Rampage Джексон: Турниры PRIDE были подстроены

Куинтон ‘Rampage’ Джексон на днях фотографировался для журнала Fighters Only. И, поскольку он был с нами, мы поговорили о некоторых вещах, включая Pride, UFC, видеоигры и о том, почему он не любит сниматься.

Люди всегда меня спрашивают: ‘Почему ты не улыбаешься на этой фотке?’, а я отвечаю: ‘А я никогда не улыбался!’, на своих фото я никогда не улыбаюсь. Из всех моих фоток вы найдете, наверное, одну или две, где я улыбаюсь. Чтобы меня рассмешить, нужно пошутить или отмочить что-нибудь еще, по-другому никак. Отстойно, я просто стою здесь, а меня снимают, отстой. В PRIDE любили делать фотки, и всегда приходилось что-нибудь делать. Они мне типа ‘Грызи свою цепь, грызи цепь!’, а я в ответ: ‘Грызите мои яйца!’

А разве Pride не представляли тебя как бездомного, которому приходилось рыться в отбросах в поисках пропитания?

Ага. Они говорили, что я - бездомный, а люди в Японии верили в это. Это была уловка, но они велись. В то время я не был бездомным, я жил в доме на колесах. Я переехал в Калофорнию, чтобы стать бойцом, и оставил все, что имел. Свою семью, дома у меня была хорошая работа… Я просто все бросил и переехал в Калифорнию. Я трудился вышибалой в Genovese Club и просто не зарабатывал так уж много, поэтому и жил в доме на колесах. Но я не был бомжем, они пытались представить все так, словно я жил на улице, ел из мусорных баков, и все такое. Я пошел у них на поводу, потому что мне платили налом, но через какое-то время я на них рассердился, меня это достало. Мне хотелось кричать в интервью: ‘Я НЕ бомж!”

Ты скучаешь по Pride?

Скажем так, у меня были хорошие деньки в Pride. UFC относятся ко мне лучше, чем Pride, но фанаты, вся атмосфера… Помню, после поединков в Pride, они долгое время проводили афтерпати прямо на арене. К тому времени, когда заканчивался последний поединок, ты шел, принимал душ, а потом в задней комнате устраивали вечеринку, на которой с тобой общались владельцы и, насколько я понимаю, VIP фаны, заплатившие за дорогие билеты. Ты возвращался туда и потрясающе проводил время, некоторые из этих парней были прикольные. Я очень сильно уважаю Гари Гудриджа, не важно выиграл он или проиграл, он отрывался после боев. Если я проигрывал, то сидел пригорюнившись, выпивал немного пива и ел. Гари же смеялся и шутил. Это были лучшие времена, вот одна из вещей в Pride, по которой я скучаю, - афтерпати сразу после турнира.

Продакшн в Pride был одним из лучших.

Когда я впервые там дрался, меня посадили в клетку, я был на высоте в 70 футов, и это было страшно! Мы были там с Сакурабой, он с одной стороны, я с другой. Его я не знал. Тогда я с ним и познакомился, прямо в клетке, он подошел ко мне и пожал руку. Как выяснилось, Сакураба - реально классный пацан.

Что же плохого было в Pride?

Много чего, чувак. Я не был в курсе их проблем, но они абсолютно меня не продвигали, кидали меня с деньгами от продаж футболок и фигурок, не платили мне… Когда мой контракт закончился, и мы вели переговоры, я хотел больше денег, а они мне говорили: ‘О, но ты же никто’. Это было как раз после того, как я дрался в Гран-При и победил Игоря Вовчанчина. Даже когда я согласился на тот бой по правилам K-1 и представлял их в K-1, они были рассержены на меня за то, что я выиграл этот бой! Вот такие дела.

Старый президент был реально прикольный, но он сказал, что, если я хочу попасть на ток-шоу, которое они проводили в Америке, он мне сказал: ‘Тебе придется поцеловать в задницу президента американского филиала Pride’. А я не целую задниц. Вперед, мне не нужно участвовать в вашем шоу. А, по-моему, в то время я был одним из их самых популярных бойцов в Америке. Ну, а они посадили на ток-шоу какого-то японца - и он даже не говорил по-английски! Я подумал: ’Да вы все идиоты’.