Осторожно! Слэш! :

и вот, как и обещала, ссылка:
http://www.mediafire.com/?nmlm2tewmoz

ого, вот так коммент....)))
маньячка?))) ну, может только чуть-чуть)))

Это сильно вообще...:)) Комплимент:))

Elektra ~Ангель~ Sovo-Mur, спасибо вам еще раз!!:))
Думала, что уже конец, ан нет!!:))

довольная с улыбой до ушей выезжаю в аэропорт!!:))

ну, теперь точно конец)) спасибо за коммент)

Название: Во всем виноват Лайсачек
Автор: Серая тварь
Вид: фик
Жанр: абсурд юмора
Герои: Эван Лайсачек, Бриан Жубер, Дайске Такахаши, Нобунари Ода, Евгений Плющенко, Джонни Вейр, Патрик Чан, Стефан Ламбьель, Джереми Эббот.
Рейтинг: PG-13
Описание: золотая медаль в мужском одиночном катании только одна, а желающих было много
Предупреждение: слэш
Отказ от прав: все герои вымышлены, все сходства с реальными персонажами случайны
Примечание автора: все вранье, все. Специально для тех, что посчитает, что все правда.

- А теперь мы будем мстить! - спокойно сообщил Дайске Такахаши и скрестил руки на груди.
Сидящий на широком белом диване Эван Лайсачек попробовал последовать его примеру, но делать это руками, накрепко связанными в районе запястий чем-то, подозрительно смахивающим на красные кружевные подвязки, было несколько затруднительно, и он поспешно пожал плечами.
- За что? Я честно победил...
- Да? Компьютер за тебя победил, дылда американская! Биллу Гейтсу передавай привет и поцелуй...
- Но-но, - резко вступился за честь родной страны бывший обладатель подвязок, имя сообщать не стоит, все уже догадались. - На маму-Америку не наезжать, на маму-Россию тоже, а за неньку-Украину я тебе сам харакири сделаю, ясно?
- Четверной... - раздалось тихое шипение с отчетливым русским акцентом откуда-то из угла. Из того же угла доносились гнусные звуки песни российского певца с крайне непонятной фамилией Еблан (во всяком случае знаток всего русского Джонни Вейр произносил эту фамилию именно так, и Эван совершенно не понял, почему тогда в Москве, желая сделать приятное своим наставникам, он старательно это выговорил и чуть не получил по физиономии) "Невозможное возможно, только осторожно", и оттуда же главный олимпийский чемпион всех времен и народов пырился на Лайсачека так, словно намеревался сделать с ним все возможное и невозможное и при этом забить на технику безопасности.
Эван посмотрел в ответ, вспомнил, что говорят про мужчин с большими носами и поспешно свел колени, за что тут же получил по одному из колен от слегка уже перевозбужденного Патрика Чана.
- А ты-то куда лезешь, чурка косоглазая? - заплетающимся языком окрысился на него вылакавший к тому времени пол-литра саке Нобунари Ода. Саке Оде потребовалось, дабы преодолеть смущение и робость, нападавшие на него при виде бесконечных ста восьмидесяти восьми сантиметров Эвана Лайсачека без коньков, а сейчас двадцать четыре сантиметра разницы уже растворились в чашках, и диван казался все удобнее, и лодыжки у Эвана не связаны...
- Татьяна сказала про тебя "рабочая лошадь", - грубо прервал наваливающееся эротическое томление и не менее эротическую драку за колени и лодыжки Эвана Лайсачека Бриан Жубер. - Мне вот интересно, как тебя в Москве у балетного станка объезжали. И кто.
- Фу, как грубо, - протянул Вейр. - Кто тебя вежливости учил, кобыла французская? И что ты вообще имеешь против Москвы? Не считая событий 1812 года, конечно.
Жубер молча замахнулся, но Вейр не успел ответить тем же, как перед французом выросла грозная фигура Евгения Плющенко, и в полном соответствии с исторической правдой и событиями последних лет в мужском фигурном катании Франция позорно отступила перед Россией. Джонни ухмыльнулся и подумал, что не зря он любит русских - они, как минимум, очень полезны для здоровья. Если принимать гомеопатическими дозами, конечно. Как водку.
Что в России гомеопатической дозой считаются сто грамм, Джонни предпочитал умалчивать. Не стоило разрушать свой нежно-девичий имидж.

