Андраде

В 20-х годах Европа открыла для себя южноамериканский футбол. Для болельщиков Старого Света стало откровением, что в футбол можно играть так артистично, как это делали уругвайцы и аргентинцы (очередь бразильцев произвести фурор наступит несколько позже).

В первую очередь, конечно, это касается уругвайцев, в эффектном стиле выигравших две Олимпиады подряд - парижскую в 1924 году и антверпенскую в 1928-м. Причем это была только часть богатого урожая титулов, который они тогда собрали. У себя на континенте они первенствовали в 1923, 1924 и 1926 годах, выиграв три раза Кубок Америки, а в 1930-м увенчали славное десятилетие победой в первом Кубке мира.

В течение нескольких лет Уругвай владел статусом ведущей футбольной державы мира. Если про кого-то хотели сказать, что он здорово играет в футбол, говорили: "Он играет как уругваец". При этом следует принять во внимание, что речь идет о стране, чье население составляло в то время всего два миллиона человек!

Ядро сборной Уругвая составляли защитник и капитан Назацци, полузащитники Андраде и Пьендибене, нападающие Сеа, Кастро (известный своей однорукостью) и Скароне. Все они были выдающимися игроками, суперзвездами своего времени, в более или менее равной степени заслуживающими права войти в историю.

Наиболее высокое место в классификации футболистов ХХ века из этой плеяды занял Хосе Леандро Андраде. Насколько можно судить по свидетельствам очевидцев, он не был наиболее важным элементом игры легендарных "Урус". А на чемпионате мира 1930 года некоторые из его партнеров, например, Эктор Скароне, действовали гораздо эффективнее. Так благодаря чему же Андраде обошел его по популярности, по глубине впечатлений, оставшихся в памяти народной?

Причин здесь две. Первая: в замечательном ансамбле футбольных артистов Андраде был самым выдающимся. Не самым эффективным, но самым артистичным - это бесспорный факт. Он был артистом не в фигуральном даже, а в самом что ни на есть прямом смысле слова: такова была его профессия.

Вторая причина, как ни странно на первый взгляд это прозвучит, заключалась в черном цвете его кожи.

Это была эпоха, когда негров еще держали в стороне от большого спорта. Путь им туда был закрыт. И в тех немногих случаях, когда чернокожие спортсмены все-таки пробивались через запреты, они добивались этого за счет своих экстраординарных способностей. Такие случаи (в Уругвае, в частности) в начале века были чрезвычайны редки.

Андраде не был первым негром, вошедшим в историю уругвайского футбола. Первым был Исабелино Градин - разносторонний спортсмен, добившийся успехов в разных видах, в том числе и в футболе. Градин был кумиром 10-х и начала 20-х годов, и о нем даже сложили песню.

Не был Андраде и первым негром-олимпийцем. Пионерами негритянского спорта на заре столетия стали велосипедист Мэйджор Тэйлор и тяжелоатлет Джек Джонсон. За ними пришел гаитянин Сильвио Катор, который на Играх в Антверпене в 1928 году побил мировой рекорд в прыжках в длину - 7 метров 93 сантиметра.

Но в чем первенство совершенно точно принадлежит Андраде, так это в том, что он был первым негром-футболистом, который приобрел мировую известность. Немудрено, что это обстоятельство вызывало к нему повышенное внимание.

Известность, внимание - это в данном случае слишком невыразительные характеристики. После тех вещей, которые он вытворял в матчах парижской Олимпиады, в столице Франции только и разговоров было, что об Андраде. "Он играет в футбол, словно на музыкальном инструменте" - это писали газеты.

Его так и прозвали: "Музыкант футбола". А еще - "Черное чудо".

Сохранились кинокадры, на которых запечатлено, как Андраде жонглирует мячом, принимая различные положения - лежа, сидя, стоя, снова лежа. Уже по этим кадрам видно, что он обладал очень редкой координацией движений. Примерно такой, какая отличала впоследствии другого человека, добившегося в этом совершенства, - Диего Марадону.

В матче с Югославией на Играх 1924 года Андраде протащил мяч через половину поля, жонглируя головой, что произвело на всех глубочайшее впечатление. Этот трюк и подобные ему он повторял потом и в других поединках. Итальянец Альфредо Питто, который играл против него на Олимпиаде-28, говорил: "Уверен, Андраде мог бы запросто провести мяч по центру Милана в праздничный день, не опуская его на землю".

Югославия была первым соперником уругвайцев на Играх в Париже. Ни малейшего понятия о том, какого класса это игроки, еще ни у кого не было. Югославы делегировали "шпионов" на тренировку пришельцев из-за океана. Прознав об этом, уругвайцы предприняли хитроумный розыгрыш: прикинулись полными неумехами и нарочито били по воротам так, что мяч пересекал лицевую линию где-то у бокового флажка. "Шпионы" успокоились и с чувством удовлетворения сообщили своим товарищам: "Да с этими профанами мы разделаемся одной левой!"

Итог получился ошеломляющим - 7:0. Против одной из сильнейших на тот момент европейских сборных! Затем уругвайцы легко прошли сборные США(3:0) и Франции (5:1), причем во второй из этих встреч Андраде совершил соло длиной в 75 метров, обыграв по ходу семерых соперников, и забил мяч, после которого счет стал 4:0.

Более напряженным сложился поединок с Голландией в полуфинале (2:1), после чего 9 июня уругвайцев поджидал в финале на стадионе "Коломб" действующий, как тогда говорили, чемпион Европы - Швейцария (разумеется, не в современном значении этого понятия).

