Наталья Линичук: Танцы на льду не должны превращаться в молодежную дискотеку
Разговор с Натальей Линичук растянулся в пространстве и времени. Начался в Москве во время этапа Гран-При, продолжился в Хельсинки на чемпионате Европы, когда после обязательного танца снялись с соревнований Оксана Домнина и Максим Шабалин, а завершился в Лос-Анджелесе в час настоящего триумфа российского тренера. Два первых места на ЧМ-2009 заняли ее ученики. Чемпионами стали Домнина – Шабалин, серебряными призерами - американцы Танит Белбин и Бенджамин Агосто.«Не люблю разговоры о судейских интригах»
- Во время церемонии награждения призеров ЧМ-2009 в танцах на льду Вы чувствовали себя триумфатором?
- Меньше всего думала об этом. Скорее, испытала облегчение: наконец-то, завершился этот безумный сезон. Самый сложный за все годы, что я работаю тренером.
- После завершения выступления Домниной и Шабалина в произвольном танце я впервые увидел слезы на Ваших глазах...
- Я же не железная леди! Могу позволить себе выплеснуть эмоции в «зоне слез и поцелуев». Работать с Оксаной и Максимом было безумно интересно и настолько же сложно. Поначалу мы просто говорили на разных языках. Ребят приходилось не убеждать даже, а переубеждать. К тому же Максим после затяжного лечения впервые вышел на лед только в Америке. У него до конца не разгибалось колено, нужно было разрабатывать ногу и одновременно менять технику.
- Неужели у действующих чемпионов Европы хромала техника?
- На старом багаже ребята уже достигли своего потолка. Мы с Геннадием, имея опыт побед на чемпионатах мира и Олимпиадах, сочли необходимым многое в техническом арсенале своих новых пар поменять. Это относится не только к российскому, но и к американскому дуэту. Обе пары пришли к нам сложившимися, завоевав немало титулов. Да и экспериментов над ними провели достаточно. Тем не менее, в нашей совместной работе и Оксана с Максимом, и Танит с Беном открывали для себя много нового. Да и мы с Геннадием в творческом плане получали огромное удовольствие.
- Американские фигуристы сами обратились к Вам с просьбой взять в свою группу?
- Да, сами позвонили и подъехали. Мы даже не интересовались мотивами их ухода от прежних тренеров.
- Рискну предположить, что Домнину и Шабалина Вам порекомендовала взять Федерация фигурного катания на коньках России...
- Подобные решения спортсмены всегда принимают сами. Да и какая, в принципе, разница, каким путем фигуристы приходят к нам? Главное, что приходят, и начинается совместная работа.
- Во время чемпионата Европы Вы сказали, что Домнина и Шабалин - самая талантливая пара, с которой Вам когда-либо приходилось работать...
- Не хочу обижать остальных своих учеников. Да, ребята очень талантливы, но их талант нуждается в огранке. Нужно очень много работать во всех направлениях, и хорошо, что Оксана и Максим это понимают.
- Сложно ли было поставить два разных по стилю произвольных танца для пар, претендующих на высшие награды чемпионата мира?
- Подобный опыт у нас был. В свое время в нашей группе занимались четыре из пяти сильнейших танцевальных дуэта. Ключевой момент при постановке любого танца - выбор музыки. Затем нужно убедить фигуристов: это именно то, что им нужно в этом сезоне. Обе наши пары сразу же приняли идеи своих произвольных танцев. Ребята даже согласились изменить имидж: Оксана ушла от образа блондинки, который приклеился к ней с юности, Бен отрастил бороду. Только не это главное. Менялся внутренний мир фигуристов, и это нашло отражение на льду.