В это время сохраняющий, как и положено Швейцарии, нейтралитет, - что вполне понятно, ибо веками Швейцария поставляла отличных наемников правителям соседних государств, - Ламбьель фыркнул, отломил очередной кусочек шоколадки и сунул Эвану в рот. Исключительно в целях утешения перед лицом угрозы лишения метафорической - сильно метафорической, уж признаемся сразу, - невинности, грозящей сразу с восьми сторон, печально подумал Эван, но шоколад был такой вкусный, Стефан такой сочувствующий, что оторваться было совершенно невозможно, и спустя три дольки они уже сидели на диване вместе. Очередную дольку пришлось брать практически с губ Стефана, и одной рукой Стефан гладил его по волосам, второй по бедрам, по связанным синтетическим дешевым кружевом запястьям, и становилось тепло и немного спокойно, и не хотелось вставать, и он даже не замечал, что они уже целуются, и губы у Стефана мягкие, и хотелось закрыть глаза и ни о чем не думать, даже о своей победе не думать, расслабиться и просто получить немного удовольствия.
Но когда рядом с тобой в замкнутом пространстве толпа рассерженных фигуристов, оставшихся без олимпийского золота, - блин, как будто Эван лично его у каждого отобрал, - фиг расслабишься. Стефана осторожно взяли под локти, сняли с дивана и усадили в кресло, в качестве утешительного приза сунув плитку американского шоколада Херши. Данный Херши Стефан развернул, осторожно потрогал кончиками пальцев, убедился, что эта насмешка над шоколадной промышленностью его не укусит и брезгливо отодвинул в сторонку, поближе к Вейру. Вейр же, с тех пор, как близко изучил определенные параграфы в словарях русского языка, к шоколаду с таким названием относился в соответствии с таковым названием и в рот не брал, предпочитая заменителям оригиналы.
В этом они со Стефаном сходились вкусами. Сошлись и сейчас, дружно выкинув американские Херши в мусорную корзинку и совместно укусив очередную плитку того, что с полным правом можно было называть шоколадом. После чего Вейр удобно облокотился о спинку ламбьелевского кресла и приготовился наблюдать за эротической экзекуцией.
Мрачно посмотрев на них в ответ, Эван перевел взгляд в дальний угол, столкнулся им же со взглядом Плющенко, насмешливо ухмыльнулся, откинулся на спинку дивана и медленно развел ноги. Поднял, выпрямил в коленях, потом скрестил в лодыжках и не сразу заметил, что в номере внезапно установилась очень нехорошая тишина. В которой Нобунари Ода звучно сглотнул слюну.

Но тут в происходящее решил вмешаться Джереми Эббот, как человек, совершенно неожиданно унаследовавший от Лайсачека титул "почетное бревно американской сборной на Олимпийских играх в Ванкувере". В конце концов, именно он должен был стать великим американским олимпийским чемпионом. Вейру никто бы не дал - в этом смысле, разумеется, - а Лайсачека с его травмами бедер - нехрен было ноги так широко раздвигать - и отсутствием четверного даже в попытках особо всерьез воспринимать было сложно. Все кричали про триумфальное возвращение Плющенко, Жубер неуклонно зеленел, японцы культурно плевались огнем, канадцы в лице узкоглазой физиономии Чана некультурно плевались выражениями на грани фола, Вейр занимался черно-розовым костюмчиком, русским языком и подготовкой к собственному шоу, Ламбьель спокойно отрабатывал любимые вращения, и вся ответственность за получение США золотой медали лежала на плечах Джереми Эббота.
А взял ее Эван Лайсачек. Кто виноват? Конечно, Лайсачек. И сейчас ему следовало за это хорошо отомстить. К тому же другого шанса все равно не будет, а такой длины ноги на твои плечи ложатся не каждый день. Поэтому Джереми похабно ухмыльнулся, шагнул к дивану, по-хозяйски провел потными ладонями по обтянутыми черным бедрам Лайсачека и подмигнул подошедшему Жуберу, который с готовностью перехватил занесенные хоть для какого удара связанные руки Эвана и завел их тому практически за голову. Территория таким образом стала совершенно свободна и готова к завоеванию и освоению независимо от того, желает того эта территория или нет - ну они американцы или кто? кто же местных спрашивать-то будет? - и Джереми с удовольствием примерился к тому, как вышеупомянутые длинные ноги будут ощущаться на его плечах. Для этого ему пришлось опуститься на колени, подхватить Эвана под колени и закинуть их себе на плечи. Но не успел наивный светловолосый двадцатичетырехлетний американский мальчик Джереми насладиться моментом первого триумфа, как эти ноги совершенно неожиданно сделали легкое изящное движение и лодыжки этих ног обняли его за горло. Почти нежно. Только вот не вдохнуть.
И так они и застыли - выгнувшийся на диване Лайсачек с закинутыми вверх руками, которые за связанные запястья прижал к спинке дивана Бриан Жубер, и Джереми Эббот, стоящий перед диваном на коленях и пытающийся вдохнуть хоть сколько-нибудь воздуха через пережимающие ему горло лодыжки.
Через несколько долгих секунд Бриан Жубер, потихоньку наслаждавшийся картиной "США против США", решил, что образование в номере трупа им совсем ни к чему, в конце концов, они с Эваном и не начинали произвольную программу, и позвал на помощь. По-французски.
Понял его один Вейр. Осмотрел открывшуюся картину, насладился краткой мыслью об устранении соперника из сборной чужими ногами и позвал на помощь по-русски.
Оно было как-то исторически надежнее.

