Зимние виды спорта → Осторожно! Слэш! :
Слэш, или, иногда, слеш (от англ. slash, косая черта) — это жанр любительских произведений («фанфиков») . В слэше описываются романтические или сексуальные отношения между персонажами одного пола, обычно мужского, взятых из уже созданных известных произведений, и в первоисточнике не имеющих явной гомосексуальной ориентации. Если жанр слэша противоречит вашим жизненным принципам и убеждениям - не читайте сообщения в этой теме :)))
Девочки, теперь все, связанное со слэшем, обсуждаем здесь :) На стене некоторых видимо это задевает :)
- 0
- Khatarina_Galstyan
- 14 декабря 2014, 14:36
вот, теперь ты понимаешь очень частое для меня состояние...))))
мне дико понравилось, последний абзац вообще... добил. очень качественный, психологически тонкий и точный, глубокий, чувственный рассказ, мне кажется, хоть и небольшой. в общем сразу да) и написан отлично. все как я люблю)
свернуть ветку
ее же)
Персонажи: Ламбьель/Вейр
Рейтинг: PG
Жанр: стеб
От автора: написано на драббл-гейм на не скажу какое слово, бо его еще не отгадали )
- Я не буду это делать, - отсмеявшись говорит Стефан. - Ты не это имеешь в виду, правда ведь?
Сидящий на кровати Джонни удивленно хлопает ресницами.
- Почему не это? Именно это.
- Ну да, - Лабьель фыркает, но тут же давится зарождающимся смехом - у Джонни слишком невинный вид. Парень таращит на друга глаза.
- Ты не заставишь меня это делать, - с улыбкой заявляет он.
Джонни вопросительно приподнимает брови.
- Не заставишь, - улыбка сползает с лица Стефана. - Не заставишь, - повторяет. И еще раз: - Не заставишь.
Ламбьель хмурит брови и складывает руки на груди, явно показывая всем своим видом, что не сдастся. Вейр же расплывается в улыбке и не произносит ни слова. Просто молчит и улыбается. И хлопает своими чертовыми ресницами. Стефан нервно передергивает плечами.
- Джонни, ты же не этого хочешь, правда? Что угодно - десять противней моего фирменного печенья, минет в общественном месте, месяц уборки, горы шоколада, публичное заявление о моих чувствах к тебе, черт побери, но только не это. Это я делать не буду!!
Джонни недовольно морщит нос:
- А как же "милый, я сделаю для тебя все, что угодно"? Как же"ты сегодня был таким молодцом, что заслужил это"? - Джонни расстроенно прикусывает губу. - Как же то, что ты хотел сегодня мне во всем угодить, исполнить любое мое пожелание, любую прихоть, любой...
- Ладно!!- Стефан поднимает руки, сдаваясь, но тут же словно за соломинку хватается: - Только у тебя размер другой! У меня нога больше твоей, и у тебя просто не найдется туфель на меня.
Парень сияет, понимая, что только что отделался от кошмара, но он совсем забывает, с кем имеет дело.
- О, ты недооцениваешь мой гардероб, - сладко тянет Джонни. - Посмотри на третьей полке во втором ряду пятая пара справа. Такие черные на шпильке.
Стефан закатывает глаза и плетется в гардеробную, которая по размерам совсем не уступает спальне.
- Я даже знать не хочу, на кого ты их уже надевал, - раздается его голос из-за стены.
- А я тебе и не скажу, - выдыхает себе под нос Джонни.
- Если я подверну ногу, то ты будешь катать все мои шоу, - не унимается Стефан. - Делать все эти вращения, которые ты так не любишь. И прыгать четверной!
- Все, что скажешь, сладкий, - тихо мурлычет Джонни и добавляет громко - И не забудь черные лосины с красными стразами. Они на полке слева.
Из гардероба раздается разъяренный рык, а Джонни, довольно усмехаясь, выдвигает ящик тумбочки и достает фотоаппарат.
свернуть ветку
А вообще, замечательно!) Мне очень понравилось, по краней мере дыхание не сбилось и захотелось улыбаться!!! :)))
свернуть ветку
ща исправлю)
ну прально, надо ж было как-то на позитивчик вырулить))
свернуть ветку
Автор: Northern Girl
Вид: фанфик
Жанр: ironical romance
Пейринг: Ламбьель/Вейр
Рейтинг: Ах, я вас умоляю... Хорошо, подстрахуемся: PG-13
Отказ от прав: все герои вымышлены, все сходства с реальными персонажами случайны
Примечание автора: спасибо, aakela. Вы мой идейный катализатор.
Вступление.
В Лос-Анжелесе на чемпионате мира 2009 Джонни провел около тридцати часов.
Но его не было в городе во время соревнования мужчин. Он ехал по Малхолланд Драйв.
* * *
- Сколько у нас времени?
- Минут сорок.
Они изучающе смотрят друг на друга.
Любое слово, жест, взгляд могут окончательно развести их или дать шанс начать все сначала.
- Ты не жалеешь, что ушел?
- А ты, что остался?
Оба не так представляли себе эту встречу.
Теперь, чтобы окончательно зачеркнуть все, что между ними было, достаточно двух-трех таких же фраз. А чтобы вернуться в прошлое, достаточно одного прикосновения.
Но после сказанного они непроизвольно отодвигаются друг от друга.
Стефан нервно крутит кольцо на левой руке. Бросает взгляд на руки Джонни и мрачнеет.
- Ты обещал с ним не расставаться.
Джонни, не глядя, достает из необъятной, ядовитой расцветки сумки один из своих телефонов. Тонкие длинные пальцы неуловимым движением касаются меховой подвески, и на ладони Джонни оказывается точно такое же кольцо.
- Оно не на мне. Потому что я остался. Но оно при мне. Хоть ты и ушел.
Повисает пауза. Однако ни один из них не встает, чтобы закончить встречу. Они оба как будто отбывают повинность.
- Сколько у нас времени?
- Около получаса.
Стефан делает еще одну попытку.
- Неплохо выглядишь.
Это что? Комплимент? Издевка? Стефан не знает, как тяжело далось ему, Джонни, решение федерации не включать его в сборную? Стефан не знает, как долго он, Джонни, выкарабкивался из своих болезней? Болезней, отражающих его угнетенное состояние, когда отъезд Стефана как будто перекрыл ему кислород?
- Ты тоже цветешь и пахнешь. Слышал, ты здесь неплохо проводишь время. С русскими, - настроение Джонни вдруг резко меняется. Он ухмыляется каким-то своим воспоминаниям: - Передавай им от меня привет при встрече .
