Наши ТренерыАлександр БОРОДЮК
Бородюк Александр Генрихович. Нападающий. Заслуженный мастер спорта.Родился 30 ноября 1962 г. в г. Воронеже.
Воспитанник воронежской СДЮСШОР «Факел». Первый тренер - Ю. Н. Коротков.
Выступал за клубы "Факел" Воронеж (1980), "Динамо" Вологда (1981), "Динамо" Москва (1982 - 1989), "Шальке-04", Германия (1989 - 1993), "Фрайбург", Германия (1994 - 1995), "Гановер-96", Германия (1995 - 1996), "Локомотив" Москва (1997 - 1999), "Торпедо-ЗИЛ" Москва (1999), "Крылья Советов" Самара (2000).
Обладатель Кубка СССР 1984 и 1997 гг.
За сборную СССР/России сыграл 15 матчей, забил 5 голов. За олимпийскую сборную СССР сыграл 6 матчей, забил 1 гол. Также за сборную СССР сыграл в 1 (забил 1 гол) неофициальном матче.
Чемпион Олимпийских игр 1988 года. Участник чемпионатов мира 1990 и 1994 гг.
Тренер в клубе "Крылья Советов" Самара (2001 - 2002). Тренер в сборной России (2002 - 2005). Главный тренер молодежной сборной России (с 2005-го). Старший тренер сборной России (с 2005-го).
Откровенно говоря, гол 37-летнего самарского ветерана в ворота нижегородского "Локомотива" стал для всех настоящей неожиданностью. В создании болельщиков Бородюк - игрок из другой футбольной эпохи. Той, когда сборная выигрывала Олимпийские игры и участвовала в финалах мировых чемпионатов. Сейчас нам о таких успехах и мечтать не приходится. Игроков советской школы ныне называют не иначе как "динозаврами". А Бородюк знай себе играет. И умудряется забивать назло молодым конкурентам решающие мячи.
Удивляться на самом деле нечему. Александр Генрихович в свои почтенные для футболиста годы является лучшим в своей новой команде. Тренер "Крылышек" Александр Тарханов не жалеет комплиментов для своего капитана. По его мнению, Бородюк - настоящий столп обороны самарцев. Для волжан он значит, наверное, не меньше, чем для мюнхенской "Баварии" и сборной Германии Лотар Маттеус. Так что возраст в данном случае совершенно ни при чем. Бородюк, как и его германский коллега, просто очень хорошо знает свое дело.
Первый сезон в большом футболе Бородюк провел двадцать лет назад. Тогда его, воспитанника футбольной школы Воронежа, пригласил к себе местный "Факел", который выступал в первой лиге. Молодого игрока использовали, как правило, на позиции полузащитника, но в силу возраста на поле выпускали нечасто. На следующий год Александра призвали в ряды Советской Армии. Служил он футболистом вологодского "Динамо". Там-то Бородюка и присмотрел второй тренер столичного "Динамо" Адамас Соломонович Голодец. Опытный специалист не без труда убедил главного тренера Вячеслава Соловьева, что Бородок когда-нибудь сможет пригодиться московскому клубу, и настоял на том, чтобы новичка перевели в нападение.
Мудрый тренер утверждал (и в итоге оказался прав), что с таким ударом, как у Александра, надо играть только впереди, а не исполнять роль подносчика снарядов. Впрочем, "Вячик" (так в узком динамовском кругу звали Соловьева) в потенциал Бородюка верил слабо и на поле выпускал редко, притом в основном на замену в конце матча. Молодому парню это не слишком нравилось, и он ждал, когда же его наконец отпустят в родной Воронеж. Но новое динамовское руководство в лице Сан Саныча Севидова, пришедшего на смену Соловьеву и Вадиму Иванову, отказываться от услуг нападающего не торопилось. Воронежский парень импонировал новому наставнику не только игрой, но и не по годам серьезным отношением к профессии за пределами поля.
