100 Венгера
- Помните ли вы свой первый футбольный матч?- Да, это было в моей родной деревне (Дуттленхайм, на французско-немецкой границе – Прим. ред.). Местная команда собиралась в маленьком пабе, принадлежавшем моим родителям, каждое воскресенье. А всю неделю перед игрой там же разворачивались бурные обсуждения на тему тактики и игроков, которых стоит включить в состав. Так что можно сказать, что я учился выстраивать команду с пеленок. В детстве я был уверен, что единственная стоящая вещь в жизни – это футбол. И, надо сказать, с тех пор мое мнение не сильно изменилось.
- Кто тогда являлся вашим кумиром?
- Пеле. Все тогда говорили только о нем. А поскольку видеть его доводилось нечасто, даже по телевизору, он был для нас по-настоящему загадочным существом. Почти мифическим. А большинство моих футбольных идолов – Оверат, Беккенбауэр – были из Германии, ведь в то время именно немецкий футбол был лучшим.
- Очевидно, что такой умный и талантливый человек, как вы, мог бы преуспеть в самых разных областях. Когда вы поняли, что собираетесь связать свою жизнь именно с футболом?
- Я старательно учился в школе, но всегда знал, что если мне представится возможность посвятить жизнь футболу, я так и сделаю. Тренироваться начал в 9 лет, но мы жили в такой маленькой деревушке, что настоящий тренер у меня появился только в 19. Тогда мне казалось, что все это несбыточная мечта, что футбол и футболисты существуют на какой-то другой планете. Моим родителям было непросто смириться с тем, что их сын, отдавший столько сил учебе, хочет заняться футболом. Тогда ведь футбол не был занятием для серьезных людей. Родителям хотелось, чтобы я стал юристом, врачом или кем-нибудь еще в этом духе. Мне было нелегко убедить их в своей правоте, но я свое отвоевал.
- Правда ли, что вы склонны преуменьшать свои способности как игрока и что на самом деле играли гораздо лучше, чем теперь рассказываете?
- Я никогда не играл на мировом уровне, но неплохо смотрелся во Франции (в 1979-м в составе «Страсбура» Венгер стал чемпионом страны – Прим. ред.). Иногда я задумываюсь над тем, каким игроком стал бы, имей я тогда все те условия, что предоставлены нынешним футболистам. Я довольно поздно пришел в футбол, но мой тренер в «Мютце» Макс Хильд, оказавший на меня в свое время очень большое влияние, говорит, что игроком я был приличным. Сначала играл в нападении, потом в полузащите и под занавес карьеры – центральным защитником.
- Недавно Макс Хильд сравнил вас сразу с двумя игроками – с Рэем Парлором и Роем Кином. Насколько такое сравнение справедливо?
- Трудно сказать. Но мне оно льстит.
- Не могу сказать, что я себя к этому готовил. Но у меня всегда хорошо складывались отношения с моими тренерами, потому что мы одинаково болели футболом. Мне несложно проехать за рулем в поисках хорошего игрока 600 миль. Мне случалось приезжать на стадион за 2 часа до начала игры и потом весь матч стоять под проливным дождем, чтобы увидеть его в деле, а потом снова садиться в машину и возвращаться обратно. Никто ведь не знает, что в 31-летнем возрасте в Cтрасбургской академии я был одновременно и тренером, и скаутом, и специалистом по физгодготовке, и капитаном – всем сразу. Это был фантастически полезный опыт.
- Вы, Свен, Жозе, сэр Алекс… Думаете, есть какой-то залог тренерского успеха в, скажем мягко, неблестящей игровой карьере?
- Похоже, что да. Неудовлетворенность от карьеры стала для меня хорошей мотивацией. Играя в футбол, я не получил признания и, возможно, испугался забвения. (Смеется.) В общем, я склоняюсь к положительному ответу на ваш вопрос.
- Вы не были обескуражены тем, что к моменту приезда на «Хайбери» о вас здесь никто не слышал? Каково было читать газетные заголовки вроде «Arsen Who?» – «Арсен Кто?»
- Мне не казалось странным, что меня не знает публика. Но вот то, что специалисты не слышали о человеке, который тогда уже вывел «Монако» в финал Кубка кубков, привел к победе в лиге и завоевал Кубок Франции, было удивительно. Впрочем, меня это мало беспокоило. Я был даже рад такому приему: никто не ожидал от безвестного француза грандиозных успехов, и это было удобно. (Смеется.)
- Знали ли вы до начала работы в клубе, что в премьер-лиге он славился как «скучный-прескучный «Арсенал»? Легко ли было изменить этот образ и привить свой стиль игры?
- Да, я был наслышан о репутации «Арсенала» и, приняв команду, стал постепенно вносить свои коррективы в манеру ее игры. На самом деле мне досталась очень хорошая команда. И, поскольку я в ней был человеком новым, я не мог себе позволить резких движений. Действовал не спеша, ведь лучший способ убедить всех в своей правоте – выигрывать.