Как отраженные в зеркале, в глазах Стефана ответно вспыхивают такие же чертики, и он лукаво интересуется:
- Только привет?
На лице Джонни появляется то самое, сводящее многих с ума бл***ое выражение.
Игра началась.
- Вороне передай от меня...
Он подходит к Стефану, нежно прикусывает мочку его уха и шепчет:
- Я жду тебя...
Отходит на шаг.
Теперь эти слова воспринимаются совсем иначе, не так, как могли быть поняты минуту назад.
Стефан поддерживает игру:
- А что передать Максу?
Джонни на секунду задумывается и хохочет:
- Ну, раз он такой аморальный...
И по-французски целует Стефана.
Он отвечает ему тем же:
- Ммм... Я правильно понял? Именно это?
- Практически. Но русские говорят: «Повторенье — мать ученья».
- Сколько у нас времени?
- Минут двадцать.
* * *
Окно открыто.
Нежный аромат одиноко лежащей на столе розы перебивает запах барбекю.
Звуки, раздающиеся в комнате, прекрасно дополняет повторяемый снова и снова хит очередной блондинки со странным именем.
Теперь Poker Face — это их песня. По крайней мере на следующий год. Один из них еще не ушел.
- Сколько у нас времени?
- Сколько ни есть, оно все наше.
Теплый весенний ветер Лос-Анджелеса (или дребезжащий кондиционер?) уносит последние осенние листья их разлуки.
По влажным телам на влажных простынях гуляет сквозняк, и Джонни снова ждет очередной приступ бронхита.
- Сколько у нас времени?
- Совсем немного. Примерно вечность.
Взявшись за руки, они посмотрели в окно. Занималась заря (с)
свернуть ветку
Автор выражает глубокую признательность читателям, внимательно изучившим указанный автором жанр ДО прочтения фика.
Отдельный респект автора тем, кто вспомнил, что цитата взята отсюда:
http://community.livejournal.com/icefiction_news/200...
свернуть ветку
Вижу, лка не горит, только много говорит.
(прикрикивает лке): Ты давай-ка соберись тут! И в башке поправь софит!!
Жубер (с хамскими нотками):
Я давно не расслабляюсь, а торчу тут огурцом.
И являюсь, между прочим, года нового лицом…
Ягудин (мрачно):
Вот бедняга Новый год! Неужель такой урод?
(публике): Эх, призвать ее к порядку – это дело не по мне.
Лишь Снегурка может сладить с этой палкой в мишуре.
Жубер (мстительно):
Значит, палка? Очень мило… А когда-то средь пурги
Вы меня ночами звали королевою тайги…
Ягудин (приходит в дикий конфуз, затем зло шипит елке):
Если быстро не заткнешься, я сожгу тебя дотла.
И не будешь больше пыхать перегаром из дупла.
(народу): В общем, будем звать Снегурку. Надо лишь ее найти...
Если честно, мы немного разминулись по пути.
Без Снегурки ведь облом!
Вваливается, почти падая, вдрабадан пьяный Плющекно в костюме Снегурочки
Плющенко (поправляя косу на голове, развязно):
С новым годом, всем шалом!!!
(Ягудину): О! Причалила родня! Без тебя теперь ни дня...
(косясь в сторону Жубера): Что-то лка странно пахнет… Или это от меня?..
Жубер (оскорбленно):
Если я и пахну чем, извиняйте, нет проблем.
Я могу и удалиться, чтоб не портить ваш тандем...
Плющенко (икнув, Жуберу):
Рот закрой. (народу торжественно): Момент настал совершить наш ритуал!
Чтоб свет елки новогодней и чертей в аду достал!
Фокус прост: на раз-два-три крикнем «елочка, гори».
(лке сквозь зубы): И попробуй только, мымра, не настроить фонари.
Жубер начинает заметно нервничать
Плющенко (публике):
Только хором! Раз-два-три, наша елочка гори!!!!
Жубер зажмуривается, лампочка на его голове не загорается.
Ягудин (смущенно):
Видно, плохо попросили. Что-то елке не горится…
Плющенко (доставая из сумочки наручники и топор):
По-хорошему, как видно, не судьба договориться.
(Жуберу, который пытается смыться): Стой, полено! Смирно, на..!
Жубер (прижимая ветки к груди, нервно):
Это ж не моя вина!
Это, видно, гад-электрик что-то спутал с бодуна!
Плющенко (поигрывая топором):
Значит так, зеленый друг. Мне до фени твой недуг.
Или ты горишь как хочешь, иль останешься без рук.
Жубер (нервно):
Мысль понятна и доверья я хочу не обмануть.
Но для храбрости мне надо выпить щас чего-нибудь.
Быстро достает из балахона фляжку и делает смачный глоток.
Плющенко (подозрительно глядя на Жубера):
Ну, давайте! Раз-два-три, наша елочка, гори!!!
Жубер напрягается, лампочка загорается, все аплодируют, довольный Жубер раскланивается.
свернуть ветку
Название: Новогодняя елка
Автор: aakela
Вид: фик
Жанр: юмор
Пейринг: все со всеми
Рейтинг: R
Отказ от прав: все герои вымышлены, все сходства с реальными персонажами случайны.
Примечания автора: Написано в муках к новогоднему челленджу "Кот в мешке". 2007 год - год огненного кабана, 2008 год - год земляной (желтой) мыши.
Роли в новогоднем спектакле И.Авербуха на Ходынке исполняют:
Жубер - лка
Ягудин - Дед Мороз
Плющенко - Снегурочка
Вейр - Новый год Желтой Мыши
Лайсачек - Старый Год Огненного Кабана
Ламбьель - Кот
31 декабря. Зал Ледового дворца на Ходынке заполнен до отказа. Все ждут начала представления.
Звучат фанфары и на лед неловко выкатывается в стельку пьяный Жубер в костюме елки - зеленый балахон, к рукам привязаны украшенные еловые ветки, на голове лампочка, которая на данный момент не горит.
Жубер (пьяненько):
С новым годом, добрый люд! (косясь за кулисы) Ну и дрянь у вас тут пьют...
(пытается утереть нос, но в ужасе шарахается от ветки, привязанной к руке. Вспоминает Плющенко, задумчиво):
Я в России, если б выжил, тоже был бы страшно лют.
(икает, просветленно):
Слава Богу, я запасся милой родины глотком!
(достает из балахона фляжку конька, делает глоток, пьяно прыскает):
Авер уж небось за сценой все описал кипятком...
(пытаясь взять себя в руки и настроится на сценарий):
Вас в спектакле ждет сюжета удивительная нить!
(сбившись и косясь за кулисы):
Если там еще хоть кто-то в состояньи говорить...