Нет, ничего странного в тех играх не было, - сказал Александр Генрихович. - У бакинцев, например, мы выиграли с большим трудом, проигрывая 0:1 по ходу матча. В команде я был штатным пенальтистом, и поэтому мне и доверили дважды пробить с "точки". Да и армяне оказывали нам серьезное сопротивление, цеплялись за каждый мяч. Но мы поймали кураж и летали по полю как на крыльях. И конечно, спасибо партнерам, в первую очередь Колыванову и Добровольскому, которые помогали мне выходить на ударные позиции. Я утверждаю, что никаких поддавков в тех встречах не было. Боролись честно! История имеет свойство иногда повторяться. Через два года перед последним туром Бородюк сохранял, казалось, лишь только призрачные шансы на первенство среди бомбардиров. От днепропетровца Евгения Шахова его отделяли три мяча, Шахов в последней встрече участия не принимал, а "Динамо" опять в "Олимпийском" встречалось с алма-атинским "Кайратом", который уже потерял все шансы остаться в высшей лиге. Александр в этой встрече отличился трижды и догнал коллегу из "Днепра".
- И здесь никакого подвоха не было, - считает нападающий. - Ведь в этой игре я не забил пенальти: ударил мимо ворот. Если бы все уже было схвачено, то мне было бы достаточно несильно ударить по центру ворот, и вратарь все равно бы не отбил. А я промахнулся. Мог бы стать и единоличным победителем конкурса, но не повезло в решающий момент.
- А между этими триумфами был и провальный чемпионат-87, когда Бородюк забил всего несколько мячей, а бело-голубые опять свалились на дно турнирной таблицы. Его нещадно критиковали в прессе, называли "везунчиком". Через год эти же люди Александра снова хвалили. Может быть, именно после тех событий футболист стал с большой неохотой давать интервью журналистам.
Бышовец еще до Олимпиады в Сеуле возглавил столичное "Динамо", и вскоре стало ясно, что новый наставник делает ставку на своих выдвиженцев: Колыванова, Добровольского, Чернышева, Сабитова, Смирнова. К началу сезона 1989 года Анатолий Федорович окончательно определился с составом и был не против освободиться от Бородюка, Силкина, Буланова, Каратаева. На Бородюка в этот не очень приятный для него момент вышли руководители немецкого клуба "Шальке-04". Команда эта находилась во второй бундеслиге, и ей требовался хороший и недорогой нападающий. Контакт с динамовским руководством немцы установили быстро, и в июне 1989 года Александр уже подписал контракт с "Шальке".
Бородюк оказался в результате первым советским футболистом в немецком клубе. Вскоре вслед за ним осваивать новую страну поехали другие отечественные футболисты: Беланов, Буланов, Лютый, Горлукович... Приехавшему в Гельзенкирхен Бородюку сразу же дали звучное прозвище Горби. На конец 80-х пришелся пик западной популярности на первого советского президента Михаила Горбачева. Горби-2 сразу доказал, что достоин обязывающих сравнений. За "Шальке-04" он стал забивать с первой же игры. Не удивительно, что всего лишь через месяц пребывания в новой команде им заинтересовалась мюнхенская "Бавария". Затем о своих претензиях на Бородюка заявил еще один клуб - "Кельн".
Гельзенкирхенский период в карьере Александра закончился его переходом во "Фрайбург" в 1994 году, а оттуда - в "Ганновер-96". В Германии за ним закрепилась репутация очень стабильного и трудолюбивого футболиста, который добивался успеха потом и кровью. Сам же Бородюк своим в новой стране себя так и не почувствовал.
С 1991 года он мечтал вернуться в Россию, в московское "Динамо", которое к тому времени возглавил Валерий Газзаев. На этой почве наш футболист даже конфликтовал с возглавлявшим одно время "Шальке-04" известным специалистом Удо Латтеком. Однако на родину Бородюк вернулся только в 1997-м. По иронии судьбы московское "Динамо" в этот период возглавлял Адамас Голодец, который в свое время и разглядел в Бородюке будущего большого игрока. Правда, Адамас Соломонович был уверен в том, что Александр уже свое отыграл.