- Ой, избавьте меня от подобных комментариев! Вы ведь не спрашиваете у матери, кого из двух детей она любит больше. Мы отдали ребятам все свои силы и частичку души. Увы, в спорте может быть только один чемпион. К тому же мне никогда не нравились разговоры о судейских интригах. Особенно о том, что в Хельсинки в бригаде не было российского судьи, и это повлияло на отказ Домниной и Шабалина от продолжения борьбы. Да сколько раз мы с Геннадием побеждали на самых престижных соревнованиях, когда в бригаде не было советских судей!
- После завершения соревнований в Лос-Анджелесе Ваши пары очень тепло поздравили друг друга...
- По-другому и быть не могло. Встречаются в нашем узком мирке фигурного катания люди с гнильцой, которые поздравляют выигравшего соперника так, что лучше бы вообще не делали этого. В нашей группе обстановка совсем другая. Для ребят есть спорт, где победителя от проигравшего может отделить сотая балла, как это было на этапе Гран-При в Китае, а есть жизнь, в которой существуют вещи поважнее медалей. Конечно, Танит и Бен были расстроены, они очень хотели выиграть чемпионат мира в США. Только я с уверенностью могу сказать: они поздравляли своих российских друзей абсолютно искренне, без всякой игры на публику. Оксана и Максим поступили бы точно также при другом вердикте арбитров.
- В этом году исполнилось 15 лет со дня Вашей первой крупной тренерской победы...
- Я уж и забывать стала о Лиллехаммере, о первом олимпийском «золоте» моих учеников Оксаны Грищук и Евгения Платова. До этого в послужном тренерском списке были только победы на юношеских чемпионатах мира и медали на взрослом.
- За эти полтора десятилетия Вы изменились?
- Думаю, что нет. Просто, когда Вы напомнили об этой дате, захотелось остановить время. Слишком быстро оно летит! В плане работы, наверное, сегодня я стала более требовательна к себе и к спортсменам. Приобретенный опыт обязывает все время поднимать планку.
- На Олимпиаде-94 Вы вместе со своими учениками рвались к победе. Ни разу с тех пор не возникало чувства пресыщения успехами?
- Я никогда не рвалась к победам и титулам. Хотела найти что-то интересное, по-новому услышать музыку, раскрыть возможности спортсменов. Мне хотелось искать и творить, а не рваться к высшим ступенькам пьедестала любой ценой.
- Как удается творить после фундаментальных изменений в правилах?
- С одной стороны, нововведения в танцах на льду ограничивают фантазию тренера, но ведь всегда были какие-то правила, какие-то требования к программам, какое-то количество обязательных элементов. Меня новые правила ни в коей мере не сковывают. Считаю, что танец Албены Денковой и Максима Ставиского на музыку «Реквиема» Моцарта - вообще едва ли не лучшая постановка за всю мою тренерскую карьеру. С болгарской парой мы с Геннадием Карпоносовым работали всего два сезона. Первый произвольный танец Албены и Максима был очень интересным, а второй - просто уникальным. При новых правилах сложнее создать образ, найти что-то индивидуальное, но сказать, что они сковывают творчество, не могу.
- Болгарские фигуристы очень переживали, что не ушли к Вам на год раньше...
- Если бы такое случилось, они стали бы олимпийскими чемпионами в Турине.
- Для Албены и Максима само решение сменить тренера было очень непростым. У Алексея Горшкова они тренировались с двенадцати лет и после ЧМ-2004 в Дортмунде поняли, что для прогресса им необходимо сменить наставника...
- Это они поняли год спустя, когда на чемпионате мира в Москве стала пятыми. Тема, которую мы затронули, щекотливая. Не каждый тренер может довести спортсменов с юниорского возраста до олимпийских вершин. Не хочу умалять достоинства своих коллег. Все они стараются и выкладываются в работе полностью. От меня тоже уходили спортсмены, кого-то я сама просила уйти. Подобное происходит не только в спорте. Я преклоняюсь перед певцом Александром Малининым. Он прошел через множество музыкальных коллективов, поменял нескольких продюсеров, но нашел свой стиль и стал звездой!
