Джефф Монсон: главный анархист ММА к дебюту в Strikeforce готов!

За последние годы Джефф Монсон потерял кучу денег, причем не на любви к татуировкам. Хотя если бы он работал в какой-нибудь другой сфере, то обилие картинок на теле, начиная с символов анархии и заканчивая советскими серпом и молотом, могли бы давно уже потопить его карьеру

Однако Монсон - счастливый парень. Он работает в сфере, где татуировки - это практически часть обязательной униформы сотрудника. Когда в эту субботу он встретиться с Даниэлем Кормье, то вряд ли комментаторы даже обратят внимание телезрителей на боди-арт Джеффа.

Нет, не из-за тату он потерял много денег. Виноват в этом именно он сам и то, во что он верит. Вернее, поступки, которые он совершает из-за своих убеждений. Последствия этих поступков напрямую сказывались не только на зарплате, но и на отношениях со спонсорами.

"Спонсоры и возможность зарабатывать на этом? Однозначно, это мне стоило дорого. У меня были спонсоры, но они сказали, что не желают иметь со мной ничего общего после того, что я наговорил. У меня были контракты с производителями питания и одежды, но все это было похерено из-за моих слов, и это мне стоило серьезных денег. Но, в конце концов, нужно жить с тем, кто ты есть. Некоторые вещи правильны, а некоторые - нет"

Если вы еще не разобрались с его личностью, глядя на татуировки, то Монсон любезно подскажет, что он анархист. Но при этом он понимает, что большинство людей не вполне понимает, что это значит - по крайней мере, для него.

"Большинство людей понимают это как что-то ужасное и плохое, типа повстанец, террорист, коммунист или типа того. Люди изображают анархизм тем, чем он на самом деле не является. Анархия - это строй, при котором все члены общества свободны. У всех есть одинаковые права. У всех есть право голоса"

Он настаивает на том, что он не хочет жить в мире постоянного хаоса и насилия, как думают люди, но хочет, чтобы люди сами решали, как им жить, без воздействия государства, навязывающего свою линию поведения. Он хочет жить в спокойном и организованном обществе, но чтобы при этом не представители государства следили за соблюдением правил.

Другими словами, Монсон хочет жить в обществе, которое не существует и, как говорят многие, никогда не будет существовать, но это не мешает ему этого хотеть. Когда просто желания или даже марша в знак поддержки анархизма - в нем Монсон участвовал в Париже несколько недель назад - не хватает, то он сам берется за дело. И вот тут-то и начинаются для него самые главные проблемы.

Например, инцидент со зданием Капитолия в Вашингтоне. Все началось тогда, когда военные захотели пронести свою экипировку через город Олимпию, штат Вашингтон, чтобы в порту погрузить ее и отправить в Ирак.

"Люди, живущие в Олимпии, сказали: "Нет, мы не хотим этого, потому что мы не поддерживаем эту войну". Но городской мэр и консул просто отмахнулись от них, что наглядно показывает нам, что настоящей демократии у нас нет. Мы вроде как должны иметь в стране представительную демократию, когда наши интересы представляют те люди, которых мы выбираем. Но если они избираются народом, то разве не должны они к народу прислушиваться?"

В знак протеста Монсон с помощью баллончика с краской нарисовал на Капитолии свое послание: знак анархии и надпись "Нет войне".

Конечно, он не думал положить тем самым конец войне в Ираке, и даже не пытался выразить свои анархические взгляды на общество, просто он хотел, чтобы люди, которые занимаются законопроизводством, немного задумались по пути на работу. Когда фотографии Монсона за работой появились в журнале ESPN Magazine, то представители власти их тоже увидели, и у Монсона начались проблемы.