(делает еще один большой глоток коньяка и окончательно распускается):
А пока никто не вышел, я устрою вам сюрприз!
(звукооператору) Эй, поставьте-ка музон мне, я исполню щас стриптиз!
Под одобрительные возгласы зала пытается стянуть с себя балахон, после чего прислушивается к звукам за сценой, торопливо:
Впрочем, щас веселый праздник будет пущен под откос.
Сердцем чую, сюда прется мой хозяин Дед Мороз!
На лед выезжает пьяный в хлам Ягудин, одетый в костюм Деда Мороза
Ягудин (сам с собой):
Уф, я, кажется, добрался! Правда, несколько набрался...
Ничего, с моей харизмой это, в принципе, фигня!
Что-то лка странно пахнет… Или это от меня?
(публике, громко): С Новым годом, добрый люд! Что у вас сегодня пьют?
По душе ль пришлась вам елка?
Жубер (пьяно качнувшись):
Добрый вечер, всем салют!
свернуть ветку
Если враз достать топор, чтоб дать наглости отпор,
Он поправит дело быстро технике наперекор.
Жубер (мрачно в сторону):
Вот тебе бы в морду тыкнуть топором или лопатой...
Ты бы тоже засветился баскервильскою собакой.
Плющенко (пытаясь устоять на коньках, публике):
Что же, главный ритуал позади и сбой не дал.
Но в программе нашей будет не такой еще накал!
Ягудин (радостно):
А теперь пускай оркестр громко грянет в барабан!
К нам спешит сейчас проститься старый год - свин... тьфу! Кабан!
На полусогнутых выезжает пьяный вдрызг Лайсачек, одетый в красное трико, с привязанным к носу пятачком. Замирает в центре катка. Пошатываясь, обводит публику мутным взглядом. Не может вспомнить слова. Тишина.
Плющенко (тихо Ягудину):
Ох, боюсь, что наш кабан уж нажрался вдрабадан...
Ягудин (тихо Плющенко):
Да свинья он потому что, а не огненный кабан...
Лайсачек (с трудом ворочая языком, публике):
Я смотрю по вашим лицам, что тут ждали лишь меня.
Что-то елка странно пахнет....
Жубер (истерично):
Дурень! Это от тебя!
Лайсачек (не обращая внимания на Жубера, публике):
Я в последний раз явил вам свой измученный пятак.
На прощанье извиняйте, коли было что не так.
Жубер (себе под нос):
А по мне, так год Свиньи был удивительный сезон....
Плющенко (с пьяным смешком):
Год Свиньи для чемпионства - убедительный резон...
Ягудин (Плющенко):
Я плевать хотел по жизни на любые зодиаки,
Но твоя Олимпиада проводилась в год Собаки...
Плющенко (возмущенно):
Между прочим, благородней не сыскать на свете знака!
Пес - большой друг человека, что доказано!
Жубер (Плющенко, с чувством):
Собака...
Лайсачек (со съехавшим набок пятачком бубнит, не выходя из ступора):
Год грядущий нежно сгладит в вашей жизни все изъяны.
Плющенко (задумчиво, не обращая внимания на Лайсачека):
А Петренко-то на Играх победил в год Обезьяны...
Ягудин (жалостливо):
Ну... У этих-то животных артистизм - в большом ресурсе.
Вот не зря он тренер Вейра. Интересно, Вейр в курсе?
Лайсачек (выходя из ступора при упоминании Вейра, исполняет на льду неловкое па):
Правда, если очень нравлюсь, я останусь править бал!
Голос из зала (весело):
Да вали уже скорее! Ну, ей-богу, задолбал!
Лайсачек (обиженно):
К сожаленью, год грядущий неизбежен, как бодун.
Что ж... Встречайте! Это желтый изворотливый грызун.
Лайсачек под звуки оркестра уезжает, на лед неловко выкатывается пьяный в салат Вейр в желтом мышином костюме.
При виде его Плющенко, Ягудин, Жубер долго ржут, повиснув друг на друге
Плющенко (сквозь пьяный ржач):
Как ведущий, я, конечно, не люблю неловких пауз...
Но я сдохну щас от смеха... К нам приехал Микки-Маус!
(отмечая желтизну костюма, ехидно)
А чего это ты, Микки, приобрел такой пигмент?
Вейр (Плющенко мрачно):
На башке твоей покоя не дает мне перманент.
Плющенко (злым шепотом):
Между прочим, это с детства мой естественнейший цвет!
Вейр (еще мрачнее):
Я б тогда себе с пеленок к голове прибил берет.
свернуть ветку
Ну, надеемся, год новый принесет нам гладь да тишь!
(косится на Вейра)
Только нужно для начала изловить вот эту мышь.
Чтоб она домашней стала, приручилась, обжилась
И в дверь каждого с дарами непременно поскреблась.
Вейр (забивая на сценарий, пьяно):
Хрен я вам, подлюки, дамся! Вот не дамся ни на миг!
Лучше Лайса одомашьте, нынче в моде мини-пиг.
Жубер (недоуменно):
И в каком же это месте ты у Лайса видел "мини"?!
Вейр (с пьяной ухмылкой):
Ах, позвольте-ка мне вспомнить... Где-то в области бикини.
Плющенко, Ягудин и Жубер заливисто ржут, повиснув друг на друге.
Вейр (пошатываясь и обводя всех глумливым взглядом):
Я сегодня разговорчив, руку положа на грудь.
Я и про другие "мини" вспомню щас чего-нибудь...
Ягудин, Плющенко и Жубер резко замолкают и густо краснеют
Ягудин (торопливо):
Ты тут это... Замолчи-ка! Ты на елке или где?!
Плющенко (нервно):
Коль напился, словно лошадь, так держи себя в узде!
Жубер (смущенно):
Между прочим, это просто было холодно в квартире...
Вейр (пьяно-весело Жуберу):
Так купи себе, любезный, впередь трусы на кашемире.
Ягудин с Плющенко, забыв про себя, ржут над Жубером.
Жубер (отчаянно):
Это что ж, народ, творится?! Все приличия поправ,
Надо мной тут мышь глумится!
Ягудин (сковозь ржач игриво пихая локтем Жубера):
А, по-мойму, Джонни прав.
Плющенко (ехидно сковозь ржач Ягудину):
На твоем бы месте, милый, я б не трогал сей вопрос...
Ягудин (зло Плющенко):
Ну а я бы на твоем бы отрастил не только нос!
Жубер (ехидно Плющенко):
Я нисколько не согласен с подлым вейровским наветом,
Но замечу, что тут кто-то может тыкать лишь букетом...