- Изменения в правилах привели к увеличению физических нагрузок и, как следствие, к травмам танцоров...
- Это очень больная тема. В предолимпийский сезон четыре сильнейшие по рейтингу пары не смогли пройти полный соревновательный цикл. Французы Изабель Делобель - Оливье Шонфельдер не приехали на чемпионат Европы из-за проблем со спиной у партнерши. Это уж потом Изабель объявила о своей беременности. Совсем юные, по танцевальным меркам, канадцы Тесса Виртью и Скотт Мойр пропустили этапы Гран-При. Мои спортсмены тоже оказывались по ходу сезона в лазарете. Такого в танцах на льду никогда не было. Стечением обстоятельств подобное объяснять уже невозможно. Я попросила врачей проанализировать травмы танцоров, чтобы разобраться в причинах происходящего. Впереди олимпийский сезон, и нельзя допустить, чтобы из борьбы за медали спортсмены выбыли досрочно.
- Сейчас много разговоров о том, что танцы, как и остальные дисциплины фигурного катания, должны стать уделом молодых...
- Разве 19-летняя Виртью избежала общей участи? Да и вообще, в танцах лишь где-то к 25-ти годам спортсмены набирают необходимый соревновательный и жизненный опыт и только к тридцати начинают по-настоящему творить на льду. Нельзя превращать танцы в молодежную дискотеку.
- За те пятнадцать лет, что Вы работаете с чемпионскими парами, у Вас был год перерыва, когда ушли Ирина Лобачева и Илья Авербух, но еще не пришли Денкова - Ставиский. Как Вы чувствовали себя в то время, когда среди учеников не было пары высокого класса?
- Я начинала с совсем юными танцорами, 11-13 лет. Среди первых учениц были Анжелика Крылова и Ирина Лобачева, даже Рита Дробязко начинала у меня. Мне всегда было интересно растить фигуристов, и какого-то перерыва в этом процессе не было. Вполне комфортно отработала сезон, когда мои пары не претендовали на медали чемпионата мира.
- В свое время на крупнейших соревнованиях Вы из десяти сильнейших пар мира выводили на лед шесть. Хотели бы, чтобы такое повторилось?
- Сложно ответить однозначно. Это ведь огромная ответственность, когда в пятерке сильнейших на чемпионатах Европы и мира четыре пары из нашей группы. Мы никогда не делали дуэты под копирку, все они были разные. Сейчас требования растут, и хочется сосредоточиться на одной - двух парах.
- Если в начале тренерской карьеры Вы брали талантливых девочек и мальчиков, а затем формировали из них пары, то сейчас к Вам уже просятся известные дуэты. Как они обосновывают желание с Вами работать?
- Как правило, просто говорят, что хотят заниматься именно в нашей группе. Кто-то подходит во время турниров, иногда звонят родители. Бывают случаи, когда тренеры просят помочь, да и руководители федераций обращаются.
- Многим ли Вы отказывали?
- Я не могу ручаться, но, по-моему, всего один раз. В далекой юности, когда только начинала работать тренером, мой ученик спросил о своих перспективах. По своей неопытности сказала мальчику, что далеко он не пойдет. Сейчас понимаю, что допустила педагогическую ошибку. В танцах может проявить себя любой, если он хочет этого и много работает. Другое дело, будет ли это уникальная пара или просто рядовая.
- Кто Вам такое сказал? Просто у нас с Геннадием четкое разделение труда. Если утром я занимаюсь с Танит и Беном, то днем работаю с Оксаной и Максимом, а Геннадий - наоборот. Мы не на льду их разводим, а по тренерам. Мы с мужем уже столько лет не только живем, но и работаем вместе, что каждый знает свой участок. Когда у нас в группе появляется новая пара, сразу же вырабатываем определенную стратегию и план подготовки. Потом все катится по накатанным рельсам. Мы с Геннадием понимаем друг друга не то, что с полуслова, а без слов вообще.
