Остальные виды спорта → Друг Алексея Черепанова Антон Курьянов: Болезнью Лешки кто-то прикрылся В Омске так и не поверили официальной версии о смерти 19-летнего хоккеиста.
http://www.sovsport.ru/gazeta/article-item/390295Лешу Черепанова унес октябрь. Поднял в 2008-м надо льдом, растворил в слезах. Больше нет лучшего друга. Антон – рядом, а Лешка – из бронзы.
…На Старо-Северном кладбище Омска Черепанов виден из ворот. Рвется вперед с хоккейной клюшкой. Наперерез жизни.
Под коньками у Леши – мраморный лед. И черная дворняга скорбно таскает вокруг могилы рыжую парафиновую свечку в зубах.
Антон Курьянов, одноклубник из «Авангарда», – с красной охапкой гвоздик. И с глазами неба – прозрачнее всех дождей, – прячущего под ресницами слезы.
В голубых глазах Антона – красными жилками – 13 октября 2008-го. Подмосковный Чехов. Алеша теряет сознание на скамейке. Черепанова уносят со льда. Навсегда…
– Самая тяжелая ночь жизни?
– Да, наверно, – Антон застыл у могилы Леши, ветер в лицо. – Никто ничего не понимал. Вернее, все понимали, что случилось. Но у всех было такое опустошение и горе. Никто не верил. Понимание пришло через сутки…
СЕРДЦЕ И НХЛ
– Вы в том матче на скамейке рядом с ним сидели?
– В нашей пятерке. Через четыре человека от Леши. Никто сразу не подумал, что это сердце. Играли с Чеховом – и первая мысль была: Лешку кто-то ткнул. Даже когда его унесли, мы думали: ну, сознание потерял – нашатыря дадут и все будет в порядке…
– О том, что у Черепанова больное сердце, в команде знали все?
– В команде все знали, что у Леши ничего не болит. И что он ни на что не жаловался. Я знаю Лешину маму – если бы у сына было больное сердце, Маргарита Владимировна давно бы что-то предприняла.
– Может, он скрывал от мамы?
– Ну как можно скрыть от всех больное сердце, если ты играешь в молодежной сборной, и перед каждым турниром тебя проверяют?! Должны были остаться лекарства, рецепты. Но нигде: ни при нем, ни дома – ничего не нашли. Такое скрыть невозможно. Это же не простудное заболевание – зашел в аптеку, купил аспирин, и все прошло.
За два года до смерти Черепанов прошел обследование в лечебном центре у Преображенского в Москве – и поехал на чемпионат мира. Потом Леша съездил на драфт в НХЛ – и, поверьте: там, за океаном, его не просто так проверили. А после смерти оказывается – Черепанов болел. Бред! Видимо, кому-то надо было этим прикрыться.
– Может, Леша бумагу подписал: «В случае несчастья прошу не винить…»?
– Черепанов, чтобы играть, подписал бы любую бумагу. Но бумаги – нет. Почему все говорят, что Черепанов «болел», но никто – о том, что, приедь вовремя скорая, Лешку бы спасли?!
– А, может, – судьба?
– Леша до последнего цеплялся. Даже в себя пришел. Не хотел Лешка, чтоб у него такая судьба была…
РОЗЕТКА И УДЛИНИТЕЛЬ
– Что творилось после финальной сирены?
– Мы скинули в раздевалке коньки, выскочили на улицу. Видим, наши доктора вместе с чеховским с Лешки сняли форму и сами его откачивают. Вокруг – болельщики. Скорой – нет. Прошло время – приехала пожарка, потом – скорая. Включили разряды, стали ими бить – а они не работают. Врачи спрашивают: «Есть ли у вас розетка с удлинителем?». Пока бегали, искали провод, Леху загрузили в скорую и повезли в больницу. Время было позднее – и хозяину «Витязя» пришлось будить батюшку, чтоб открыли храм. Мы отстояли службу. А в конце нам сказали: «Леха умер».
– Вы уверены, что можно было его спасти?
– Да. Можно было. Он пришел в себя, реагировал на все. Я его спросил: «Леха, ты слышишь, видишь нас?». Он кивнул. Посмотрел на меня. Телевизионщики потом с камерой поминутно засекали, сколько ехать скорой от больницы до арены в Чехове – и это было не то время, сколько ехали врачи 13 октября.
– Может, пробки?
– В Чехове, в десять вечера? Может, скорей, врачей не было – и выехали не сразу? И почему у этих врачей не спросили, как у них дефибриллятор оказался разряжен?
- 0
- Sofiya_Vasileva
- 25 января 2015, 15:59
– В целях реанимации. А кто утверждал, что ему ввели кордиамин за три часа до игры, а тем более – что он сам себе его ввел – эти люди в хоккей играли когда-нибудь?