Тренер железнодорожников Юрий Семин так не считал. Он не испугался сделать ставку на ветерана. Бородюк с "Локо" вышел в финал Кубка России, где встретился с... голодцовским "Динамо". Железнодорожники победили со счетом 2:0, и, хотя Александр своего мяча в этой встрече не забил, немалый вклад в победу он все-таки внес. А во встрече регулярного чемпионата с тем же "Динамо" нападающий "Локомотива" забил в ворота своего бывшего клуба. Правда, на этот раз победу в матче праздновали бело-голубые.
В последнем матче "Крылья" играли в Москве с "Динамо". Складывалось такое ощущение, что Бородюк играл в Самаре всю сознательную жизнь. И не верилось, что ему уже тридцать семь. Он и в обороне отрабатывал за двоих, и в атаки с удовольствием подключался. Его бывший партнер, а ныне тренер "Динамо" Валерий Газзаев, выбегая к бровке поля, упрашивал, умолял своих подопечных: "Бородюка-то держите!" Если бы в "Крыльях" был хоть один игрок, равный по классу Бородюку, то динамовцам выиграть было бы крайне сложно. Но, к сожалению, футболистов такого класса в России почти нет. И "Крылышки" уступили. Зато динамовские болельщики искренне и по достоинству оценили мастерство Александра Генриховича. Русского Маттеуса.
"Мой футбол", 2001 г.
Одни сейчас говорят: мол, рано еще Бородюку сборную страны принимать, пусть иностранец пока поработает. Другие настаивают: не нужны нам хиддинки, дайте Александру Генриховичу шанс, сделайте его главным! Кто прав — лишь время рассудит. Пока же в одном спорщики сходятся: нынешний старший тренер национальной команды сам знатным футболистом был. Забивалой!
Это в общем-то и определило основную тему нашей с ним беседы. О сегодняшней сборной Бородюку рассуждать особо нет смысла — пока статус его до конца не ясен. А вот славное прошлое никто не отнимет…
«В детстве один стимул был — бутсы купить настоящие»
— Не секрет, что в «Динамо» (да и по всей футбольной жизни) вы одно только прозвище носили — Борода.
— Это еще с вологодских времен пошло. Владимир Петрович Кесарев мне эту кличку «навесил». Я как-то с утра встал помятый такой — он и «оценил»: «Во Борода дает!» Небритый я тогда был, а тут еще и фамилия подходящая...
— Бородюк, кстати, фамилия довольно редкая. Из каких краев-то сами?
— Мама у меня родом из Воронежа, а отец из Гродно. Видимо, какие-то белорусские корни имеются.
— В Воронеже-то земляком гордятся?
— Не сказал бы, что моя персона там какой-то ажиотаж вызывает. Кто меня помнит? Хотя, честно говоря, я и сам там нечасто бываю. Маму вот только стараюсь навещать.
— Сами как-то признавались, что детство ваше в тяжелейших условиях прошло…
— Не без этого… Мы с матерью вдвоем жили — и жили очень бедно. Комнатка, как сейчас помню, у нас была метров двенадцать, наверное, не больше. Общий коридор барачного типа, за водой каждый день на колонку приходилось бегать...
— Стимулом, верно, было из такой жизни вырваться?
— Как сказать… Когда мы с мужиками во дворе мяч гоняли, я об этом, честно говоря, и не задумывался. Если проигрывали, бежал к матери, занимал деньги — и за пивом. Ну а если побеждали — по пакетику какао (помните, раньше такие были?) получали.
Сами понимаете, выиграть у полупьяных мужиков, которые за это пиво тебе готовы были ноги вырвать, было ох как сложно. Но зато какая школа! А вообще у меня в детстве один только стимул был — очень я хотел себе бутсы купить, настоящие. Мечта, правда, уже в Вологде осуществилась — там я себе болгарские «Ботас» приобрел. Мыл их каждый день, сушил — не дай бог порвутся. Два года в них отыграл.