Как обычно, Россия вздохнула, вылезла из своего угла и пришла на помощь. Одним движением бровей Евгений Плющенко заставил Жубера отпустить чужие подвязки и скромно отойти в сторонку, а от второго движения Эван вздрогнул, вернул свои бесконечные ноги себе, а Джереми Эбботу его личное драгоценное дыхание, и всем своим видом изобразил из себя невинное запуганное, да еще и связанное существо, скромно сидящее на диване и развлекающееся в меру сил, лучше всего со Стефаном, верните его мне, пожалуйста, вместе с его шоколадкой. Но не учел, что успешно изображать из себя японскую школьницу удается только Вейру, и то в ударе, юбочке и косичках, поэтому Плющенко нахмурился еще сильнее, показал Эвану кулак - от чего Эван побледнел, прикинув куда именно можно этот кулак засунуть, - и мрачно удалился в свой угол. Эван вздохнул свободнее, обвел взглядом окружающее его мировое сообщество и наткнулся на окончательно окосевшего Нобунари Оду, который ползал около дивана и подбирался к тем самым лодыжкам, явно пропустив только что отгремевший локальный конфликт. Ну Япония, изоляционизм, что с них взять, кроме палочек для еды и меча для харакири?
Подползя к лодыжкам и вцепившись в них обеими руками, Ода окончательно растерял последние силы, обмяк и свалился физиономией в ковер. Эван пожал плечами - минус один, уже легче, - погладил Оду ногой по плечу, но тут во вполне себе мирное сосуществование ЮСЭЙ и Джапан вмешалась третья сила в лице извечного главного врага Ниппонии - Китая. Неважно, что китайские гены сидели во вполне себе канадском гражданине, при встрече с Японией они немедленно активизировались, и Патрик Чан гордо перешагнул через неподвижное тело Оды, отодвинул его в сторонку и от всей души улыбнулся Эвану Лайсачеку.
На этом Эвану стало слегка плохо, к тому же он никак не мог встретиться с Чаном взглядом, от чего начинала кружиться голова, канадско-китайские зрачки как-то уклонялись от его взгляда, поэтому Эван зажмурился, а когда осторожно приоткрыл глаза, оказалось, что он уже не сидит, а лежит на диване, и надежда фигурного катания третьего тысячелетия учла ошибки предшественников и в первую очередь пытается расстегнуть на брюках Эвана молнию.
Да, со спущенными до колен штанами особых фигур не сделаешь, поэтому Эван поспешно задергался, пытаясь одновременно сбросить Чана на пол и вспомнить, какой в Канаде возраст согласия, а то потом ему же и статью пришьют за совращение несовершеннолетних.
Сбросить Чана не получалось, все же оценки его, хоть и завышенные, полностью необоснованными не были, и перспектива оказаться под пятьдесят первым штатом США с каждой секундой обретала устойчивые очертания, и очертания эти под чужими брюками были Эвану хорошо и интимно знакомы. Фаллоцентризм - истина окружающего мира. Еще более печальная от факта, что сейчас тебе устроят мощный вброс политинформации.
Расстегнув молнию на брюках Эвана, Чан прервался на собственные штаны - ему явно уже было в них тесновато. Оценив масштаб орудия планируемого вброса, Эван ощутил острое желание немедленно свалить куда-нибудь в Антарктиду - на тренировки, вокруг пингвинов кататься. Или в Москву к Тарасовой - та способна отбить любую атаку на своего подопечного, начиная с балетмейстеров Большого театра и кончая особо озабоченными, кхм, очками, представителями любой федерации фигурного катания. Но бежать было некуда, под спиной только диван, вокруг столь же озабоченное и злое на него, Эвана, мировое фигурное сообщество, Россия дуется в углу и хорошо, если не пьет, Вейр удобно устроился рядом с Стефаном и пристально наблюдает своими маленькими глазками, а вот нефига было в куртке Боско щеголять, если так хотелось, на трусы бы лейбл налепил, ой, мои трусы на мне оставим?