Плющенко (зло Жуберу):
А чего ж ты завывал-то муэдзином с минарета?!
Жубер (зло Плющенко):
Потому что мне о спину твоя терлась сигарета!!!
Вейр (с веселым ужасом):
Жень, ты куришь?!
Ягудин (ехидно):
Регулярно! Я-то знал из первых рук.
Плющенко (Ягудину удивленно):
При тебя я не курил ведь...
Ягудин (доставая из-под бороды золотую олимпийскую медаль, радостно):
Ты при мне курил бамбук!
Плющенко наливается кровью и бьет Ягудина сумочкой по голове. Завязывается перепалка.
Жубер (печально публике):
Я б уже давно бы с вами раздавил на посошок,
Но по долбанной программе впереди еще мешок...
На лед пенделем из-за кулис выпихивают большой красный мешок, из которого полувываливается смертельно пьяный Ламбьель в костюме кота. Потасовка прекращается, все ржут.
Ламбьель (поднимая голову и оглядываясь):
Я к вам с миссией направлен, чтоб вальяжно, не спеша,
Изловить наш новый символ - новогоднего мыша...
Вейр (ехидно Ламбьелю):
Да, спешить тебе, похоже, в этот вечер не с руки...
Жубер (сочувственно):
Из мешка-то сам пролезешь или поставить на коньки?
Ламбьель (роняя голову обратно, с достоинством):
Ах, не надо меня трогать и молоть тут ерунду.
Я нарочно не вылажу, я люблю лежать на льду...
Плющенко (Ламбьелю с пониманием):
Приложиться к нему задом - тебе явно по душе.
Вейр (Ламбьелю с пьяным смешком):
От тебя на всех турнирах лед в проталинах уже.
свернуть ветку
Ягудин (косясь на публику, неодобрительно Ламбьелю):
Ты для виду хоть бы розу положил пока на грудь...
Ламбьель (слабо):
Я щас встану... Только Вейра подержите кто-нибудь...
Вейр (подъезжая к Ламбьелю и поддевая его коньком):
Фиг тебе за мной угнаться! Заключить готов пари.
Ламбьель с неожиданным проворством хватает Вейра за ногу и дергает. Вейр падает.
Ламбьель (цепко держа Вейра):
Ты уже так раз ошибся, когда был финал Гран-При...
Вейр (с возмущенным визгом отбиваясь):
Так не честно! Такахаши делал лучше элементы!
Ламбьель (пытаясь запихать Вейра в мешок, довольно):
А зато мне судьи ставят высоко за компоненты.
Плющенко (задумчиво):
Да уж... Бедный Такахаши испытал глубокий шок.
Ламбьель (возясь на льду с Вейром):
Помогите-ка мне Вейра запихнуть теперь в мешок.
Вейр (истерично Ламбьелю):
Или ты меня отпустишь или я зову Петренко!!!
Ягудин (Ламбьелю многообещающе):
Он тебя под лед зароет и станцует там фламенко...
Ламбьель (заталкивая Вейра в мешок, ажиотированно):
Угрожайте сколько влезет, но добычу не отдам!
Мне щас море по колено!
Плющенко (спокойно):
Да понятно, ты же в хлам...
Ламбьель (завязывая мешок с Вейром, публике):
Новый год в надежном месте и теперь уж не сбежит!
Жубер (морщась):
Если он в надежном месте, почему он так визжит?
Ламбьель (поднимаясь на ноги и окидывая всех мутным взглядом):
Это он визжит от счастья, что не видит ваши рожи.
Жубер (косясь на физиономию Плющенко):
А, теперь я понимаю... Наши взгляды, видно, схожи...
Плющенко (ловя взгляд Жубера):
Да и мне твоя не люба, если прямо говорить.
Слава Богу, хоть букетом иногда могу прикрыть...
Ягудин (мечтательно Плющенко):
В наше время на букетах экономили. Обидно.
Уж поверь, тебя тогда бы до коньков не стало видно.
Плющенко (азартно Ягудину):
А давай-ка мы вернемся и сразимся за букет?!
Жубер (нервно):
Задолбали возвращаться! Вы уйметесь или нет?!
Ламбьель (с негодованием):
Вы и так всего добились! Сколько можно наконец?!
Вейр (мрачно из мешка):
Если хоть один вернется, всем придет большой пиздец...
Плющенко (радостно):
Да? Тогда я возвращаюсь.
Жубер:
Ах ты сволочь...
Ламбьель:
Боже мой...
Вейр (еще мрачнее из мешка):
Все равно живым не дамся. Буду прыгать четверной.
Плющенко (ласково Вейру):
Постарайся, чтобы чисто и, желательно, в каскаде.
Жубер (вспомнив Змиевскую, мрачно):
Я боюсь, что он заскачет пятерным к Олимпиаде...
Ягудин (сочувственно):
Да... Галина - что Татьяна. Вечно пашешь, словно скот.
Вейр (жалобно из мешка):
Мне теперь и плакать нечем, все выходит через пот...
Все пьяно ржут. Публика начинает расходиться.
Плющенко (кидаясь к бортику, публике):
Мы немного отклонились... Но куда уходит зритель?!!
Голос из зала (весело):
Мы пошли просить охрану, чтоб вас сдали в вытрезвитель!
Плющенко (поспешно отступая и наталкиваясь на Жубера):
свернуть ветку
(Жуберу раздраженно): Слушай, лка, задолбала! Перегаром не дыши!
Ягудин (публике, с подхалимскими интонациями):
С Новым годом, с новым счастьем! Что еще вам пожелать?
(Жуберу раздраженно): Кстати, лка, на меня бы лучше тоже не дышать...
Жубер (отмахиваясь):
Да пошли вы! (народу): С Новым годом! Мне так с вами хорошо!
Если можно, завтра утром я приду сюда ишо…
Ягудин (зажимая рот Жуберу и отступая с ним к выходу):
Если вы, друзья, не против, мы покинем пост ведущих...
Плющенко (продолжая отступать, себе под нос):
Это, знаете ли, очень утомительно для пьющих...
Ламбьель (пятясь с мешком, с явным облегченим):
И пусть бой курантов снимет эти роли с наших лиц!
Жубер, Плющенко, Ягудин, Ламбьель, Вейр (хором):
С Новым годом, с новым счастьем, с новой жизнью без границ!
свернуть ветку
вчера тупил инет, проду выложить не смогла, поэтому выкладываю сейчас))
*****
«И в самом деле, надо было просто сказать спасибо, - думал Джонни, сидя на кровати в своем номере. – Вечно я где-нибудь да накосячу».
