Самоубийца по собственному желанию
Медиабуклет, выпущенный "Сан-Диего" к этому сезону, не скрывает колоритной биографии Игоря. Упоминается и то, что Ольшанский - первый в истории НФЛ уроженец Советского Союза, и то, что он гордится своими корнями. Есть там даже про дедушку футболиста, героя войны Абрама Рубашевского. - Конечно, я никуда не делся от русскоязычной культуры! Я и женат на нашей, - улыбаясь, сообщил Игорь в первые же секунды нашей встречи. - Русские женщины - самые красивые в мире, поди денься от них!
Мы сидели в лобби пятизвездного отеля в Балтиморе за день до матча "Сан-Диего" с местными "Воронами". Обе команды шли в лидерах НФЛ, и Игорь, несмотря на недавнюю травму, решил выйти на поле для ответственной встречи. Двухметровый линейный зашиты, носящий на себе без малого полтора центнера мышечной массы, передвигался не без труда - сильно мешал пакет со льдом, примотанный к больному колену. Впрочем, все футболисты после тренировок и матчей ходят, как киношный робот Вертер, это ваш корреспондент помнит по себе. Человеческие суставы не создавались для такого рода нагрузок. И потому мимо нас, покачиваясь из стороны в сторону, скрежетали на негнущихся ногах остальные линейные клуба...
- Да уж, футбол не для "долгожителей", - сказал Ольшанский, поправляя ледяной пакет. - Длинная карьера будет у вас, а не у меня. Моя карьера состоит из стирания в порошок собственных суставов и внутренностей. Мои ступни и колени изуродованы навсегда, мои руки уже никогда не будут полностью здоровыми. Каждый день я систематически уничтожаю свое тело. И все для того, чтобы лет этак с 32 мне больше никогда не нужно было работать. Да, может быть, я сокращу себе жизнь с 80 лет до 65, зато проживу это время неплохо.
- А не страшно вам такое говорить?
- Немного, особенно если об этом все время думать. Наверное, поэтому многие футболисты быстро заканчивают карьеру. Стараются как можно скорее заработать много денег и уйти сравнительно целыми.
- Что же вы сделали со своими ступнями и коленями?
- Я линейный, а это значит, что избежать контакта не могу. Каждый розыгрыш мяча чреват для меня сильнейшим столкновением. Таким, на которое нормальное человеческое тело просто не рассчитано. Согласитесь, что ваше тело не создано для того, чтобы постоянно, по многу раз в день, налетать с разбегу на кирпичную стену.
- Сколько же раз за игру вы вступаете в физический контакт с соперником?
- Во время каждого розыгрыша. А их в матче - 60 - 70, не меньше. И любой ввод мяча в игру означает, что я вступаю в единоборство с линейным нападения. А на тренировках нагрузки еще больше. Матчей-то в сезоне в лучшем случае 20, а тренировок - сотни.
- Да это же каторга какая-то! Вы так говорите, будто никакого удовольствия от своей работы не получаете.
- Что вы, я обожаю футбол! В футболе каждая победа - это что-то не сравнимое ни с чем другим. Просто иметь шанс соревноваться в таком тяжелейшем виде спорта - уже огромное достижение, а побеждать... Я не могу от этого уйти. Да и финансовый статус футболиста - штука серьезная. В полном порядке не только мы с женой: я позаботился о маме и папе. Оплачиваю три дома, три машины и все тому подобное. Эту жизнь тяжело остановить, от нее тяжело уйти. Механизм запущен, и я обязан его "подпитывать". Своим телом, своим здоровьем.
- Межпозвоночная грыжа. Это от нагрузок на поясницу, еще в школе заработал. Ничего хуже нет. От боли никуда не денешься. Стоишь, идешь, ложишься - что бы ты ни делал, болеть будет каждую секунду. Играл с этим делом весь сезон, только потом под нож лег.
- Если уж и лежать без боли нельзя, то как играть-то?
- Известно как - с обезболивающими...