Не оставим, мысленно ответил ему Патрик Чан и запустил лапы в район вышеупомянутых трусов. И казалось, что вот сейчас уже все безнадежно, как проснулся - ну наконец-то, здрасте, тут уже оккупация вовсю, бросайте палочки, хватайте меч, - большой японский дракон в лице Такахаши и врезал Чану так, что тот слетел не только с Эвана, но и с дивана, и они с Дайске покатились по полу. Эван поспешно натянул трусы и брюки обратно, застегнул молнию и с любопытством свесился с дивана.
Борьба на полу шла знатная, а из остаточных обрывков явно матерных речей на трех языках можно было догадаться, что поминаются родственники обоих фигуристов до седьмого колена до и после олимпийских игр, отдельно япона мать и китайский городовой, предложение подтереться листиком с одной стороны и перестать, наконец, щеголять потерей девственности со второй, сравнительные характеристики достоинств различного характера, начиная от наличия мозгов и кончая длиной языка и не только, перечисление основных событий всех известных японо-китайских войн, и чей прапрадедушка чьему прапрадедушке в тех войнах морду бил.
Это было надолго. Поэтому Эван решил проверить, не свободен ли путь на волю, можно не в пампасы, хоть в туалет, там кабинки изнутри запираются. Но увы, на пути к желанной свободе столбом встал продышавшийся и запылавший жаждой мести Джереми Эббот. Который учел свои предыдущие ошибка и начал с того, что резким движением перевернул Эвана на живот.
Такой подлости Эван от товарища по сборной не ожидал, а уж мощного шлепка по заднице тем более.
- Ай, - выразил он неодобрение физическому насилию над собой и тут же получил второй шлепок. На заднем плане хихикнул Вейр.
Вот сволочь, мрачно подумал Эван, отчаянно извиваясь с целью выползти из-под Эббота раз и дотянуться связанными руками до журнального столика, на котором стояла внушительных размеров лампа, два, напихаю я в твои подушки булавок, будешь знать, как над людьми прикалываться.
После пятого шлепка Эббот остановился. Эван вывернул шею и увидел, что Эббот трясет рукой в воздухе. Ну не зря говорят в таких случаях - поверь, мне так же больно, как и тебе. Утешение, конечно, но небольшое, особенно с учетом того, что так и не успокоившийся Жубер явно порывался Эбботу помочь и подменить.
Конечно, по сравнению со льдом катка ладонь особых неудобств физического плана не причиняла, но тут уже было дело принципа. Никогда еще Франция не побеждала Соединенные штаты, даже в войне Севера с Югом. Поэтому Эван изогнулся и резко выбросил правую ногу назад и вбок.
Жубер увернулся. В последний момент, сволочь. А что, у фигуристов ноги такие, что при ударе в правильное место без потомства оставят. Правда, хуже от этого выброса стало только самому Эвану, на обе ноги которого положили все еще находящегося в бессознательном состоянии Оду. Тот что-то пробурчал по-японски, крепко обнял предложенное и снова засопел. Эван мстительно стряхнул его на пол и рывком перевернулся на спину. Узрел прямо над собой довольную физиономию Эббота, сделал попытку перевернуться обратно, но был пойман в процессе и со словами "Ты еще мне повертись, змея подколодная" прижат к дивану.

Похоже, выхода не было. Оставалось только расслабиться и получить удовольствие. Хотя бы от светящего эмпирического процесса доказательства факта, что французы - хреновые любовники.
Но тут рядом с диваном нарисовался Евгений Плющенко. Явно все же принявший на грудь и вместе с этим принявший решение. В связи с чем он широким жестом отодвинул прочих претендентов на обладателя золотой олимпийской медали, наклонился над Эваном и грозно спросил:
- Поедешь в Турин?
Эван мысленно застонал. Ну не хочет он в Турин, отстаньте уже от него с этим Турином.
- Не поеду я в Турин, не нравится мне Турин, чего я там не видел, кроме капельниц и катка?
- Станцуешь там новую программу. Под песню "Я черная моль, я летучая мышь". Как под тебя писана, честное слово.
- Юджин, по-моему, ты надо мной издеваешься. Я ведь у Вейра спросить могу, что именно ты имеешь в виду.
- Спроси. Я думаю, он тебе скажет то же самое.
Лайсачек печально вздохнул. Да, Вейру в этом плане доверять не стоит, он уже спросил его, что такое мангуст. Четыре года прошло, а вся Федерация до сих пор ржет.
Тут до Эвана дошло, что вокруг как-то все затихло, и покушения на его любимые места прекратились. Видимо, великий и ужасный Плющенко одним своим присутствием удерживал этих шакалов на расстоянии. Этим следовало воспользоваться.
Эван скосил глаза, особой враждебности не увидел, старательно сложился пополам и ткнулся лицом Плющенко в шею. Тот вздохнул, но поднял руку и старательно и даже немного нежно погладил Эвана по волосам. Эван расслабился еще сильнее, потыкался носом Плющенко в ухо и максимально нежно прошептал:
- Юджин, ну зачем тебе этот Турин? Ты там тоже уже был.
Плющенко помолчал, потом вздохнул.
- Хочешь встретиться? Ладно, не в Турине.
Эван поспешно кивнул, тоже в чужую шею. После чего его нежно отстранили, нежно погладили по щеке и не менее нежно поцеловали. А потом укусили.
Эван даже ойкнуть не успел, как после этого Плющенко поднялся, дернул его за собой, поднимая на ноги, и повел в соседнюю комнату номера, являющуюся спальней. И захлопнул за ними дверь.
Им понадобилось два часа, чтобы прийти к полному согласию. Три раза.
Зато не только к согласию, но и к полному и взаимному удовлетворению.
Вот так Евгений Плющенко не поехал на Чемпионат мира-2010. А кто во всем виноват? Правильно, Эван Лайсачек.