Парень глубоко вздохнул и, встав с кровати, подошел к окну.
- Может, стоит сходить и извиниться перед «прекрасным Принцем»? – произнес Джонни себе под нос, улыбнувшись на последних словах.
Прекрасный Принц. Да, подобное прозвище подходит Стефану Ламбьелю, как никому другому. «Может, так и называть его теперь? – подумал Джонни, тихо хихикнув. – Хотя нет… Уж слишком двусмысленно – я – Принцесса, он – Принц... Но, извиниться все-таки надо», - Вейр глубоко вздохнул и отошел от окна.
Через пару минут Джонни уже выходил из своего номера, не имея ни малейшего представления о том, что скажет своему «спасителю».
******
«Ну и денек, - с грустью подумал Стефан, развалившись в большом кресле напротив телевизора. – Почему ему обязательно нужно все портить?»
Стефан был несказанно рад, что вовремя услышал приглушенные голоса в коридоре спорткомплекса. Что заглянул за угол, чтобы узнать, кому они принадлежали. Он был рад, что успел вовремя. Если бы Лайсачек все-таки сделал с Джонни то, что хотел, Стефан разорвал бы Олимпийского Чемпиона на мелкие кусочки, он прекрасно это понимал. Поэтому он был даже рад, что все обошлось только тем, что пришлось треснуть несостоявшегося насильника коньками по голове. А Джонни… Вместо того, чтобы сказать хотя бы «спасибо», как всегда пытался отстоять свою самостоятельность и независимость.
«Не зря его Принцессой называют», - Ламбьель грустно усмехнулся.
Он не мог толком понять, как, когда и почему его сердце стало замирать при одном только взгляде на хрупкого американца с проницательными зелеными глазами и обворожительной улыбкой. Стефан не находил логического объяснения тому, что творилось в его душе, когда Джонни стоял рядом с ним, когда он смеялся или когда по-дружески обнимал его. Стефан знал только, что теперь его жизнь была разделена на 2 части. И первая, в которой не было той бури эмоций, что Ламбьель испытывал сейчас, казалась ему теперь серой и бессмысленной.
Стук в дверь вырвал швейцарца из размышлений. Стефан неохотно встал с кресла и подошел к двери номера. Открыв ее, он очень удивился, увидев на пороге Джонни. Учитывая, что было почти 12 часов ночи. Но Ламбьель быстро справился со своим удивлением.
свернуть ветку
- Да. Я хотел сказать… в общем… ты был прав.
- В чем? – удивился Стефан.
- В том, что мне нужно было поблагодарить тебя, а не начинать отстаивать свои права на независимость. – Американец посмотрел Ламбьелю прямо в глаза. У Стефана перехватило дыхание. – Мир?
Ламбьель вздохнул. Разве мог он противостоять пронзительному взгляду зеленых глаз…
- Ну а что еще с тобой делать, Вейр?
Джонни просиял и одарил Стефана своей фирменной обезоруживающей улыбкой, отчего у того чуть не подкосились ноги. «Как школьница, ей богу», - мрачно подумал швейцарец.
- Ну, тогда я пошел.
- Может, зайдешь? – слова вырвались раньше, чем Стефан успел их остановить.
Вейр непонимающе на него уставился.
- Нууу… Я имею в виду… Тебе, наверное, нужно снять стресс, - быстро начал «выкручиваться» Ламбьель - Соревнования, да и этот дебил долговязый со своим гормональным всплеском… - Джонни хихикнул. – Пропустим по стаканчику. Что скажешь?
Вейр помялся несколько мгновений, но потом произнес:
- Конечно, почему бы и нет.
***
- Вот почему у тебя в номере есть мини-бар, а у меня нет? – наигранно обиженным голосом спросил Джонни, детально осмотрев номер Стефана.
- Наверное, потому что ты типа не пьешь, - усмехнулся Ламбьель.
- А ты типа пьешь?
- Ну иногда бывает.
- Аналогично, - хихикнул Джонни и по-хозяйски развалился на большом диване. – Ну что, давай, угощай гостя чем-нибудь.
Стефан в ответ покачал головой, снисходительно улыбнувшись, и направился к мини-бару.
- Что будешь?
- Все, что есть! – провозгласил Джонни и, наткнувшись на ошарашенный взгляд Стефана, пояснил – надо же стресс снимать каким-то образом.
- То есть напиться до поросячьего визга, - вздохнул Ламбьель.
- А почему нет? Соревнования кончились, так что можно позволить себе оттянуться.
- Ок, мон ами, как скажешь.
Спустя пару минут на столе перед парнями стояло 4 бутылки.
- 2 – Мартини, 2 - Шампанского - перечислил Стеф. - С чего начнем?
- А по барабану, - Вейр небрежно махнул рукой. – Давай с Шампанского.
- Давай.
свернуть ветку
Ждем-с продолжения!!!!:))
как всегда остановились Вы на самом интересном месте:))
свернуть ветку
ну вот и начинается самое "веселое"... хД
******
- Черт! Ты даже не представляешь, я реально испугался, когда он прижал меня к стенке, - уже ничего не соображающий Джонни во весь голос смеялся над произошедшим сегодня вечером.
- Я бы тоже испугался. Такой амбал подкатывает, а у тебя ни коньков, ни биты, - поддакивал ему не менее пьяный, но более близкий к реальности Стефан.
Надобность в бокалах давно отпала, так как друзья уже вовсю пили Мартини прямо из горла. Да и они уже успели, непонятно зачем, переместиться с дивана на кровать, захватив с собой оставшееся «пойло».
- Слушай… - вдруг задумался Джонни. – А что, если он опять будет ко мне приставать? Уже дома, в Америке? Мне что теперь, везде с собой чехол с коньками таскать, как «Лайсоуспокоитель»?
- А я с тобой поеду, - заверил Вейра Стеф, - буду везде ходить с тобой. И носить с собой бейсбольную биту.
Джонни пьяно захохотал.
- То-то все удивятся – у Джонни Вейра появился личный телохранитель.
- А пускай удивляются! Я никому больше не дам в обиду мою Принцессу, - алкоголь, как и положено, развязал язык и отключил мозг. Поэтому Стефан совершенно не соображал, что он говорит и в какой форме. Да и соображать ему не особенно хотелось.
- Хе, Принц будет защищать Принцессу… Как романтично, - хихикнул Вейр.
И вдруг он, неожиданно для Стефа, а может, и для себя самого, положил голову Ламбьелю на плечо.