Средняя продолжительность карьеры игрока НФЛ - около трех лет. С трудом верится в то, что их может хватить на обеспечение себя и семьи до конца дней. Ольшанский, однако, от этой статистики отмахивается. В конце концов, средняя продолжительность - для средних игроков, а Игорь себя таким не считает. Хорошие футболисты держатся в НФЛ по семь-восемь лет, великие - по десять и более, и первому в истории лиги советскому легионеру вполне по силам стать... ну по крайней мере очень неплохим. В этом тоже, а не только в деньгах он видит свою мотивацию:
- Хочу, чтобы люди, серьезно разбирающиеся в футболе, помнили меня, когда я уйду. В игре против прорыва мне по силам быть одним из лучших линейных лиги. Против паса я тоже неплох, но в нашей оборонительной схеме крайний линейный должен в первую очередь играть против прорыва. Кроме того, я один из самых физически сильных игроков в истории НФЛ. В общем, хочу и могу оставить свой след. Чтобы обо мне именно так и говорили.
Эксперты телекомпании ESPN оценивают потенциал Игоря следующим образом: "24-летний Ольшанский - из тех крайних линейных, которые никогда не будут иметь впечатляющих статистических показателей. Но он отлично нейтрализует линейных нападения, чем дает свободу действий партнерам, прорывающимся за его спиной к мячу".
Для непонятливых поясню: Ольшанский - что-то вроде опорного полузащитника в европейском футболе. Его задача - делать свое дело, чтобы дать возможность прославиться другим. Нет сомнений в том, что делает его он отменно, но об этом позже. А пока - о том, как Игорь, простой советский мальчик, дошел до жизни такой.
История явления Игоря Америке вполне заурядна. Эмигрировал с родителями в 1989-м, далее - все по шаблону: папа кормит семью, не гнушаясь всевозможной черной работы, мама где-то учится, приобретая профессию, оба со страшным скрипом учат язык, пока сын-второклассник успешно внедряется в новую жизнь. Стандартный путь почти каждой семьи советских евреев, вырвавшихся в Штаты в последнее десятилетие СССР. За исключением, естественно, судьбы сына. Профессиональные игроки в американский футбол из экс-"совков", врать не стану, обычно не вырастают.
- Где-то до пятого класса я вообще спортом не занимался, - вспоминал Игорь. - Потом начал играть в баскетбол, потому что всегда был очень высоким. Ну, знаете, как это бывает - длинных парней именно в этот вид спорта заманивают. Мой папа к тому же сам был баскетболистом, играл в армии.
- А здоровым таким тоже всегда были?
- Сколько себя помню - всегда был больше и сильнее всех сверстников. Это от родителей: папа от природы очень сильный, а мама очень крепко сложенная женщина ростом под 180 см. Дедушка по материнской линии тоже был силачом. На войне одиннадцать ранений получил и, только когда одна рука отнялась, с фронта ушел. Не будь он евреем, на сто процентов получил бы Героя Советского Союза.
- А как именно вы в футбол-то пришли? Ведь в этот вид спорта "чужаку" проникнуть особенно сложно.
- Это точно, я долгое время о футболе ничего не знал. Но однажды ко мне подошел старичок-тренер и говорит: "Уж поверь мне, парень, ты создан для футбола, и больше ни для чего. С такими габаритами ты будешь звездой". А я тогда уже был просто громадным. Мог лежа выжать 370 фунтов (примерно 167 кг. - Прим. С.М.). Ну ладно, думаю, пойду в футбол. Один сезон отыграл и получил спортивную стипендию в Орегонском университете.
- У "Орегона" одна из сильнейших студенческих команд в стране. Чем же вы их привлекли после всего-то одного сезона школьного футбола?
- Я приехал в "Орегон", пришел к тренерам и пробежал 40 ярдов за 4,8 секунды. Это при весе 280 фунтов (126 кг. - Прим. С.М.) и двухметровом росте. Они посмотрели разок и сразу сказали: "Ты - наш!"
- Что привлекло вас, советского эмигранта, в американском футболе?
- Это мощная, мужская игра. Да и статус у нее здесь знаете какой! Как только я пришел в этот особенный "футбольный мир", тут же стал другим человеком. Это как будто отдельная вселенная, живущая по своим законам. Ты - член особого братства, особой касты. Это начинается еще в школе, где футболистов выделяют из остальной массы учеников. Учителя разговаривают с тобой по-другому, девочки смотрят по-другому.. О-го, как смотрят девочки-то! В колледже такое отделение футболистов от нефутболистов еще резче, а НФЛ - и вовсе новое измерение.