PS. Коньки тоже я подпилил?

капеееец, я под столом хДДДД

вот-вот, я там же) обожаю КэК) такой острополитический слэш, это ж надо!...))))

да, это точно)))

а притащу-ка я еще чего-нить вкусненького щас.... :)

Название: План захвата Оттавы.
Автор: Элана
Бета: нет
Пейринг: Вейр/Баттл (челленджевый), Ягудин/Жубер (побочный).
Рейтинг: PG-13. *Элана разошлась что-то.*
Жанр: romance, humour.
Отказ от прав: все это ложь, ложь и ничего кроме лжи.
Примечания автора: фик был написан на первый челлендж в сообществе "Ледовые сказки". Условие челленджа: написать фик (драббл) с определенным пейрингом. У меня этот пейринг - Вейр/Баттл.

Вы когда-нибудь пробовали думать о чем-то одном минута за минутой, час за часом, день за днем? Нет? Значит, Вы – счастливец. И, почти наверняка, не были безответны влюблены. Это утомляет. Утомляет довольно сильно, а если, ко всему прочему, Ваша психика не отличается устойчивостью, то тут недалеко и до сумасшествия.
У Джонни Вейра имелась своя идея фикс. Идея была красива, стройна, светловолоса и синеглаза. Определение, конечно, слегка расплывчатое (возьмите кого угодно, да хотя бы Алексея Ягудина – подходит ведь?), но справедливое, право слово, чертовски справедливое. Однако, абстрагировавшись от четких и объективных понятий, сказать можно было только одно: идея не грела. Иногда Джонни даже жалел, что влюбился не в Ягудина. От Леши, по крайней мере, исходило тепло. Не суть, что оно исходило по отношению только к одному человеку – кареглазому юноше-французу. Оно существовало, и с этим приходилось считаться. Джонни было слегка завидно, когда буквально светившийся от счастья Леша влетал на каток, говорил о чем-то с Татьяной – в течение двух-трех минут – а потом так же быстро с катка исчезал. На встречу со своим Брианом, конечно же. Но шлейф тепла, которое излучал Ягудин, оставался, и от него становилось как-то ясно и хорошо.
Идея же была холодна. Несмотря на очаровательную, почти голливудскую улыбку, несмотря на какой-то особенный шарм и располагающие манеры. Холод – и все. Больше Джонни ничего не чувствовал. Просто какой-то снежный мальчик, этот ослепительный канадец. Равнодушный ко всему и вся. Из двух равнодуший Вейр бы предпочел радостное и согревающее, но – увы. Он был влюблен в Джеффри Баттла и каждое утро просыпался с его именем на устах. Шел в душ, на каток, в кафе, спать – одно и то же. «Джеффри, Джеффри, Джефф…»
Баттлу, в свою очередь, на все было наплевать. По крайней мере, именно так казалось несчастному американцу. На все страстные взгляды он отвечал деланным равнодушием, на попытки заговорить – вежливыми и чертовски холодными ответами. Джонни поначалу даже решил, что канадец предпочитает девушек, но однажды своими глазами убедился в обратном, и отчаялся совсем.
Тарасова, глядя на мучения подопечного, расстраивалась сама. Однажды Джонни случайно услышал, как она говорит Ягудину:
- Совсем исстрадался, бедняга. Не знаю, что с ним делать. Катается из рук вон плохо, да еще дерзит постоянно. А Чемпионат Мира не за горами.
На это русский усмехнулся и произнес:
- Знакомые речи, Татьяна Анатольевна. Да только ситуация не та. Что я могу сделать? Он должен сам понимать, что отчаиваться нельзя никогда, даже если все очень и очень плохо.
На этом моменте разговор перешел на другую тему, а Джонни, стараясь не шуметь, отправился на каток. Не сказать, чтобы слова Ягудина его очень приободрили, однако какую-то надежду все-таки вселили. И он принялся думать о том, каким способом можно покорить сердце канадца.
Через два дня Джонни опять погрузился в беспросветную депрессию. Идеи на ум не шли совершенно, скоро начинался Чемпионат Мира, а поэтому все было очень и очень плохо. На тренировки Вейр, тем не менее, ходил, хотя Тарасова и приговаривала, что с таким настроением сделать что-то удачное просто невозможно. Еще через день Джонни повесил нос окончательно, да так, что торопившийся куда-то Ягудин («Известно, куда…» - мрачно подумал американец) остановился и тихо поинтересовался:
- Ну, как поживает план захвата Оттавы?