Весь алкоголь улетучился ровно в ту секунду, как Стефан осознал, ЧТО происходит. Джонни. Положил. Голову. Ему. На плечо. Совсем не по-дружески. Ламбьель боялся даже шелохнуться. Он отчаянно не хотел разрушить этот момент. И все же через какое-то время он рискнул слегка приобнять Джонни за талию. Вейр в ответ пробормотал что-то еле слышное, и Стефан ощутил, как его шеи коснулись приоткрытые теплые губы.
Мысли путались. Но в основном все они были в одном направлении – он невменяемо пьян, и завтра будет жалеть, если сейчас не остановить его. Нельзя поддаваться на провокации.
Внезапно Ламбьель почувствовал горячее дыхание возле своего уха. И шепот, страстный, возбуждающий:
- Поцелуй меня….
Тормоза были сорваны.
Дважды просить не пришлось. В следующее мгновение Ламбьель повернул голову и впился губами в такие желанные сейчас для него губы Джонни. Через пару секунд Стефан уложил Вейра на спину и лег сверху. Их губы снова слились в поцелуе, гораздо более страстном и откровенном, чем всего несколькими секундами раньше.
Футболки полетели на пол, за ними и прочие предметы гардероба. Стефан покрывал порхающими поцелуями каждый миллиметр кожи Джонни, руки Вейра хаотично блуждали по телу Ламбьеля. Стефан не мог поверить, что все это происходит наяву. Вот он, объект вожделения, прямо перед ним. Распластанный на кровати, абсолютно голый и совершенный…
Короткие, порывистые поцелуи, но, сколько страсти в каждом прикосновении губ, в каждом вздохе-стоне… Долгие, сладкие движения бедер навстречу друг другу. Манящее и отвратительное, пастельно-романтичное и, одновременно кричаще-пошлое, такое целомудренно-правильное и ужасающе-извращенное движение влажных тел. И шепот…Срывающийся на стоны, шепот. Слов не разобрать. Да и не нужно… Сейчас это не имеет значения… Сейчас имеет значение только Он, зеленоглазый демон-искуситель в обличье ангела… Борющийся, извивающийся, мяукающий… Скользкие от пота бедра, вздрагивающие под ладонями Стефа, шепот, и всхлипы, и крики… Все сливалось в одно бессмысленное бормотание… И казалось, что этому нет конца…
свернуть ветку
свернуть ветку
я себе на комп сохраню, ибо) буду с нетерпением ждать дальше)
свернуть ветку
свернуть ветку
вот, а вчера я рыдал вот над этим))
Название: Восемь маленьких афроамериканцев
Автор: cayetanna
Вид: фик
Жанр: humour/deathfic (как бы)
Пейринг: нет
Рейтинг: R
Отказ от прав: все герои вымышлены, все сходства с реальными персонажами случайны
Примечание автора: сразу извиняюсь за такой … мммм… нетипичный жанр. Очень прошу рассматривать все исключительно как шутку. Категорично не принимающим рекомендуется не читать.
А те, кто рискнут и дочитают до конца поймут, почему deathfic все-таки «как бы» ))
Покачиваясь и хватаясь за бортик, позеленевший и осунувшийся после многочасовой качки, Джонни выгрузился, наконец, из крошечного голубого катера на берег. Однако чемодан его – огромная сумка на колесиках – оставался еще на борту. Свирепо глядя на водителя утлого суденышка, который даже и не думал о том, чтобы помогать американской звезде спорта, Вейр яростно дергал за ручку своего коричневого «Луи Вьюттона». Едва колесики чемодана очутились на твердой земле, капитан катера завел мотор и, рассекая волны, скрылся из глаз.
Джонни огляделся. Он находился на крошечном островке, ровно посередине которого возвышалось серое каменное здание, мрачно взиравшее на фигуриста темными глазами пустых окон. Джонни почувствовал себя здесь совершенно неуместным в своем раскрашенном под русский рубль наряде. «Странноватое местечко выбрал «Клуб чебурашковедов-теоретиков» для собрания», - промелькнуло в голове у Вейра. Однако он тут же отбросил все неприятные мысли, предвкушая скорую встречу с единомышленниками и единомышленницами. Особенно с единомышленниками.
Обливаясь потом, Джонни втащил чемодан на верхнюю ступеньку крутой лестницы, пинком ноги отворил дверь и, споткнувшись, растянулся на пороге, придавленный собственной сумкой. Все присутствующие в комнате обратили свой взор на Джонни.
- На конкурс «Зебра в стрингах»? - хмуро осведомился Ягудин, представший перед обществом в новом имидже усталого, равнодушного ко всему человека.
- Спорим, он на слет латентных натуралов? – подал голос Жубер и хихикнул.
- Ага! – подхватил Вернер. – Встреча под лозунгом «Скажи гомосексуализму «Иногда»».
Раздался дружный смех. Даже Ягудин не выдержал и прыснул, попробовав выдать смешок за кашель. Только Такахаши не смеялся – он стоял, прислонившись спиной к дверному косяку, и с любопытством рассматривал яростно зашевелившегося на полу американца.
«Черт, шубу все-таки не нужно было брать», - скорбно подумал Джонни, страдая под тяжестью чемодана. Стараясь кряхтеть как можно тише, он исхитрился таки выбраться из-под «Луи Вьюттона», гордой поступью прошествовал через всю комнату и скрылся за дверью.
На секунду в доме воцарилась тишина, а затем из-за двери раздался страшный грохот и высокий истеричный вопль. В комнату пулей влетел Вейр и с порога крикнул срывающимся голосом: «Там… там.. ТР… ТР…».
- ТРубу прорвало? – уточнил практичный Жубер.
- ТРусы порвались? – сочувственно осведомился Ламбьель, принимаясь ощупывать свой зад.
- ТРахаться хочется? – скорбно спросил Ягудин о наболевшем.
Даже безучастно улыбающийся в одну точку Баттл с легким оттенком беспокойства в голосе поинтересовался:
- ТРавка кончилась?
-- ТРындец тебе! - радостно закончил Вернер и хлопнул Вейра по плечу.
Такой фамильярности Джонни стерпеть не мог и, собрав волю в кулак, выкрикнул: «Там ТРУП!!!».
свернуть ветку
«ЫЫЫЫЫЫЫЫЫ!!!!», - раздалось из угла. Все с удивлением воззрились на Ламбьеля, по лицу которого ручьями стекали слезы, сопли и тушь для ресниц.
- А ты-то чего? – грубовато спросил Вернер.
- А что он….. – всхлипнул Стефан, - что он один … ик… убивается? Скучно … одному-то…
«Боже, какое счастье, что Плющ не видит этого балагана», - сердито подумал Ягудин и через мгновение получил страшнейший удар по голове.