— Все маме отдал. Это в 16 лет было. Мне тогда Борис Николаевич Чернышов помог. Увидел, в каких условиях мы живем, и предложил подработку — детей девяти-десяти лет тренировать. Ну как тренировать (я ведь тогда еще, по сути, сам пацаном был) — прийти, мяч кинуть и два часа смотреть, чтобы они не бузили. Получал я за это, как сейчас помню, 50 рублей в месяц.
«Я что, в Гвинее-Бисау выступал?»
— Вы ведь в «Динамо» до младшего лейтенанта дослужились?
— Нет, увольнялся я из органов ( это когда в Германию в 90-м году уезжал), будучи уже старшим лейтенантом.
— Китель-то имеется?
— Был когда-то… Потом я его настоящим воякам отдал, тем, кто действительно службу в казармах проходил. Такая у нас традиция была. Нам ведь все это дело больше формально выдавали. Вот и помогали ребятам — кителями, сапогами… Себе только «парадку» оставляли. Нам ее перед большим начальством пару раз приходилось надевать. И там все строго было — воротничок, значки, рубашечка…
— Честно признайтесь, на последние «успехи» «Динамо» больно смотреть?
— Что значит «больно»? «Динамо» — оно всегда «Динамо» останется. Это бренд, лейбл, традиции. На века! Единственное, что всем нам нужно сделать, так это акценты для тех же иностранцев правильно расставить. И даже не объяснить — навязать осознание того, за какой клуб они выступают. Клуб Яшина, Численко, Царева, Савдунина, Кесарева… Меня, например, в том же «Шальке» два часа водили по стадиону, все объясняли и носом тыкали: знай, мол, куда приехал! И у нас такое же отношение должно быть. А не хотят понимать — значит, брать за ухо и втолковывать!
— Что вообще для Бородюка название «Динамо» значит?
— Клуб, поставивший меня на ноги и давший мне путевку в жизнь. «Динамо» я по гроб жизни буду благодарен.
— Между тем, говорят, вы одно время обижались на бело-голубых...
— Не на «Динамо», а на Толстых и Голодца (экс-президент и бывший главный тренер «Динамо». — Р.В.). И не обида это была, просто неприятное чувство. Я тогда ведь как раз хотел из Германии домой возвращаться, естественно, первым делом в «Динамо» позвонил. И Голодец мне выдал: «Мы хотели бы проверить тебя на поле». Я в ответ не сдержался: «Я что, в чемпионате Гвинеи-Бисау выступал?! Как-никак в бундеслиге играл! Чего меня просматривать?» Попрощался и повесил трубку. А потом меня Семин в «Локомотив» позвал. Безо всякого просмотра…
— Точнее, «для прохождения воинской службы в городе-герое Москве».
— Тогда «банда» у «Динамо» была приличная… Девять игроков национальной сборной! Молодого-то Сашу Бородюка «старики» не обижали?
— В этом плане все было нормально. Хотя, конечно, долгое время я на всю эту братию — Максименков, Минаев, Новиков, Никулин, Газзаев, Латыш, Бубнов, Гонтарь, Маховиков! — снизу вверх смотрел. И долго еще садился в автобусе на задние сиденья, туда, где обычно молодежь рассаживается.
— У вас ведь со Львом Лещенко дачи рядом — с ним, заядлым динамовцем, проблемы команды не обсуждаете?
— Не-е-е… Далек я от мира шоу-бизнеса, от всех этих тусовок. Может быть, это и минус, но я стараюсь нигде не светиться.
«Полюби себя родного!»
— Есть ощущение, что не раскрылись в футболе до конца?
— Есть, конечно. Больше того: это ощущение всегда со мной будет. И в сборной я не наигрался, и в «Динамо» киевское в свое время не рискнул переходить, хотя Лобановский меня звал…
— Теперь, видимо, как тренер будете упущенное наверстывать?
— Кто его знает… Хотелось бы, конечно, в это верить, но что-то загадывать наперед — увольте. Жизнь — слишком непредсказуемая штука. Сегодня — белое, завтра — черное.