- Видно, что ваша травма еще не зажила. Почему же вас выпускают на поле?
- Ничего, все нормально. Это я в первом матче сезона порвал коленную связку. Операции не было - это всего одно сухожилие из четырех в коленном суставе. К тому же одно из двух внутренних, а там хорошее кровообращение, так что оно нормально заживает само по себе. Его мышца предохраняет: если у тебя хорошо развитая мускулатура ног, то может пронести и так. Пропустил пару матчей - и снова в бой. Сейчас хожу со льдом, но играю.
- Может, вы боитесь потерять место в стартовом составе?
- Точно знаю, что не потеряю его. С чего бы это? Я один из самых физически сильных игроков в лиге.
- Слышал, что вам принадлежит рекорд вашей команды в жиме лежа.
- Жму 225 фунтов (примерно 101 кг. - Прим. С.М.) 43 раза. В лиге не много парней, которым это по силам.
- Насколько важна для линейного физическая сила? В каждом розыгрыше вам противостоит линейный нападения, защищающий игрока с мячом. Расскажите, что вам необходимо с ним сделать.
- Это зависит от игровой ситуации. Предположим, соперник решил не идти в прорыв, а пасовать. То есть квотербек отбегает с мячом назад и ищет открытых партнеров глубоко на нашей территории. Линейные выстраивают вокруг него стену, не пуская нас к нему. В этом случае главное - прорваться сквозь них как можно быстрее, пока квотербек не успел бросить мяч. Длительный контакт тут нежелателен, проще обежать вокруг соперника. Тут начинается уже что-то похожее на восточные единоборства: надо применить какой-нибудь прием, чтобы выбить его из равновесия, причем у тебя на это доля секунды. Можно ударить его по рукам, можно подцепить под локтем и пихнуть в грудь, можно использовать его же инерцию против него самого. Все зависит от ситуации и сильных и слабых сторон твоего противника... Это очень похоже на дзюдо или айкидо. Футбол - очень тонкий вид спорта, в нем куча нюансов, много мысли. Все, что ты делаешь, должно быть доведено до совершенства.
- У вас есть какие-то любимые, коронные приемы?
- Конечно. У меня - свое телосложение, свои сильные стороны, поэтому есть приемы, которые мне удаются лучше других. Я "взрывной" игрок. Мне необходимо в первый же момент использовать свою быстроту, чтобы выбить соперника из равновесия. После этого могу легко добить его, задавить физической мощью. Я чаще всего играю против левого крайнего, а это обычно самый здоровый и самый техничный линейный в команде. Это единоборство настолько же умственное, насколько физическое. Например, в одном розыгрыше я могу пойти против него напролом. Он подумает: "Ага, это его тактика. Значит, мне надо отбиваться короткими, дисбалансирующими толчками". Я хочу, чтобы он так думал. Тогда в следующем розыгрыше покажу проход напролом, он попытается отбиться, а я отступлю, рубану его по рукам, сблокировав толчок, и пойду в обход. Обходящего соперника простым толчком не остановишь, а поменять стойку и атаковать с другого угла он уже не может. Видите, сколько нюансов!
- А в чем заключаются ваши сильные стороны?
- Ну вот, например, левая рука у меня сильнее правой. Если правильно подцеплю соперника левой рукой за правое плечо или подмышку, то большинство линейных лиги просто улетит в сторону. В прошлом году в одном матче мне попался паренек из "Окленда" - за два метра ростом и 345 фунтов весу (примерно 155 кг. - Прим. С.М.), так я его одной рукой вчистую от земли оторвал, только шипы сверкнули. Ничего чудесного тут нет: просто правильное приложение веса и использование инерции соперника.
Вам, наверное, кажется, что для человека, чьи профессиональные обязанности состоят из толкания и хватания ближних своих, Игорь выражается очень уж кучеряво. Но не судите опрометчиво - не все в его амплуа так просто.