- Мать твою, за что??? – от неожиданности Леша даже забыл о новом имидже.
- Как – за что??? – наступал на олимпийского чемпиона красный как рак Джонни. – За то, что Женю убил. Вот и орудие убийства на тебя указывает! – сообщил Вейр и замахнулся чудовищных размеров клюшкой.
Извернувшись, Леша припустил обратно в комнату. Толпа фигуристов наступала. Вконец загнанный в угол, Ягудин вдруг наткнулся мягким местом на что-то твердое. Через мгновение комнату наполнили странные лающие звуки, доносящиеся, по всей видимости, из старенького магнитофона:
„Geehrte Damen und Heeren. Hören Sie bitte eine Vorlesung von Professor Stolz über der Psychologie der Schwachsinnigen und Idioten“.
- Кажется, про нас что-то… - протянул Вернер.
„Wir werden die Besonderheiten des Benehmens betrachten“. - продолжал лаять голос.
- Бетрахтен! Про секс что-то, - обрадовался Ягудин.
- А что это за язык? - спросил Жубер, прислушиваясь.
- На бразильский похож. Или аргентинский? – задумался Леша.
- Это немецкий, - заявил Вернер. – А кто у нас по-немецки говорит?
- Ламбьель! – с удовольствием наябедничал Бриан.
Все тут же принялись водить взглядами по комнате, надеясь отыскать швейцарца. Того, как назло, нигде не было.
- Где он? – истерично крикнул Джонни, бросаясь к шкафу и распахивая дверцы. Ламбьеля не оказалось и там. Тут уж и все остальные бросились на выручку Вейру: побагровев от напряжения, Жубер пытался сдвинуть с места стеллаж с книгами, Такахаши шарил за занавеской, Вернер скрупулезно обследовал каждый уголок дивана, не преминув заглянуть за каждую подушку и даже за тихо сидящего на диване с полузакрытыми глазами и блуждающей на устах улыбкой Баттла.
- А ты чего лыбишься? – Ягудин окончательно попрощался с новым имиджем и изо всех сил тряхнул Джеффри за воротник. – Где эта плакса?
Джеффри хихикнул и прошептал:
- В туалет пошел, - и зачем-то добавил: – Пописать, наверное. Или покакать.
Но его уже никто не слушал – все бежали по коридору к уборным. Впереди всех, напоминая себе храброго полководца времен Гражданской войны, мчался Джонни. Он первым ворвался в туалет, остальные столпились в двери, с нескрываемым отвращением на лицах разглядывая висящего над унитазом Ламбьеля, из груди которого торчал внушительных размеров нож.
Ликующее «Йес» Жубера заглушил звучный голос Вейра:
- Повесился, сука! Совесть замучила, - с удовлетворением произнес американец.
- А нож тогда откуда? – проявил дедуктивные способности Вернер.
- Нуу… - протянул, задумавшись, Джонни. – Может, он повесился, веревка оборвалась, и он упал. А на полу случайно оказался нож.
- Ага. Ну конечно, - ехидно произнес Томаш. - Он сначала повесился, потом упал на нож, а затем встал и повесился во второй раз.
- Хи-хи, - произнес Баттл. – Смотрите, он на трусах висит! Смешно же, - оправдывающимся тоном добавил канадец, лучезарно улыбнувшись.
Теперь все заметили, что веревка, задушившая Ламбьеля, была не веревкой вовсе, а его же собственными красными стрингами.
- Бардак! – жестко сказал Ягудин и смачно плюнул. Попал на Жубера. Жубер обиделся.
свернуть ветку
- Ну? Что там?
- Да так, - с философским видом отозвался Бриан. – Птички летят.
- Косячком? – оживился Баттл.
ММММММММ! – у Леши окончательно сдали нервы. Он в два прыжка преодолел расстояние до дивана, на котором уютно расположился чемпион мира, схватил Джеффри за ногу и принялся трясти в считанных миллиметрах от пола, приговаривая: «Канадская-сволочь-все-бы-ему-чего-покурить-понюхать-и-ведь-в-жизни-ни-с-кем-не-поделится!!!»
С чемпионского лица сошла вся краска, глаза вылезли из орбит, казалось, его сейчас вытошнит. Баттл приоткрыл рот, и все в ужасе отскочили. Но вместо малоприятных звуков рвотных потуг, Джеффри вдруг мелодично пропел:
«Leave me aloooooone!!!»
Ноги Жубера инстинктивно принялись выбивать искры из ковра, Джонни радостно захлопал, даже Такахаши дернул плечиком. Не до веселья было только Ягудину. Олимпийский чемпион в ярости принялся раскачивать Баттла, голова которого болталась в воздухе так сильно, что казалось, будто она вот-вот отвалится. А Джеффри надрывался: «Alone! Come on!»
«Как он допинг-тест-то проходит?» - мелькнула у Вернера мысль.
«So leave me alooooooooo….». Раздался грохот, песня оборвалась. Ягудин не удержал канадца, отпустил его ногу, тот вылетел через дверной проем в коридор и шлепнулся на пол аккурат возле тела олимпийского чемпиона Турина.
- Ох, ты меня чуть не приложил головой, - дружелюбно улыбаясь Леше, сообщил Баттл, - о косячок.
На лице Ягудина было явственно написано, что он в любую секунду готов исправить эту свою оплошность. Атмосферу разрядил Вернер, радостно возвестивший:
- Ребята, тут нам, кажется, послание!
Томаш продемонстрировал товарищам кассету с приклеенной на ней бумажкой, на которой большими корявыми буквами было выведено: «Дурни, послушайте это!».
Чех поспешно вставил кассету в магнитофон. Несколько секунд из агрегата доносилась только тишина, затем послышались шорохи и какие-то странные звуки, напоминающие сдавленное хихиканье и, наконец, инфернальный голос произнес:
«Каждый из вас виновен. Каждый из вас чемпион мира или чемпион Европы…»
Такахаши отрицательно покачал головой, как бы говоря: «Я тут ни при чем».
«… или победитель Турнира Четырех Континентов…», - продолжил голос.
Такахаши сник.
«Разумеется, каждый из вас недостоин носить эти звания. Каждый из вас должен умереть. Первому не суждено стать хоккеистом. Второй падет жертвой своего белья. Третий разделит участь букашки на капустном листе. Четвертый и пятый возомнят себя воинами. Шестой пострадает от представителя флоры. Седьмой не вынесет одиночества». Тут голос разразился неприятным высокомерным смехом, показавшимся Ягудину смутно знакомым.
«Боже, как болит голова!», - подумал Джонни.
«Только не шестой, только не шестой!» - скрестив пальцы, шептал Жубер.