- Говорят, вы много внимания уделаете режиму питания игроков «Арсенала» и постоянно вносите в их диету свои коррективы. А что вы едите сами? Есть ли в традиционной английской кухне что-то, перед чем вам трудно устоять? Рыба с картошкой фри, может быть? Ростбиф и йоркширский пудинг? Стейк или пирог с почками? Яблочный пирог или заварной крем?
- «Фиш энд чипс» – пожалуй, нет. А вот рождественский пудинг – это вещь! И пироги я люблю, особенно вишневый и яблочный. С мороженым. Мне много чего нравится неполезного. При этом я, безусловно, считаю обидным, если игрок тренировался что есть сил всю неделю, а потом провалил матч из-за того, что за 24 часа до него съел что-то, чего есть не следовало. Когда я пришел в команду, наш первый выезд был в Блэкберн. Помню, все игроки сидели на задних сиденьях автобуса и скандировали: «Даешь наш «Марс»! Даешь наш «Марс»!» (Смеется.) Им до меня эти шоколадки перед каждой игрой выдавали, а я традицию отменил… Еда ведь, она как бензин: если зальешь не тот, машина не поедет так быстро, как могла бы.
- Я горд за каждого из тех, кто вырос в звезду: Тюрам, Пети, Анри, Виейра. Хотя, пожалуй, отвечая на вопрос, я назвал бы Джорджа Веа. Когда мы привезли его из Африки в «Монако» в 1988 году, люди просто смеялись над ним. А потом в 1995-м ФИФА признала его игроком года.
- За годы работы вы сумели собрать на трансферном рынке немало алмазов. А есть ли такие игроки, которых вы упустили из своих рук и которые стали потом великими?
- Само собой, в моей работе хватает ошибок. Я упустил таких игроков, как Макелеле и Это’О. А еще мне в свое время пришлось сознательно отпустить некоторых ребят, в будущей успешной карьере которых я не сомневался, – таких, например, как Фабрис Муамба, Стив Сидуэлл и Себастьян Ларссон. Нельзя ведь держать в одной команде все таланты на свете. В какой-то момент я был элементарно поставлен перед выбором – кого ставить в состав и кого держать на скамейке, и в тот момент у меня имелись более сильные варианты. Временами приходится быть жестким.
- Судя по кадровой политике «Арсенала», вы считаете, что в Англии не бывает хороших молодых игроков. Что, по-вашему, должно произойти, чтобы система подготовки футболистов изменилась к лучшему?
- Много времени уже упущено, но сейчас, кажется, происходят необходимые перемены. Дело в том, что английских игроков нужно сначала отыскать, отобрать, поработать с ними индивидуально и ввести в команду. На достижение результата нужно время. Один год работы с молодой командой не гарантирует, что у вас появятся достойные игроки. Им может понадобиться пять, шесть или семь лет, чтобы дойти до необходимого уровня. В «Арсенале» есть первоклассные игроки из английской сборной возраста до 17 лет. Действительно первоклассные. О повышении уровня юношеского футбола в Англии говорят и неплохие результаты сборных возраста до 17 и до 19 лет. Там есть несколько ребят, которые уже готовы стать настоящими звездами. Только я не стану называть их имен, потому что не хочу лишить свою команду возможности заполучить их.
- Газеты много пишут о словесных войнах, разворачивающихся между тренерами премьер-лиги. Кто-то из коллег действительно не дает вам спокойно спать, или все эти обмены любезностями – выдумки и передергивания желтой прессы?
- Меня раздражает, когда тренеры пытаются своими публичными заявлениями влиять на судей до или после матча. И меня действительно временами раздражает Фергюсон, так же как я временами раздражаю его. Но все это лишь часть игры, часть шоу. Трудно представить, чтобы мы могли быть друзьями, соперничая на таком уровне. Но мы и не враги. Доставляет ли мне все это удовольствие? Да, пожалуй. Эти перепалки вносят в жизнь разнообразие.
- Неограниченные ресурсы обесценивают работу тренера? Или представление о том, что чемпионство можно купить, это миф?
- Не обесценивают, а определенно облегчают. Чтобы добиться успеха, так или иначе придется проделать серьезную работу – вне зависимости от того, сколько у тебя денег. Я не верю, что есть какая-то сумма, которая гарантирует чемпионство. У «Челси» была хорошая команда еще при Раньери, и она доставила нам немало хлопот в 2004 году. Деньги Абрамовича спасли клуб от гибели и привели в «Челси» удачливого тренера.
- В «Арсенале» мне доводилось поступать по-разному. В последний раз мы начали с того, что ввели в команду несколько молодых игроков, чтобы уже в процессе привить им культуру игры и стимулировать их прогресс. Это самый эффективный способ, потому что, когда люди учатся чему-то вместе, они способны понимать друг друга на исключительном уровне. Ведь в футболе иногда есть лишь доля секунды, чтобы определить, в каком положении находится партнер, и победа достается тому, кто сумел этим временем правильно распорядиться. А значит, у тех, кто много играет вместе, есть фора. По моему мнению, сильная команда – это результат тренерской стабильности, последовательной манеры игры и слаженности игроков, подолгу играющих в связке.