– В самолете до Омска что творилось?
– Не знаю. Я напился и не помню, как долетел. Лешка лучшим другом был не только мне. Он, как в «Авангард» пришел, со всеми сдружился. Всех зацепил своей улыбкой. Добрый, безотказный. И в то же время – не многие способны в восемнадцать лет превратиться в лидера команды. Ковальчук, Овечкин, Малкин. В четыре года один такой рождается. Лешка должен был стать следующим.
– А что было до матча? Кто-то потом утверждал, что Леша предчувствовал смерть…
– Неправда. День был обычный. Так же смеялись на раскатке, пробивали буллиты на раздевание – за шлемы и перчатки. Это после его смерти стали выискивать: «Смотрите: он гол забил – и вздохнул». Еще бы! Для Лешки это был третий выездной матч, конец игры.
МАШИНКИ И ШОКОЛАДКИ
– Леша был еще ребенком?
– Да, – Антон улыбнулся. – У него дома были большие машинки с пультом управления – он машинок наберет, выйдет с ними в свой двор к ребятне и играет. А в самолете ко мне приставал: «Ну давай на приставке в футбол порубимся?». И пока он не выиграет или ты ему специально не проиграешь – он не отстанет!
– А настоящую машину – под вашим присмотром выбирал?
– Ха! Поехали ее оформлять – а он прямо возле ГАИ не увидел заднюю машину, как да-а-аст ей… и начал уезжать. «Стой! – говорю. – Куда поехал? Тебя ж сейчас заберут! Ты – без номеров». Мужик из той машины, которую Леха долбанул, вышел и говорит ему: «Леша, я все понимаю – ну куда ж ты понесся?..». Получили номера, а Леша – мне: «Садись! Я больше не поеду». Ничего, научился потом потихонечку ездить.
– Вы его и к рыбалке пристрастили?
– Веселая у нас поездка получилась. Человек пятнадцать хоккеистов, сели летом в четыре машины, взяли шашлыков и – на карасей. Лешка был рыбак начинающий, у него даже удочек не было – и мы ему свои дали. Парень вырос в деревне, в Озерках, и для него было важно на природе побыть. Тогда очень сильный дождь был ночью. Мы сидели в палатке и вспоминали каждый свои хоккейные истории.
– Вы, когда приходите на могилу, разговариваете с ним?
– Про себя, бывает. Вспоминаю, как мы с Лехой на «тублероны» спорили. Это такие шоколадки – пирамидками. Они у нас в Омске мало где продавались – и когда я ездил на Евротур, я ему их пачками закупал и складывал дома. Вот он у меня что-нибудь выиграет – то «лучшего игрока» получит, то забьет больше всех – и начинается: «Ну, когда ты принесешь? Когда?».
В последний раз поспорили, что он станет на Новый год лучшим игроком молодежного чемпионата мира. Шоколадки у меня дома так и лежат…
КАША И ТАРАКАНЫ
– У вас какая-нибудь вещь его сохранилась?
– Нет. Только фотографии. Никогда ж не задумываешься, что может произойти. Он только квартиру себе в Омске обустроил (сейчас в ней живет отец), маме в Барнауле квартиру купил. У него все мысли были – помочь родителям, чтоб через год спокойно уехать играть в Америку. И мои, и Лешины родители когда-то последние деньги отдавали, чтоб купить нам коньки, а чтоб на турнир нас с командой отправить – у соседей занимали. Я с родителями жил в Казахстане, папа и мама работали на заводах. Однажды случился выброс – они прибежали, закрыли окна, нацепили респираторы, и мы два дня из дома не выходили.
свернуть ветку
– Мы на турнире удачно выступили – и нашего тренера Сергея Герсонского пригласили в Омск. Он сказал: «Один не поеду: у меня есть готовые ребята!». И все, кого родители отпустили – человек пятнадцать, – переехали в Омск. Сначала – интернат: каша на воде и единственный телефон – на вахте у бабушки. Родители тебе говорят: «Через неделю в девять часов мы будем звонить». И ты через неделю приходишь – и ждешь. Потом – общежития: сперва – в автодорожном, затем – при физкультурном. Леша через это тоже прошел – встанешь утром, в туалет зайдешь – а тараканы просто р-р-разбегаются!
– Вы старше Леши на шесть лет и играли в «Авангарде» еще до него. Расскажите, как Черепанов появился в первой команде?
– Я смотрел финал у ребят 89-го года. Леша много забивал и таким пижончиком в той игре был – вот, думаю, звезда к нам придет! Говорю их тренеру Семенову: «Игорь Петрович! Ничего у вас паренек-то!..». А – он: «Да я уж ему говорил, мол, Леша, за тобой люди смотрят – а ты принцессу из себя исполняешь».