Вейр не понял ровным счетом ничего, о чем Леша был незамедлительно проинформирован. Ягудин рассмеялся и объяснил, что существует русский анекдот про
план захвата Парижа, но, так как Баттл все-таки канадец, правильнее говорить об Оттаве. Джонни лишь всплеснул руками в ответ:
- Никак!
- Что, совсем никаких идей? – удивился Леша. – Ну там, пригласить его куда-нибудь?
Вейр побледнел:
- А вдруг он откажется?
Ягудин только пожал плечами:
- Я даже не знаю тогда…
- Эх! – горестно начал Джонни. – Вот если бы нас кто-нибудь запер в раздевалке – на ночь, когда во дворце спорта никого не будет…
- Не пройдет, - сокрушенно отозвался русский. – Сотовые.
Вейр слегка усмехнулся:
- Да в том-то и дело, не ловят мобильные в этих раздевалках… Вот за ночь мы бы точно что-нибудь выяснили.
Леша почесал в затылке:
- Ты думаешь? Нет, я понимаю, конечно, темно, страшно, холодно… Да, слушай, это неплохая мысль! – фигурист просиял. – Решено, я берусь за исполнение!
Джонни вытаращил на него глаза:
- Что?!
- Как что? – Ягудин о чем-то задумался. – Я вас запираю в раздевалке вечером, отпираю утром – и вуаля! Канадец твой. Как я надеюсь. Только вот где достать ключи? А, у уборщиц. Ну и не вопрос тогда…
Американец прервал русского, не выдержав:
- Ты что, серьезно? – и горько рассмеялся.
Леша уставился на него в совершенном непонимании:
- Конечно, серьезно. А ты что, нет? Джонни, это единственный шанс!
Вейр посмотрел на русского. Синие глаза того метали молнии: Ягудин был полон решимости устроить личную жизнь американца.
- Ты уверен, что это вообще возможно?
- Конечно, - отозвался Алексей, - чего же здесь такого? Просишь Баттла зайти к тебе в раздевалку – часиков в восемь вечера, я вас запираю… Очень действенный план. Я думаю, Джеффа получится взять осадой.
Джонни запустил ладонь в волосы.
- Ну… Давай попробуем…
Радостно улыбающийся Ягудин понесся искать уборщиц.

В восемь часов вечера ужасно нервничавший Вейр прогуливался около своей раздевалки и гадал, соизволит ли Баттл появиться. Ягудин ходил за углом, для конспирации прихватив с собой Бриана, из-за чего до Джонни постоянно долетали странные звуки. Стараясь не думать о русском и французе, Вейр развернулся и в очередной раз собрался идти назад, когда внезапно натолкнулся на Джеффри.
- Ээээ… Привет! – нерешительно выдал канадец.
Вейра же как парализовало. Он стоял и жалобно смотрел на Баттла глазами, полными тоски.
Канадец слегка растерялся:
- Ну… Давай, что ли, внутрь зайдем? Ты же хотел мне показать какую-то книгу, насколько я понял?
Вейр молча проследовал в раздевалку, в ужасе понимая, что не может ничего сказать. Тем временем Баттл – как мог – поддерживал разговор:
- Представляешь, я по пути сюда встретил Жубера и Ягудина, так вот, руки Ягудина такое вытворяли под рубашкой Жубера!!!
На этом моменте Джонни расстроился окончательно, захлопнул ногой дверь и, как эскадрон солдат набрасывается на осажденный город, кинулся на Джеффри. Через двадцать три секунды Баттл пал.
- Ты… ты… ты… Ты меня любишь? – шептал он на ухо совершенно озверевшему Джонни.
Тот лишь тихо рычал в ответ, забираясь руками под майку Джеффа и намереваясь сделать там что-то еще более невообразимое, чем Ягудин со спиной Жубера.
Тихий щелчок замка слегка его отрезвил. Баттл же непонимающе обернулся на дверь, из-за которой слышался смех русского и отдельные вскрики француза.
- Я и забыл, - трясясь от хохота, произнес Вейр.
- Мы заперты? – Джеффри побледнел, и улыбка сползла с его лица.
- Ага, - веселью Джонни не было предела. – А мобильные – ой, не могу! – не ловят.
- Ты, ты, ты! – канадец всплеснул руками.
- Где-то я уже это слышал, - и Джонни затрясся в очередном приступе хохота. – А понимаешь, в чем дело, Джеф? Дело в том, что ты был так холоден со мной, что…

- Это я был холоден?! – Баттл тоже принялся трястись, но от гнева. – А кто всю дорогу пялился на Сандю?! Я, что ли?!
Вейр слегка посерьезнел:
- Я на тебя только и смотрел… А в обнимочку с Сандю ходил ты! Я все видел!!!
- Так это же… Мы же… Расстались сто лет назад… Вейр, я тебя сейчас убью. Ты смотрел на меня такими жадными глазами все время?!
- Баттл, убью тебя я. Как можно было не понять, что на тебя?!
Канадец с совершенно убитым видом воззрился на второго пленника, постоял секунду на месте, словно бы не решаясь что-то сделать, потом подошел к Джонни и нежно обнял его.
Внезапно за стеной кто-то взвыл. Вейр и Баттл чуть ли не подпрыгнули от неожиданности.
Стены в канадском дворце спорта, похоже, были сделаны из картона. Во всяком случае, непрекращающиеся крики: «Леша, Леша, ЛЕША!» слышно было прекрасно.
- Не дошли до отеля, - ухмыляясь, констатировал Джеффри. – А нам отель и не светит. Ну ничего, - произнес он, утешающе стягивая с Джонни майку, - справимся как-нибудь.
Но в голове Вейра сейчас крутилась только одна мысль: «Да, Леша, план захвата Парижа? Так я тебе и поверил про анекдот!»

