О Дэвиде

Родился в районной больнице Лейтонстоуна, Лондон, Англия.[1] Его отец, Дэвид Эдвард Анан Бэкхем, занимался монтажом кухонь, а мать, Сандра Уэст, парикмахер, дед, которой был евреем.[2] Позже в своей книге он писал, что часто посещал синагогу с матерью и сестрами. Родители Дэвида были фанатами английского футбольного клуба «Манчестер Юнайтед». Дэвид унаследовал от родителей любовь к футболу и к этому клубу.[3] А начиналось все, как у многих британских парней. Старший Бекхэм был влюблен в футбол, сам играл за местный клуб «Кингфишер», и с рождения Дэвид воспринимал игру 1 как главную составляющую жизни настоящего англичанина. Тед старался воплотить в единственном сыне (у Дэвида еще две сестры) свои нереализованные мечты. Первой игрушкой малыша был мяч, а на праздники он регулярно получал новые комплекты формы горячо любимого отцом «Манчестер Юнайтед» и «Тоттенхема», которому в семье симпатизировали по «территориальному признаку», особенно в столичных дерби. Как настоящие фанаты Бекхэмы посещали все лондонские матчи «МЮ», и у Дэвида изначально не было выбора за кого болеть. Еще в детстве Тед стал привлекать сына к играм более взрослых ребят и даже к тренировкам со своей мужской командой, а когда оказавшийся на земле Дэвид начинал ныть, наказывал, объясняя, что футбол - игра суровая и к грубости необходимо привыкнуть. Младший Бекхэм постоянно пропадал на футбольном поле с компанией старших ребят, среди которых, кстати, был небезызвестный Алан Смит, живший на соседней улице. Постепенно мальчик перерос уровень сверстников, во всяком случае, стал на нем здорово выделяться. За детские годы он успел поиграть за несколько окрестных футбольных команд, дольше всего в «Лейтоне» и школе «Роджера Моргана», в итоге оказавшись в академии при «Тоттенхэме». Как ни странно, там талант «проглядели», зато в одном из детских турниров его разглядел лондонский скаут «Манчестера» Малколм Фицджеральд... Он пришел к родителям Дэвида и предложил попробовать парня в «МЮ». Естественно, Тед и Сандра пришли в восторг от такого шанса, и 11-летний Дэвид на машине Фицджеральда отправился на север страны. Парень понравился и стал регулярно приглашаться на сборы, а в Лондоне за успехами молодого таланта внимательно приглядывал Малколм. Через несколько лет в доме Бекхэмов зазвонил телефон, и на другом конце провода раздался голос великого сэра Алекса Фергюсона, который предложил родителям 16-летнего Дэвида заключить стажерский контракт. «Мой отец выглядел так, словно с ним разговаривало привидение», - позже написал в своей книге Дэвид... Первое лето на сборах вдали от родного дома было трудным, но Дэвид быстро втянулся. Он в последствии говорил, что попал в волшебный мир, о котором мог только мечтать. Вокруг него все жили футболом, постоянно играли в футбол и говорили только о футболе. Наверное, так в воображении юного Дэвида должен был выглядеть рай. Да еще компания подобралась славная. Рядом с Дэвидом играли Гари Невилл, Пол Скоулз и Ники Батт, а на соседнем поле тренировались «великие» во главе с «богом», которым для мальчишек тогда был Эрик Кантона. В сентябре 1992 года Фергюсон взял молодежь на кубковый матч с «Брайтоном», и в середине второго тайма Бекхэм впервые вышел на поле, заменив на правом фланге Андрея Канчельскиса. Дэвид так волновался, что, разминаясь перед выходом на поле, подпрыгнул и ударился головой о крышку скамейки запасных. Сэр Алекс даже подошел к нему посмотреть, не разбил ли ретивый юноша голову. В январе 93-го Дэвиду был предложен профессиональный контракт, а в стартовом составе «Манчестера» он впервые вышел в декабре 1994 года в матче Лиги чемпионов. Тогда «красные дьяволы» уже потеряли шансы на продолжение борьбы, но оставался домашний матч с «Галатасараем», и тренерский совет решил проверить дублеров. В их числе оказался Бекхэм, который через полчаса отметился голом. «У меня аж искры из глаз посыпались. Первым, кто заключил меня в объятия, оказался Кантона. Я старался вырваться, но не смог. Он просто повалил меня на газон. В голове тогда вертелось: «Я забил гол и лежу под Кантона». Это был поистине прекрасный момент в моей жизни.