После игры Семенов сказал воспитаннику: «Ну, Леха, уже даже ребята говорят, что ты королевной стал…». (Засмеялся). Так Леша, когда пришел в первую команду, такой тихий был, скромный. Его поставили в звено к нам с Саней Поповым: «Помогите ему – он вам потом поможет тоже». Мы Леше сказали: «Ты не думай, что молодой: ты в команде играешь – и с тебя будут спрашивать жестко!». Леша стал забивать – и все его зауважали.
– А когда Леши не стало, по шайбе в следующей игре забросили вы с Поповым – оба…
– Мы так хотели. После Лешкиной смерти нас с Саней развели по разным составам: боялись, что того, кого к нам поставят, затравят, сравнивая с Лехой. Но, увидев, что нам порознь тяжело – вернули.
Бросили к нам Егора Аверина, который еще до нас с Черепановым в одной пятерке катался. Их, молодых, целых шестнадцать человек, из Омска в армию забрали – всю вторую команду загубили. Ребята отшучивались: «Хорошо хоть зимой призвали – разрешали на городском катке кататься!»
Егор с Лехой в одном номере жил – и после смерти Лехи мы подумали: может, Егор что-то знает: почему его прокуратура дергает про «таблетки»? Мы пришли, сели, чуть-чуть выпили и сказали ему: «Вот что, Егор, – давай по-честному. Никто не узнает». А он нам сказал: «Я – в шоке. Откуда что берут?». Они всю жизнь вместе прожили и проиграли. И я склонен верить своим ребятам, а не людям, которые Лешку знать не знали и такие ему диагнозы понаставили.
Лешина мама после его смерти сказала: «Мой сын был здоров – и я буду искать правду до конца своей жизни».
«ПЕРЦЫ» И ХОРОШИЕ ЛЮДИ
– Что сейчас напоминает о Леше Черепанове на «Арене-Омск»?
– В раздевалке он сидел рядом со мной – и никто туда не садится: шкафчик с его фотографией пустой стоит. А под сводом арены Лехин свитер висит. Первое время едешь по льду – поднимешь вверх голову, глянешь туда… и так тяжело делалось. Очень.
После смерти Леши «Авангард» позвал его отца поработать с детским возрастом. Но Андрей Алексеевич своего потерял, а тут – такие же. И он не выдержал. Сказал мне: «Нет, я на арену приду – я на вас смотрю, вы – на меня. Знаю, что и вам от этого так же, как и мне, плохо».
– Вы в жизнь после смерти – верите?
– Иногда – веришь, а иногда – думаешь: почему Бог оставляет на земле всяких «перцев», а хороших забирает? Но мы ходим в церковь – и батюшка нам иногда тоже скажет: «Вы, хоккеисты, придите просто! А то вы ходите, когда забить не можете или у вас что-то не получается!»
– Будь возможность поговорить всего несколько минут – что бы вы Леше сказали?
– Я бы спросил у него: «Что на самом деле случилось? Можно было что-то изменить? День тот хотя бы…». Может, случись это в Омске, его бы спасли?
свернуть ветку
– Тогда – это страшно представить. Здесь, когда услышали это по телевизору, несколько беременных женщин детей потеряли, люди с сердцем свалились. В Омске так любят хоккей и так сильно любили Леху, что люди его смерть как личное горе восприняли.
– Эстонский режиссер Ильмар Рааг, номинант на «Оскар», собирался снять о Черепанове полнометражный фильм, но, говорят… не хватило денег.
– Я с этим режиссером общался, когда он приезжал в Омск. Он уже один фильм снял. Называется «Класс» – об издевательствах в школе над югославскими детьми. Это кино для тех, кто любит жесткие фильмы. К нам после Лешиной смерти чередой пошли с проектами: «Вы должны Лехе помочь! Дайте мне миллион».
Мы с ребятами помогаем Лешиным родителям – а больше мы никому ничего не должны. Еще мы скинулись на книгу о Лешке – она скоро выйдет в Омске – потому что это память, книгу можно раздать детям, и она еще сто лет проживет.
P.S.
Мы вышли с кладбища. Обернулись. Казалось, Алеша рвался с клюшкой по льду следом за нами.
свернуть ветку
Помним.......
свернуть ветку
просто одно из немногих действительно добрых интервью...
помним!
свернуть ветку
вы правы оно действительно доброе...
помним...любим...
свернуть ветку
Как мне Лешки не хватает...
Помним.Любим:-*
свернуть ветку
прошло два года а все равно не вериться*(
Лешка....знай мы тебя помним и любим:(
ты в наших сердцах((
свернуть ветку