эх... сессия закончилась, потянуло на творчество...))) сильно прошу не ругаться...)

Название: Лабиринт Чувств, или Многоугольники
Автор: Elektra Sovo-Murr
Статус: в процессе
Размер: пока не определилась – либо миди, либо макси
Персонажи/Пары (Пейринг): Вейр, Ламбьель, Жубер, Ягудин, Плющенко. Пейринг писать не буду, а то читать будет неинтересно)))
Рейтинг: R
Жанр: Angst, Romance, POV
Содержание (Саммари): Вейр хочет Ламбьеля. Ламбьель хочет Жубера. Жубер хочет Ягудина. Ягудин хочет Плющенко. Плющенко не в теме.
Предупреждения: основной POV - Джонни, по мере необходимости будет и POV других героев)
От автора: Когда мы принимаем минутную слабость за настоящее чувство - это заканчивается плохо. Когда мы принимаем настоящее чувство за минутную слабость - это заканчивается еще хуже.

ГЛАВА 1. Каждый о своем

POV Johnny

Сбылась мечта (идиота). Впервые меня пригласили-таки поучаствовать в Stars On Ice. Да еще и в мировом туре. Да еще и Лайса не будет, точно не знаю, почему. Но меня этот факт, к моему стыду, обрадовал. Все-таки не нравится он мне, и ничего я с этим поделать не могу.
Так вот. Такое созвездие, конечно, настоящий подарок для поклонников ФК. Брайан, Томаш, Дай, Нобу, Албан, Адам, Патрик (воздержусь от комментариев по его поводу), и многие-многие другие (опустим парников и девушек-одиночниц). Даже Ягудина, по меткому определению Жени, «вытащили из нафталина». И, конечно же, Стефан. Стеф… Невозможный, обалденный, прекрасный Стефан Ламбьель. Я знаю его так давно, и, кажется, ничего о нем не знаю. Открытый и, в то же время, замкнутый. И нереально очаровательный. Одни мысли о нем заставляют мое сердце биться в два раза быстрее. Что же говорить о моментах, когда мы вместе где-то зависаем. Или тренируемся вместе. Это просто непередаваемые чувства, знаете ли. Два года я безоглядно схожу по нему с ума. И оба этих года мне приходиться делать вид, что мы с ним просто друзья. Потому что ни разу я не чувствовал, что он испытывает ко мне какие-то чувства, кроме как дружеские. Обидно, но пришлось смириться.
И вот, сама Фортуна мне улыбнулась. 3 месяца мирового тура. 3 месяца рядом с ним. Пусть в качестве друга, но все же. Целых 3 месяца я смогу наслаждаться просто его присутствием. Подарок судьбы…