- Ну, что думаете? – нарушил молчание Вернер. - Какой-то маньяк, вздумавший нас всех укокошить…
- Он невидим… - продолжил Жубер.
- Он – привидение! - всхлипнул Вейр.
- А может, это инопланетяне? – подал голос Такахаши.
- Итак, что мы имеем, – подвел итог Вернер. – Привидение маньяка-инопланетянина, которому нанес тяжелую душевную рану человек на коньках…
- Предлагаю коньки отбросить, - прервал Томаша Ягудин, - и подумать лучше, как выбраться с этого острова.
- Только вплавь, - живо отреагировал Вернер.
- А я плаваю плохо, - испугался Жубер, в красках представив себе, как все уплывают, а он остается один в доме, и его постигает участь с номера Третьего по Седьмой.
- Зато я – отлично плаваю, - высокомерно сообщил Алексей и принялся разминать мышцы плечевого пояса.
свернуть ветку
- Может, тут маска есть? И ласты? – заметив недобрый блеск в Ягудинских глазах, поспешно спросил Такахаши.
- Пойдем, поищем, - решил ретироваться от греха подальше Вернер. Чех и японец вышли.
Ягудин в наступившей тишине, нарушаемой только шумом прибоя за окном, задумчиво ковырял в носу – это всегда помогало ему и расслабиться, и сосредоточиться, и вообще, спасало во всех жизненных ситуациях. Из приятного полукоматозного состояния его вывел Жубер, который успел придвинуться к Леше вплотную и как бы невзначай схватил его за свободную руку. От неожиданности Ягудин вздрогнул.
- Леша, - быстро зашептал Бриан, не давая олимпийскому чемпиону опомниться, - это же так романтично, быть вместе, на крошечном островке, на волосок от смерти…
Ягудин испуганно заозирался в поисках поддержки, но на глаза ему попался только Баттл, продолжающий сидеть в коридоре. Джеффри сложил ноги по-турецки и тихонько раскачивался взад-вперед.
- А где Вейр? – громко спросил Леша, выдергивая свою руку из цепких пальцев Жубера. Жубер обиделся.
- У Джонни голова разболелась, - не переставая раскачиваться, сообщил Баттл.- Он за таблеткой пошел.
«И откуда этот нарик все знает?» - подумалось Ягудину.
- Пойду, поищу его, - сказал Леша вслух и поспешно, не глядя на Бриана, вышел из комнаты. Баттл проворно потрусил следом.
Жубер, оставшись в одиночестве, ринулся к окну и принялся с остервенением один за другим сбрасывать с подоконника горшки с комнатными цветами. Когда дело было уже почти сделано, Бриану почудилось чье-то присутствие в комнате. Он резко обернулся и увидел такое знакомое и такое ненавистное лицо.
- ЛЕШАААААААААААА!!! – заорал Жубер, и это было последнее, что ему было суждено произнести в этой жизни.
Леша и Джеффри в это время были на кухне и рассматривали тело Джонни, растянувшееся на полу. Рядом с Вейром валялась баночка с таблетками, которые несчастного, видимо, угораздило принять. На баночке была приклеена бумажка, на которой было старательно выведено «аспирин». Под ней Ягудин обнаружил другую – с надписью «средство против насекомых-вредителей».
- Странно, что это предназначалось не Ламбьелю, - пробормотал Леша. Баттл угодливо хихикнул.
Воодушевленный одобрением Джеффри, Ягудин продолжил шутить:
- А давай, похороним его и на надгробном камне напишем: «Пал в неравном бою с тулупом в четыре оборота».
Джеффри прыснул в кулачок, а Лешу прямо-таки расперло от гордости за самого себя. Пока он старательно соображал, что бы еще такого сострить, раздался вопль Жубера. С изменившимся лицом Ягудин рванул из кухни, за ним послушно пошлепал Баттл.
В коридоре фигуристы наткнулись на лежащих на полу Вернера и Такахаши. У японца в руке была пластиковая бутылка из-под кока-колы, чех сжимал свернутую в трубочку газету.
«Ну да, конечно, - мелькнуло в мозгу Ягудина, - сначала Томаш смертельно ранил японца газетой, а тот, умирая, проткнул соперника насквозь пластиковой бутылкой!»
Он уже собрался было поделиться наблюдениями с Баттлом, как вспомнил, что они мчатся на выручку Жуберу, и поспешил в комнату.
Через секунду Леша и Джеффри замерли на пороге, пристально всматриваясь в футуристическую картинку, представшую перед их глазами.
- Нет, только не говорите, что он сам себе эту пальму в жопу засунул. К тому же в горшке, - нарушил, наконец, молчание Ягудин.
- Это хамеропс, - тихо сказал Баттл, - семейство вееролистные.
Что-то странное послышалось Леше в голосе канадца. Глаза двух чемпионов мира встретились, и один прочитал в глазах другого смертельный приговор.
- Эй, Джефф, ты че? – даже опешил Ягудин.
свернуть ветку
Джеффри подошел к окну, проводил взглядом олимпийского чемпиона, которого поглотила морская пучина, затем принялся меланхолично изучать чаек, которые почему-то с саркастическим карканьем кружили над островом. Одна из птиц спланировала к канадцу и какнула ему на нос. Джеффри улыбнулся, вытер вонючую жижу занавеской, развернулся на каблуках и вышел из комнаты, плотно притворив за собой дверь.
Через несколько мгновений раздался выстрел. Потом все затихло.
Остров погрузился в мертвое безмолвие.
Через десять лет у берегов Канады было найдено следующее послание в бутылке:
«Узнав, что Ламбьель тренирует четверной аксель, Такахаши прыгает пятерной сальхов в каскаде, а для Баттла в недрах секретной лаборатории разрабатывается зубная паста массового поражения, я понял, что повторить в Ванкувере свой Туринский успех мне не удастся. Я решил уничтожить их всех – всю сильнейшую разминку мужского одиночного катания – для чего заманил их всех под разными предлогами на остров в океане. Ягудина, правда, я не звал – он сам приперся, но так, в итоге, даже лучше получилось…
Далее следовала приписка другим почерком:
Я разгадал твой замысел и уничтожил тебя. Теперь чемпионом Ванкувера точно стану я.
Хи-хи.
Д.Б.
От издателя:
Книга, которую держит в руках уважаемый читатель, вышла в свет в марте 2008 года и сразу же стала бестселлером. Молодой американский автор рисует в своем романе закулисный мир фигурного катания. Ждите новую книгу Эвана Лайсачека «Убийство в голубом вагоне» уже осенью этого года!
свернуть ветку
свернуть ветку