- В том-то все и дело, - настаивал гладиатор советского разлива. - Люди, далекие от футбола, не понимают того, как много в этом виде спорта технических деталей. Им кажется, что нужно просто быть "шкафом", и - пожалуйста, ты футболист. Да, "физика" значит много, но далеко не все. Вот в этом году на драфте первым взяли Марио Уильямса, который играет в том же амплуа, что и я. Взяли, потому что он ну просто натуральный мутант! Здоровущий и скоростной одновременно. И что, проявил он как-то себя в этом сезоне? Техники-то у парня нет. Техника футбольная - такая сложная вещь, что ею за год и даже за два просто так не овладеешь. А бывает и так: габаритов нет, физической силы - тоже, а играть умеет. Почему? А потому. Менталитет, мозги, умение пользоваться своим телом.
- А как насчет другого важного элемента игры - остановки игрока с мячом? Сколько техники нужно для того, чтобы схватить человека и бросить его на землю?
- Это далеко не просто тупое хватание руками. Завалить мужика тоже надо уметь, иначе он вас сам завалит. Например, никогда нельзя прыгать на игрока с мячом, гораздо лучше нацелить свое тело так, будто собираешься пробежать сквозь него. Но в этом элементе все-таки очень большую роль играют инстинкты, чувство позиции и... кровожадность, что ли. Некоторые игроки просто от природы одарены умением валить людей с ног.
- Кстати, об этой кровожадности... Для футболистов ведь очень важно определенным образом настроиться на матч. Как вы это делаете?
- Это как раз то, над чем мне приходится работать. У разных людей разный менталитет. Скажем, есть команда "Окленд Рэйдерз", так у них просто имидж такой - команда берсеркеров. Каждый игрок выходит на матч, как на войну, доводя себя в раздевалке до исступления. Но настраиваться можно по-всякому. Лично я стараюсь быть предельно собранным. Бешенство мне только мешает: пустая трата энергии. Я человек более уравновешенный, злость долго не держу. Спадет первая волна ярости - а на ее месте ничего не остается.
- Какое действие линейного защитника можно считать самым ценным для команды?
- Это, конечно, "сэк" - захват квотербека, держащего мяч, до того, как он успел сделать пас (слово sack означает "разграбление города", или, более буквально, "взять в мешок". - Прим. С.М.). Сэк сделать очень сложно, наверное, сложнее, чем что-либо еще в мире спорта. На каждые 60 - 70 розыгрышей приходится, может быть, по два сэка. Вам противостоит огромный линейный нападения, часто - два, и вам надо не только пробраться сквозь соперника, но и вовремя определить, что именно будет делать квотербек, после чего добежать до него - до того, как он успеет бросить мяч. А потом его поймать и повалить. И на все у вас - пара секунд.
Матч с "Балтимором" означал для Игоря противоборство с линейным "Воронов" Джонатаном Огденом - постоянным участником "Пробоула" (Матча звезд НФЛ). Мне довелось постоять рядом с этим молодым человеком в раздевалке после игры, и это был один из редких в моей жизни случаев, когда я почувствовал себя карликом. Думается, что двухметровую отметку Огден оставил далеко позади еще в старших классах средней школы, а за центнер зашкалил и того раньше. Трудно поверить в то, что, если этот ходячий бетонный забор вздумает кого-либо куда-либо не пущать, ему это не удастся.
Игорь - самый высокий и мускулистый футболист "Чарджерс", но, стоя на поле перед началом матча и обмениваясь взглядами с Огденом, он казался обреченным на суровое избиение. Однако страх в американском футболе хуже любой травмы, и Ольшанский даже не допускал возможности того, что спасует перед балтиморским монстром.
- У меня ниже центр тяжести, - сказал мне Игорь перед игрой. - Это мое преимущество. Кроме того, несмотря на его габариты, я сильнее физически. Мне надо постараться действовать методом рычага: правильно выбрать место приложения силы, работать быстро и точно. Огден постарается контролировать как можно большую часть моего тела: будет толкать меня в плечи, а не в грудь, чтобы я не выскользнул из его "поля влияния". Значит, мне надо будет отвечать резкими толчками в грудь. Это дисбалансирует его, поставит под мой контроль и развяжет руки моим партнерам по команде, которым Огден не сможет помешать.
