Статья В.А.Склизкова О Системе Кадочникова

Несколько лет я откладывал написание этой статьи, все ждал, что кадочниковцы сами дадут удовлетворительное объяснение ситуации, сложившейся вокруг их системы. Не дождался, пишу за них. А объясняться надо. Система Кадочниковаа дискредитирована, армия от нее отказалась, в среде любителей боевых искусств уважения к ней нет. И это отношение переносится на все виды русского рукопашного боя. Причина такой ситуации - жадность, безответственность, глупость и некомпетентность ряда людей, пытавшихся сделать деньги на этом виде РБ.
Более четырех лет я был тесно связан с системой Кадочникова. Началось это с того, что один мой знакомый привел к нам в спортзал парня, который только ради того, чтобы учиться рукопашке у самого Алексея Алексеевича поступил в военное училище, по окончании которого, ему вместе с лейтенантскими погонами было вручено удостоверение инструктора по русскому стилю рукопашного боя. Мы быстро нашли общий язык и он щедро делился своим опытом. Хотя моим знаниям об этой системе не более десяти лет, я считаю, что могу о ней говорить достаточно компетентно, так как получены они почти из первых рук, от человека, занимавшегося непосредственно у основателя системы.
В то время тренировки в училище проходили следующим образом. Новичков обучали курсанты старших курсов. Занимались почти ежедневно. Кадочников непосредственно тренировок не проводил, он приходил к ребятам один-два раза в неделю, показывал, рассказывал, давал задания, объяснял. Тренировки проходили жестко. Было много физической подготовки, в основном выполнялись статико-динамические упражнения: крокодил, таракан, гусеница, лягушка, крест, медленные отжимания и приседания, ходьба на полусогнутых ногах и так далее. Дистанция, которую проползали крокодилом, измерялась не метрами, не десятками метров, а кругами стадиона, и так со всеми упражнениями. Работали над гибкостью, но добивались не шпагата, а шарнирности, т.е. подвижности в суставах, характеризуемой не столько их способностью к перегибу, сколько к амплитудному и разностороннему вращению. Боевую акробатику тренировали на бетоне, а совершенствовали на стройке, среди строительного мусора, на лестничных пролетах, кучах земли и т.д. Во время занятий старшие младших не жалели. Жесткость тренировок характеризует хотя бы такая цифра: из ста человек, начавших заниматься в сентябре, в мае осталось едва ли пятеро.
Методика подготовки была следующей. Никаким приемам не обучали. Объясняли с точки зрения анатомии, физики и механики принципы воздействия на человека и ставили задачу для самостоятельного решения. Например, выполнить освобождение запястья от захвата противника одной рукой. Каждый курсант решал эту задачу по-своему, так как ему это было удобно. При этом совместное творчество не возбранялось. Решение демонстрировалось на ком-либо из старших. Выглядело это часто таким образом: освобождаясь от захвата, курсант получал удар в голову, т.к. не предусмотрел такую оасность, и в его задаче появлялась новая вводная. Освобождаться так, чтобы при этом противник не мог выполнить удар в голову свободной рукой. Когда ему это удавалось, его ловили на подсечку или еще что-то, курсанту опять приходилось самостоятельно совершенствовать свой способ освобождения от захвата.
Когда у него наконец получалось качественно сделать освобождение, ему могла быть поставлена задача контратаковать противника десятью, а то и двадцатью различными способами. Придумать которые надо было самостоятельно, и продемонстрировать сначала на товарище, а потом курсанте-тренере, который любые ошибки или несуразности в технике показывал, особо не церемонясь встречными ударами, бросками и т.д.
Конечной целью обучения было формирование у каждого бойца индивидуальной, соответствующей его психофизическим особенностям системы ведения боя, построенной на минимально достаточном количестве универсальных боевых движений. Человека выводили на них, заставляя искать способы применения уже найденным движениям. Таких универсальных движений было меньше десятка, хорошо подготовленные бойцы обходились двумя-тремя.