некоторые из хваранов, на-зываемые “соса”, учились не только открытому бою, но и пра-вилам ведения тайной войны - маскировке, скрытному проникновению в лагерь врага, исполь-зованию в качестве оружия подсобных предметов. Хван Чаллан, возможно, был одним из них.
Автор стать, в которой говорилось о соса, называет и предшествинниками японских ниндзя, возникновение которых в Японии совпало по времени с концом деятельности хваранов. В принципе эта теория не лишена оснований.
Дело в том, что в раннюю эпоху корейско-японских контактов, корейцы в Японии играли роль, предписываемую варягам на Руси (так называемая “теория всадников”), да и работе, к примеру, мечом между корейскими стилями и японскими закрыты-ми школами очень много сход-ных элементов. Даже сама фор-ма меча, называемого в Европе самурайским, вероятно, пришла в Японию с Корейского полуострова.
Традиционный японский меч прямой, иногда - с противовесом на рукояти. Однако,с VII - VIII вв. Эта форма стала вытесняться той, которая дошла до нас. В старых японских хрониках такой мечь назывался корейским.
Продолжение следует.