— А вообще были сомнения — тренерским ремеслом заняться или…
— Футбол всегда стоял для вас на первом месте?
— Я в этом плане приоритеты не расставляю. Работа — работой, а семья — семьей. Все взаимосвязано. Хотя, конечно, если будут какие-то глобальные вопросы решаться, я выберу родных. Ведь если, не дай бог, со мной что-нибудь случится, кто мне поможет? Семья…
— «Профессионал» — так в свое время Александр Тарханов о вас отзывался. Согласны с такой оценкой?
— Как игрок — да, я был профессионалом. И ничего нескромного в этом признании не вижу. Мне всегда очень нравилось, как по этому вопросу Ярцев высказывается: «Полюби себя родного!». В том плане, что если ты о себе не будешь хорошее говорить, то и никто не скажет. А вот как тренер… Столь высокую оценку мне еще только предстоит заслужить. Пока за моей спиной результата нет.
— Результат результатом, но тренерские-то принципы Александра Бородюка уже сформированы?
— Ой, ребята… Честно говоря, все это разговоры ни о чем. «Атакующий вы, Александр Генрихович, футбол предпочитаете или оборонительный?» Смешно, право слово: главное, чтобы команда играла! У нас же привыкли — взгляды, схемы, принципы…
— А на работу какого тренера ориентируетесь?
— Сан Саныч Севидов в этом плане для меня безграничный авторитет. Царствие ему небесное… К любому футболисту мог найти подход! Сегодня, бывало, накричит, а завтра подойдет: сынок, ты это, давай… И у тебя словно крылья за спиной вырастают. Готов за тренера в огонь и в воду! Я лично никогда не забуду, как после победного финала Кубка СССР-84 Севидов мне с квартирой помог. Мне тогда попросту жить негде было, я к нему: так, мол, и так. А уже банкет начался... Сан Саныч тут же нашелся: «Через час приеду, жди…» И представляете, через час он привез мне ордер на однокомнатную квартиру! Говорит: «Я тебе завтра при всей команде вручу…» Отвечаю: «Дайте лучше сейчас, я ночь пересплю спокойно, а завтра вам его обратно отдам. Тогда и вручите». Так и получилось — под подушку этот ордер положил, а на следующий день он мне его в торжественной обстановке презентовал… А сколько баек после него осталось!
— Вы, кстати, не у Севидова часом научились в шахматы играть?
— Научился — это громко сказано. Сан Саныч любого из нас обыгрывал. Так, играл себе понемногу… Это ведь сейчас компьютеры там, DVD, мобильники. А раньше ничего этого не было — шахматы, бильярд, настольный теннис… У нас, кстати, в «Динамо» Игорь Буланов очень хорошо в шахматы играл. Помню, как он однажды в Америке (мы там в турне были) одного чудака чуть ли не до трусов раздел. Помните сцену из «Джентльменов удачи»? Вот-вот, очень похоже… Гэбэшники (они тогда со всеми командами на выезды отправлялись) сломя голову к нам летели: «Что он делает?! Предупредите его!»
«В 87-м семь мячей забил — грозили в часть сдать...»
— В чем все-таки был козырь Бородюка-форварда? Удар, скорость, фарт?
— Все не то. Исполнение! Меня ведь порой 90 минут не было видно, а потом — хоп! — и решал исход матча. Вот вам пример. Играем с ЦСКА. Пал Федорович Садырин дает Фокину персональное задание — сыграть против Бородюка. Серега всю игру преследовал — ну ничего не давал сделать! Но только на последних минутах отвлекся — все, мяч в сетке…
— А не обижало, когда считали игроком ограниченным, прямолинейным?
— А чего обижаться — по молодости действительно бестолковый был... С возрастом похитрее стал. Соображалка развилась. А вообще я за годы карьеры много чего интересного о себе наслушался. Помню, когда в 87-м «всего» семь мячей за чемпионат забил, мне грозили: «В часть сдадим!» А через год опять лучшим бомбардиром страны стал!
— Вы чуть ли не до 40 лет играли. Благодаря чему?