- Как все-таки вы делите между собой обязанности?
- Если говорить о принципиальных моментах, то он больше занимается обязательными танцами и ОФП, а постановка танцев на мне.
- С катка университета Делавэр в Ньюарке Ваша группа перебазировалась в Астон. Чем это вызвано?
- На новом месте нам предложили идеальные условия для работы. Четыре катка, один стандартных размеров и три поменьше, в нашем полном распоряжении. Для тренировок сильнейшей группы, и которую помимо Домниной - Шабалина и Белбин - Агосто входят еще три пары, выделяется время утром и днем, а остальные катки вообще можно использовать круглосуточно.
- В Россию вернуться не предлагают?
- Мы уехали в Америку перед Олимпиадой-94, когда в Москве просто не было условий для нормальных тренировок. Приходилось уговаривать руководство катка в спорткомплексе «Олимпийский» предоставлять возможность заниматься в долг. В США мы растили российских чемпионов в достаточно комфортных условиях. При этом никогда не чувствовали себя оторванными от родины. За прошедшие годы в России многое изменилось, но наших семейных сбережений не хватит для строительства собственного катка. Значит, нужно будет тратить массу усилий для решения и согласования множества организационных вопросов. А хочется нормальной творческой работы.
- Жить в Америке Вам нравится?
- Когда работаешь практически круглосуточно, абсолютно все равно, какой ландшафт тебя окружает. Утром и днем - лед, вечером, вроде бы, отдыхаешь дома, но все это время думаешь над программами, прослушиваешь музыку, просматриваешь видеозаписи. Времени для походов в гости нет. В бытовом плане в Америке никаких проблем не испытываем.
- Тренеры по игровым видам спорта редко, но все же признаются: «Этот матч проиграл я». Вы можете вспомнить хотя бы одно свое тренерское поражение?
- Пожалуй, только одно и вспомню. Оно связано с Ириной Лобачевой и Ильей Авербухом. Они тогда только-только выиграли свои первые медали на чемпионатах мира и Европы и после ухода Крыловой Овсянникова приобретали статус первой пары сборной России. Скорее всего, именно по этой причине ребята сами решили выбрать музыку для произвольного танца и постановщика. Причем взяли «Цирк дю Солей». Я обожаю эту музыку, но, чтобы сделать под нее программу, нужно быть десятикратным чемпионом мира. В этом случае танец объявят гениальным. Объяснить Лобачевой и Авербуху, что замысел их танца никто не поймет, я не сумела. На чемпионате Европы они остались за чертой призеров, и на чемпионате мира пришлось возвращаться к старой программе. Это было даже не тренерским, а педагогическим поражением.
- Какие выводы Вы из него сделали?
- Перед началом следующего сезона я действовала диктаторскими методами. Выбранная мною музыка очень не нравилась Илье, он даже говорил, что такой танец загонит последний гвоздь в крышку гроба для их пары. Я пропускала подобные аргументы мимо ушей и настояла на своем. И оказалась права: Лобачева и Авербух вернулись на пьедестал, а на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити на равных сражались за «золото» с Мариной Анисиной и Гвендалем Пейзера.
- Не жалеете, что собственными руками создали дуэт, завоевавший «золото» Солт-Лейк-Сити?
- Мне просто смешно было читать комментарии различных знатоков, утверждавших, что мы разрушили пару Анисина - Авербух. Она распалась без всяких усилий с нашей стороны. Конечно, мы поспособствовали развитию французской школы танцев па льду, отправив Марину в Лион. Когда она осталась без партнера, предложили ей написать письмо Гвендалю в Лион. Тренера Мирель Зазуи мы знали еще с тех времен, когда соревновались на льду. Я сама отвезла письмо Марины во Францию, а когда пришел положительный ответ, Геннадий полетел с Мариной в Лион. Такие отношения между тренерами и спортсменами я считаю нормальными.