- Если Зепп Блаттер добьется своего и будет введена квота на количество легионеров в клубах, как это отразится на чемпионате Англии?
- Я всегда был и буду категорическим противником любой системы квот. Все это абсолютная ерунда! Весь смысл спорта в том, что вознаграждается лучший. Я, например, не могу взять в «Арсенал» человека, который недостаточно хорошо играет в футбол, будь он даже моим собственным сыном. И сына Тони Блэра никто не взял бы даже в «Ньюкасл» только потому, что он сын Тони Блэра. В спорте важны только талант и результат. По большому счету, никому не должно быть дела до того, как тебя зовут, какого цвета твоя кожа или какой паспорт у тебя в кармане.
- Вы необычайно спокойный человек, но время от времени все-таки не выдерживаете напряжения и срываетесь прямо на поле, выплескивая накипевшее. Бывает ли, что потом вы видите себя в каком-нибудь репортаже и думаете: «О боже, неужели это действительно я?!»
- Вы выразили мой ужас почти дословно! (Смеется.) Вообще-то я очень эмоциональный человек. Просто со временем я научился контролировать свои порывы. Но игра дело такое: если с самого начала все пошло не так, трудно не потерять самообладание. И я в подобные моменты часто оказываюсь ранимее многих. Конечно, потом бывает неловко за свое поведение. Но под таким давлением сложно оставаться хладнокровным. Я всегда говорю, что, если внимательно посмотреть телевизионное интервью тренера, можно безошибочно определить, каково на самом деле моральное состояние его команды.
- Что вы любите делать, когда не заняты футболом?
- По-хорошему, я всегда занят футболом. Я всегда готов смотреть разные матчи. Кроме того, поскольку я человек публичный, то всем кажется естественным при встрече говорить со мной только о футболе и ни о чем другом. Меня, правда, это совсем не тяготит, и я с удовольствием обсуждаю с окружающими разные аспекты игры. А вообще я люблю читать. В основном это политические, научно-спортивные или исторические книги. А иногда, когда у нас много переездов, могу прочитать и детектив.
- В одном из интервью вы заявили, что национальную команду не должен тренировать иностранец. Вы по-прежнему так считаете или с тех пор в футболе что-то изменилось? Иными словами, согласились бы вы возглавить сборную Англии по футболу?
- Нет. Тренировать национальную команду иностранец не должен. По крайней мере, в великих футбольных державах. А англичане, как-никак, этот самый футбол придумали. Я помню лицо Свена-Йорана Эрикссона перед матчем Швеция – Англия. Он хоть и пытался изобразить улыбку, но видно было, что ему не по себе. Если бы я оказался в такой ситуации, чей гимн стал бы петь на стадионе? Нет, это не по мне. Я работаю в Англии и смею надеяться, что тем самым вношу свою лепту в развитие ее футбола, но сборной должен руководить местный тренер.
- Я действительно не очень интересуюсь интернациональными турнирами, а все потому, что межгосударственный футбол умер, его попросту развалили. Одна Россия чего стоит: раньше это была одна страна, одна команда, а теперь их 15. Югославия развалилась на 6 команд. Добавьте такие государства, как Андорра, Фарерские острова или Сан-Марино, – и вот уже три игры из четырех не представляют никакого интереса. Предполагается, что для футболиста матчи за сборную должны быть шагом вперед. В реальности же все, как правило, наоборот. Среди победителей чемпионата мира нет ни одной страны с населением меньше 50 млн человек. Райан Гиггз ни разу в жизни не играл в финальном турнире чемпионатов мира или Европы. Справедливо? Если бы Марадона родился в Люксембурге, не видать ему чемпионата мира. Но ведь он все равно был бы лучшим футболистом! В клубном футболе можно выбирать лучших из лучших и собирать их в одну команду. Вот это справедливо.
- Чему вы научились у других великих тренеров?
- Умению выделять главное. Я много читаю и не раз убеждался в том, что великих отличает способность быть простыми там, где другие все усложняют, и сформулировать в одном предложении то, над чем другие трудились бы неделю. Если и есть во мне хорошие качества, то это прежде всего умение прислушиваться к тем, кому есть что сказать. Я способен ценить и перенимать чужой опыт: это помогает сберечь драгоценное время. В молодости мы тратим слишком много времени на переживания по самым разным пустякам. Стоит юноше заприметить на носу крошечный прыщик, и он уже на грани отчаяния, готов отказаться от всех земных радостей и забиться в угол, лишь бы никто его не видел, поскольку уверен, что ни одна девушка не согласится с ним танцевать. (Смеется.) Но в 58 тебе уже нет дела до таких мелочей. Ты идешь, куда собирался, и наслаждаешься жизнью.
Источник: FourFourTwo