Матч вызвал небывалый ажиотаж. Его посетили 50 тысяч зрителей, а выручка в пересчете на немецкую валюту составила 130 тысяч марок. И то и другое было рекордом для континентального футбола.

У швейцарцев в составе была своя суперзвезда - бомбардир и диспетчер Макс "Ксам" Абегглен. Кто кого, гадала пресса: "Ксам" или "Черное чудо"? Никакой настоящей интриги не получилось - Андраде "съел" Абегглена, а уругвайцы одержали очередную крупную победу - 3:0.

Европа была шокирована. Все, чему ее учили британцы, непререкаемые авторитеты в футбольном мире, оказалось в руинах. Шаблонный футбол безоговорочно капитулировал перед артистически-непредсказуемым.

Почти все игроки сборной Уругвая заслуживали признания, но львиную долю восхищенных взглядов собрал Андраде. Как выразился один из журналистов той эпохи, "увидеть негра, так хорошо играющего в футбол, было столь же необычно, как увидеть эскимоса в купальном костюме".

На выходца из самых бедных и обездоленных слоев населения в одночасье посыпались такие почести и приглашения, какие, как он думал, случаются только в сказке. Весь Париж вдруг пал к его ногам. "Черному чуду" невозможно было отбиться от любителей автографов. Все повторяли его жесты. Его звали наперебой - то на какое-нибудь праздничное мероприятие, то поучаствовать в модном аттракционе, то в кабаре. А барышни надеялись заполучить его в качестве жениха.

Его команда покинула Европу и возвратилась домой, а Андраде еще купался в Париже в лучах славы. Вел активную ночную жизнь и выступал в ночных клубах и варьете. Его популярность не уступала той популярности, которую приобрел несколькими десятилетиями спустя Пеле. Кстати, вернулся Андраде в Монтевидео несколько месяцев спустя, одетый по последнему писку моды. Впоследствии он еще часто наведывался в Париж с гастролями. Кстати, тогда же сочетал выступления на большом ринге с представлениями в парижских увеселительных заведениях другой выдающийся спортсмен своего времени - американский боксер Шугар Рэй Робинсон.

Во времена, когда профессионализм в уругвайском футболе еще только-только нарождался и когда даже примадоннам платили за участие в матчах гроши, Андраде зарабатывал на жизнь музыкой и искусством танца. На традиционном карнавале в Монтевидео он считался некоронованным королем "кандомбеса" - национального танца. В родном квартале на юге уругвайской столицы он создал свою собственную танцевальную группу под названием "Бедные кубинские негры". Вероятно, его предки были выходцами с Кубы.

Идеальное чувство ритма, феноменальную координацию и грациозность, с которой Андраде танцевал танго, самбу и румбу, он перенес на футбольное поле, используя в качестве партнера мяч.

Что касается его клубной карьеры, то начиналась она в "Белья Висте" и "Насьонале", а большая ее часть прошла в "Пеньяроле", с которым он стал чемпионом Уругвая.

В финале первого чемпионата мира, где уругвайцы обыграли Аргентину (4:2), Андраде несколько разочаровал. Это объясняли его излишними эмоциями, а также тем, что его стали к тому времени одолевать травмы.

После мундиаля футбольная карьера "Черного чуда" пошла на спад. В 1932 году в Уругвае официально ввели профессионализм, что привело к возрастанию требований к игрокам. Андраде не испытывал особого желания посещать участившиеся тренировочные занятия. Если учесть, что за 1932 год в "Пеньяроле" было проведено 36 тренировок, то слово "участившиеся" у современного читателя может вызвать ироническую усмешку, но для того времени это было много. Из 36 занятий Андраде пропустил 20, причем только в пяти случаях предупредил о своей неявке заранее, а в 15-ти - игнорировал тренировки без уведомления.

Соответственно он все реже стал попадать в число основных игроков. Последним матчем в стартовом составе "Пеньяроля" стал для него сыгранный 17 сентября 1932 года против "Рэсинга" из Буэнос-Айреса. "Пеньяроль" выиграл 1:0 (гол на счету Педро "Тигре" Янга).

После ухода из "Пеньяроля" Андраде сменил еще три клуба - "Атланту" (Буэнос-Айрес), "Белья Висту" и "Уондерерс", но в каждом из них появлялся лишь на короткий срок и окончательно оставил футбол в 1933 году.

Свою личную жизнь Андраде почти не предавал гласности. Известно лишь, что он дважды был женат. На два десятилетия он исчез из поля зрения, пока в 1957 году не пришло сообщение, что он умер от туберкулеза в приюте для бедняков. За душой у него не было ни сентаво.

Видимо, он родился слишком рано. При современных средствах коммуникации и тотальной коммерциализации футбола Андраде наверняка избежал бы столь удручающей участи и стал бы одним из высокооплачиваемых футболистов планеты.

Хотя как сказать. Его творческая и вольная душа не терпела дисциплины, и, может быть, ему как раз повезло жить и играть в то прекрасное время, когда футбол и сцена еще уживались в одной упряжке, когда он был предоставлен самому себе. Может быть, только в это время и мог состояться феномен этого футболиста-танцора.

В заключение отметим еще одну уникальную особенность Андраде, точнее, его семьи. Из нее вышло два чемпиона мира разных поколений. Вслед за Хосе Леандро этот титул завоевал в 1950 году его племянник Виктор Родригес Андраде. Племянник, который в более пожилом возрасте стал политиком, занимал на поле ту же позицию, что и дядя, - правого полузащитника.

Фото:
http://vkontakte.ru/photo-8718598_127208848