- В советские времена даже после ухода двух ведущих отечественных пар их места на международных соревнованиях без проблем занимали следующие по рангу дуэты, а сейчас третья российская пара с трудом попадает в десятку...
- Таланты в России не перевелись. Просто в силу известных причин в 90-е годы в развитии фигурного катания был спад. Закрывались детские школы, уезжали тренеры, и, как следствие, нарушилась преемственность поколений. Сейчас потихоньку все восстанавливается.
- Мы сохранили тренеров топ-уровня, но потеряли за последние годы многое в остальных звеньях цепочки по подготовке чемпионов. Я часто вспоминаю Бориса Рублева, работавшего с танцорами сначала в Одессе, затем в Кирове. Сам он не вырастил олимпийских чемпионов, но многие его ученики блистали на юниорских чемпионатах мира. Затем переходили к другим тренерам и добирались до вершин на взрослых мировых первенствах и даже на Олимпиадах. На всех этапах подготовки с танцорами должны работать мастера своего дела. Кто-то на этапе начальной подготовки, кто-то на юниорском уровне, кто-то на высшем.
- Сколько тренеров высшего звена должно быть в идеале?
- Чем больше, тем лучше. Пусть это и звучит банально, но чем выше конкуренция, тем интереснее работать. Это же относится и к соперничеству между различными школами. Хотя американская и российская имеют одни и те же советские корни. Да и влияние советской школы на французов и итальянцев тоже заметно.
«При любых конфликтах нужно находить ключик к спортсменам»
- Вы болезненно воспринимаете переход своих спортсменов к другим тренерам?
- Многие в таких случаях говорят о предательстве, но я бы не стала употреблять столь жесткое определение. Просто уходить нужно по-человечески. В моей практике в самом начале тренерской карьеры был показательный случай. Девочка, фамилию которой называть не буду, от меня сбежала. Через некоторое время она стала передавать мне цветы через соседей, а еще через год вернулась обратно.
- В 1997-м от Вас ушла не юная девочка, а тогда уже олимпийская чемпионка Оксана Грищук. В своем интервью Евгений Платов рассказал, что к Татьяне Тарасовой они ушли из-за того, что на тренировках Вы с Геннадием откровенно делали ставку на Крылову и Овсянникова...
- Это достаточно упрощенная трактовка. Ведь Оксана и Женя были безумно талантливой парой, но на тренировках вытворяли такое... При этом я как тренер должна была держать ситуацию под контролем. Убеждена, что при любых конфликтах на льду именно тренер обязан находить ключик к спортсменам и поддерживать рабочую атмосферу.
- Мы предложили Оксане и Евгению подписать своеобразный «пакт о ненападении», после чего работать стало гораздо проще. Если же говорить о приоритетах внутри группы, то мы с Геннадием никогда и никому не отдавали и не отдаем предпочтения. Работаем со всеми с полной отдачей. Муж иногда даже ворчит, мол, молоденькой паре, которая и кататься-то толком не умеет, ищешь какие-то интересные хореографические решения. Другое дело, что подчас у спортсменов появляется какая-то неуверенность в себе, и они начинают искать подводные течения. Выигрывать должен сильнейший, тот, кто выкладывается в работе на 150 процентов, а не смотрит по сторонам и подсчитывает, сколько внимания уделил тренер другим.
- Но Вы-то видите, какая из Ваших пар на данный момент сильнее...
- Если я вижу слабые стороны своих спортсменов, то нивелирую их так, чтобы никто больше не увидел. Даже сами спортсмены.
- Они это чувствуют и способны оценить?
- Во время тренировок нет. Понимание приходит с годами. Иногда уже после завершения карьеры.
- Когда разница в возрасте со спортсменами у Вас увеличивается, понимать их становится сложнее?