— Тут целый комплекс. И природе надо спасибо сказать, и удаче (несмотря на шесть операций, все травмы не столь серьезными были). Ну и, безусловно, Адамасу Голодцу. Кто к нему в 18—20 лет попадал, думаю, до сих пор это время помнит. Во всяком случае, в Пицунде, где мы на сборах с «Динамо» частенько бывали, одна аллейка носит его имя неофициально. Сколько там километров намотали, мама дорогая!
— Насчет травм — это вам, наверное, повезло, что вы в одной команде с Новиковым и Никулиным (знаменитыми Косой и Автогеном) играли. А не против них…
— Безусловно. Про Сашу Новикова даже байка такая ходила. Рядом, дескать, просто пробежит — и то синяк останется... Да что там говорить, таких защитников в России сейчас просто нет! Оба — добрейшие в жизни люди (добрее их никого в том «Динамо» не было), на футбольном поле преображались кардинально. «Не подходи — убью!» Нашим футболистам, как мне кажется, именно этого сейчас и не хватает. Такого желания биться, выкладываться за команду. И за примерами-то далеко ходить не надо. Был я в прошлом году на матче молодежных сборных России и Дании — так меня датчане просто поразили! До игры — сама расслабленность. Музыка какая-то, смех, непонятно что… А потом закрылись, десять минут тишины, выходят на поле и… абсолютно другие люди! Глаза горят!
— Начали было стираться, но я до полного «уничтожения» дело доводить не стал. Как мне кажется, ушел вовремя. Душа еще играла, а вот ноги не бежали. 39-летним центральным защитником «Крыльев Советов» «цеплялся» бывало с каким-нибудь молодым и чувствовал — я уже из последних сил бегу, на жилах, а он спокойненько так прибавляет. И ты понимаешь, что это тебе небеса совет дают: пора, Саша, заканчивай… Природу ведь не обманешь. Болячки дольше заживают, сил все меньше… В любом случае нельзя доводить до такого: ты выходишь на поле, а над тобой болельщики смеются! Слава богу, это не мой случай — у меня и в последний год среди всех защитников чемпионата самая высокая оценка в прессе была — 6,20! До сих пор, как ту газету открываю, удивляюсь: «Жару давал…»
— Жару вы и в Сеуле в 88-м давали. Олимпиада — главная победа жизни?
— Ага, вершина. Потом и кровью выстраданная. Мы ведь в ходе того олимпийского цикла 170 дней на одних только сборах отсидели!
— Отмечая 15-летие той победы, душевно встретились?
— Не то слово! Почти все ребята приехали, тренеры… Приятно было — словами не передать! Представляете, Бышовец установку дает (ну там «разомнитесь получше»), а мы уже встречу потихоньку отмечаем... И отметили, и сыграли, я вам скажу, очень прилично! Марат Измайлов (он в другой команде был), посмотрев, как мы их в одно касание гоняем, удивлялся: ничего себе, «старички» дают!
— Насчет праздников кстати… С алкоголем-то, будучи игроком, «дружили»?
— Честно скажу, только по конкретным датам гулял — свадьба, Кубок СССР, олимпийская победа… В Сеуле, помню, славно погудели, но и повод какой был! Наша делегация тогда еще на корабле размещалась, так мы боялись, что стоящее на причале судно от такого нашего кутежа в открытое плавание уйдет. Ну а сейчас… В последнее время стал коньяк уважать. Умные люди говорят, что пятьдесят граммов с лимончиком никому не повредят. Но не более того. Увлекаться этим делом тоже нельзя!
— Вам не кажется, что зачастую для футболистов, пристрастившихся к алкоголю, главная проблема — отказать? Не выпить до дна? Значит сразу: «не уважаешь...»
— Это все раньше было. Своеобразная проверка на прочность. И культовая, кстати, фраза «кто не пьет, тот не играет!» — тоже из тех еще, советских времен. Но все это уже в прошлом. Другое время на дворе — контракты, миллионы, доллары…
Роман ВАГИН. «Московский Комсомолец», 30.03.2006 г.