Теория стройная, но попробуйте-ка ее применить, стоя на поле перед началом матча и сверля ненавидящим взглядом грудную клетку гиганта, который известен не только мясоизмещением, но и отточенной техникой. За шлемом и доспехами трудно определить, нервничал Игорь или нет. Он стоял неподвижно, подбоченясь, очень похожий на Илью Муромца. Впрочем, и его коня тоже - одного Ильи, как мне показалось, тут маловато будет...
А вот и Алеша Попович подъехал! Защитник "Чарджерс" под номером 58, которого нервишки все-таки одолели, очутился рядом с Игорем и попросил ударить себя по наплечникам - есть в футболе такой предматчевый ритуал. Покосившись на партнера, Игорь кивнул, и мгновение спустя пудовые днепропетровские кулачищи посвятили 58-го номера в рыцари. Если бы Ольшанский захотел, то мог бы точно таким же манером посвятить его и в корнеплоды.
Первое столкновение Ольшанского и Огдена завершилось в пользу американца: Голиаф оттеснил Игоря на фланг, подальше от того места, на которое был нацелен прорыв "Воронов". Схватка закончилась мини-потасовкой и обменом репликами.
- Мы их хорошо всю игру держали, а нападение почему-то играло пассивно. Будто мы были впереди очков на 20, а не на семь. Пасовать надо было больше, агрессивнее играть...
Ольшанский только что закончил длинный ритуал снятия формы (одного только пластыря на щиколотках у линейного было, наверное, метра четыре) и высказывал свои претензии, сидя у шкафчика в раздевалке. У ног - доспехи и шлем, на колене - старый друг пакет со льдом, на руках и плечах - сплошной покров татуировок. Гладиатор на отдыхе.
- Футбол - это наркотик, - философски заметил Игорь. - Те, кто хоть раз надевал шлем и выходил на поле, будут жить и дышать футболом всегда. Да и с болельщиками то же: станешь фанатом - и уже ни на что другое смотреть не сможешь. В Америке по популярности к нам никто даже и не приближается... Я, когда в Москве бываю, всегда поражаюсь, что люди там смотрят по телевизору какие-то лыжи, какую-то стрельбу. С интересом смотрят, а я просто не могу: ну что это такое?! Но россиянам трудно это понять. Для того чтобы оценить американский футбол, надо проникнуться его культурой. Для России это экзотика, а тут люди этим живут.
- А почему только тут? Почему футбол не экспортируется в другие страны?
- В других странах нет футбольной культуры. Это очень уж сложный вид спорта, в нем надо родиться. Вот смотришь, например, на европейский футбол - и сразу понимаешь, в чем там дело. Две команды пытаются забить мяч друг другу в ворота. Ногами. Конечно же, соккер на самом деле тоже очень сложен - есть тактика, схемы, защитные и атакующие комбинации, но все самое главное в нем лежит на поверхности. А вот посмотришь футбол и видишь в верхнем углу экрана счет и цифры: "1-й даун, 10 ярдов". Что за даун? Какие ярды? Вот игроки бегут с мячом, вот бросают мяч, а вот выходит какой-то другой и лупит по нему ногой. Зачем, почему? Чего они хотят добиться? Просто так не поймешь.
- А есть ли в футболе что-то, что сделало бы его привлекательным для человека с русским менталитетом?
- Мне трудно сказать, потому что я не уверен, что есть такая вещь, как "русский менталитет" или "американский менталитет". У меня менталитет - свой собственный, правда, конечно же, привитый родителями. Я по характеру - воин. Сопернику со мной никогда легко не будет. Я упрям и амбициозен. Если меня победят, то я выйду драться снова. Если снова победят (а это вряд ли случится) - выйду в третий раз. Иначе как победителем я не уйду, русский это менталитет или нет - не знаю, но это - я.
P.S. Через две недели после нашего разговора Игорь Ольшанский получил очередную травму - разрыв мениска. На этот раз потребовалась операция, и первому советскому легионеру НФЛ пришлось пропустить два матча. Сейчас он снова в основном составе, из 13 игр "Сан-Диего" провел 10, в том числе принял участие во вчерашнем разгроме "Денвера" - 48:20. Его "Чарджерс" лидируют в регулярном чемпионате НФЛ (11 побед - 2 поражения) и, по мнению специалистов, являются главными фаворитами на победу в "Супербоуле".