- Как это ни парадоксально, я не чувствую этой разницы. Между мною и учениками всегда существует определенная дистанция. К тому же практически любая пара считает, что конфликты внутри дуэта, несправедливость со стороны судей и прочие неприятности происходят только с ними. Я же через все это проходила уже много раз, и многое, если не все, просто повторяется. Да, каждая пара индивидуальна, но в чем-то они все очень похожи. Если подходить к работе с таких позиций, то многие вопросы решать легче.
«Талант может и повредить фигуристу»
- Ваши ученики не просто выполняют на льду поставленные элементы, а живут в танце...
- Как здорово, что Вы это подметили! Они и думают, и чувствуют, и переживают. Я ведь не случайно заостряла внимание на том, что по-настоящему творить могут лишь зрелые спортсмены. Те, кто моложе, зачастую лишь воспринимают и безропотно воплощают тренерские замыслы.
- Каково соотношение таланта и труда в успехе фигуриста?
- Талант - это богом данное наказание, которое зачастую лишь вредит спортсмену. При наличии таланта человек просто обязан работать по 24 часа семь дней в неделю, чтобы не загубить свой дар. Не всегда одаренные спортсмены на такое способны.
- На Вашем пути было много фигуристов, загубивших свой талант?
- А я-то на что? На максимальный уровень мы с Геннадием выводили всех спортсменов. Другое дело, как долго фигуристы держали эту планку. Не все задерживались в спорте так долго, как нам хотелось бы. До уровня, когда оставалось только совершенствоваться и увеличивать количество титулов, мы доводили всех. Никогда не переоценивала свои возможности, но под этими словами готова подписаться.
- Самых талантливых своих учеников Вы не назвали, а самых трудолюбивых назовете?
- Все-таки, Грищук. На льду это был какой-то атомный реактор! Не только в годы ее триумфов на чемпионатах мира и Олимпиадах, но даже в детстве. Именно Оксана подтолкнула меня к началу тренерской карьеры. Занимавшаяся с ней тогда Елена Александрова позвонила и попросила поставить для девочки программу. Я отказалась, сославшись на то, что и себе даже пары движений придумать не могла. Тогда мы с Геннадием только завершили спортивную карьеру, и становиться тренером в мои планы не входило. Когда же увидела, как смотрит на меня Оксана, поняла: без фигурною катания жить не смогу, и в день рождения мужа с 11 вечера до часу ночи отработала с будущей олимпийской чемпионкой на катке в Лужниках.
- Сейчас уже по-разному. Не знаю досконально, как это происходит в других видах спорта, но с фигуриста, которого нужно довести до чемпионского уровня, нельзя требовать оплаты каждого урока. У спортсменов, даже имеющих персональных спонсоров, не хватит средств. В этой ситуации тренер идет на риск и заключает контракт. Это может быть частичная оплата уроков с последующей выплатой процентов с премиальных, или только процент. Здесь все индивидуально. При этом контракты должны заключаться на определенный срок. Могу вспомнить пример с украинской парой Ирина Романова Игорь Ярошенко. Мы каждый год обновляли соглашение, но в какой-то момент по нашей инициативе решили прекратить сотрудничество с этой парой. Сочли, что работать с Еленой Грушиной и Русланом Гончаровым более перспективно.
- Любой тренер скажет, что чемпиону нужен талант, трудолюбие, характер. Согласитесь ли Вы с тем, что в дополнение к этим качествам необходима еще и некоторая стервозность?
- Стервозность - понятие растяжимое. Если под этим понимать шарм, создающий интерес к личности, то, безусловно, у чемпиона он должен быть. Стервозность, являющаяся синонимом гонора и скандальности, вряд ли поможет завоевать медали.
- Вы счастливый человек?
- Для счастья мне нужны семья, лед и ученики. Все это у меня есть. Иногда мелькает мысль: а могла бы я чего-нибудь достичь в другой сфере деятельности? Хотя дочка, которая категорически отказалась заниматься фигурным катанием и стала чемпионкой США в бальных танцах, говорит, что мы с Геннадием покорили бы любые вершины в любом деле.