******
В самолете меня едва не укачало. Только карамель, которую мне дала стюардесса, спасла мой желудок от выворачивания наизнанку. Весело… Да еще и место мое оказалось рядом с Патриком, поэтому пришлось терпеть еще и 8 часов его словесного поноса, пока мы долетели до места назначения.
Париж. Первый город, в котором мы выступаем. На мое счастье, багаж не пришлось долго ждать, поэтому вскоре после прилета мы уже были по пути в отель, в большом комфортабельном автобусе. На этот раз, к моей огромной радости, со мной рядом сидел Брай. Который, к слову, всю дорогу был подозрительно задумчив, молчалив и постоянно косился на Ягудина. Интересно, к чему бы это?..
Я ухмыльнулся своим мыслям, и тут же получил непонимающий взгляд Брайана. В ответ я, так же молча, пожал плечами и отвернулся к окну. На улице шел снег, крупными хлопьями ложась на дорогу. Я всегда любил смотреть на падающий снег. Он такой красивый, притягательный, умиротворенный, когда смотришь на него со стороны. И обжигающе холодный, когда чувствуешь его прикосновение к коже. Совсем как Стеф. Со мной…
Вот черт, не хочу сейчас о нем думать. Только не о нем. Отворачиваюсь от окна и начинаю обводить взглядом салон автобуса. И невольно останавливаюсь на Стефане. Он сидит с закрытыми глазами и слушает музыку на I-Pod. Сейчас он выглядит таким расслабленным, мягким, даже хрупким. Хочется обнять его. Прижаться к нему…
Мотаю головой, из-за этого Жубер снова подозрительно на меня косится. Мда, наверное, он уже думает, что у меня начались проблемы с головой. То хихикает сам себе, то головой трясет без видимой причины. Представив эту картину со стороны, я с трудом подавил желание засмеяться в голос. Чтобы не подтвердить тот диагноз, который мне, возможно, уже выставил Брай.
Радует, что шоу только завтра. Можно будет, как следует, отдохнуть, поваляться в теплой постели. Только вот я уже точно знаю, что мысли о Стефе снова не дадут мне покоя…
******
Не знаю, почему, но «ответственным» за расселение нас, одиночников, в отеле, никого не спросив (меня, во всяком случае, не спрашивали), назначили Плющенко. Из него, конечно, такой «ответственный», что просто абзац. Но спорить я не стал. Тем более, всех остальных такой расклад, похоже, устраивал.
- Так, подойдите все сюда, я не собираюсь через весь холл орать, - скомандовал Женя, вызвав у меня немой смешок, - должен вас огорчить, но здесь номера есть только двухместные, поэтому жить будем по двое.
- Просто зашибись, - пробубнил стоящий за моей спиной Дай.
- И что, везде номера будут только двухместные? – поинтересовался Брай, снова как-то странно смотря на Ягудина. Что-то здесь точно нечисто.
- Нет, только в нескольких городах, - ответил Женя, разбираясь с ключами. – Значит так, чтобы потом не было проблем и вопросов, кто с кем живет в номере и куда чей багаж тащить, я вас распределю сам, и будьте добры помнить, с кем вы будете жить, если номер будет двухместный. Так… Джонни!
- Ась?
- Ты будешь жить со Стефом, ваш номер 313, - моя челюсть едва не поздоровалась с полом в этот момент.
Пока я был в ступоре, Плющ отдал ключ от нашего номера Стефану и продолжил распределение. Правда, дальше я уже ничего не слышал. Я просто завис в пространстве и времени. У нас со Стефом ОДИН номер на двоих…. Черт…. О таком я даже мечтать не смел… Интересно, а кровать одна?
Так, вот эти мысли пора заканчивать. Мы ведь просто друзья… Во всяком случае, я ему просто друг…
- Джо! – я вздрогнул.
- Что?
- Выходи из Нирваны уже, - Стеф улыбнулся. Натянуто, как мне показалось. – Бери сумку и пошли в номер.
- Угу, - я послушно взял свой багаж и поплелся вслед за Стефаном.

На мое (не)счастье, кроватей, да и комнат в номере оказалось две. А вот ванная одна… Это меня немного напрягло. Учитывая, что я ооочень люблю торчать там минут по 40 и ооочень не люблю, когда меня пытаются оттуда насильно вытащить. Что ж, Prince Charming, теперь ты узнаешь, каково это – жить в одном номере с «Принцессой» Джонни. А я узнаю, каково это – жить в одном номере с самым сексуальным мужчиной на свете.

POV Stephane

Всю дорогу от аэропорта до отеля я просидел, слушая музыку. Все-таки наушники – это единственный действенный способ, когда ты не хочешь ни с кем разговаривать. Особенно когда рядом с тобой сидит Патрик Чан. Поначалу я боялся, что даже наушники его не остановят, но видимо, он удовлетворился, присев на уши Джонни во время перелета, и теперь был не в настроении разговаривать. На мое счастье.
В наушниках играет «Clocks». Я на пару минут открываю глаза, и мой взгляд устремляется на человека, сидящего чуть дальше меня. Невольно вспоминаю его показательный под эту песню. Черт, и почему при одной мысли о Брайане Жубере кровь в моих венах начинает закипать? Никогда не замечал за собой особой тяги к представителям своего пола. Тем более к Брайану. И вот – здравствуйте.
Мой взгляд скользит по его лицу. Лоб, нос, щеки, губы… Мне становится жарко. Дыхание учащается. Неужели я втюрился? Не знаю, но очень похоже на то…
Что же делать? Надо поговорить с кем-то, посоветоваться… Но… к кому с ТАКИМ подойдешь?... Я немного перевел взгляд, и ответ появился сам собой. Джонни. Не знаю точно, гей он или нет (представьте себе), но я точно знаю, что с ним можно поговорить на абсолютно любую тему, без стыда. Надеюсь, он мне хоть чем-то сможет помочь…
******
Просто класс, Плющенко «ответственный». И кто это решил? Мое мнение, например, никто не спрашивал. Ну и ладно.
Двухместные номера? Что ж, пережить можно. Интересно, а кровать одна?
- Джонни!
- Ась?
- Ты будешь жить со Стефом, ваш номер 313, - вот это удача. Теперь хоть не придется бегать по номерам и просить «соседа» выйти покурить, пока мы поговорим по душам.
Хотя, жаль, конечно, что не с Брайаном… Очень жаль… Тогда, возможно, и разговаривать бы не пришлось… Даже как-то грустно стало…
Я взглянул на Джонни. Что-то не помню, чтобы хоть раз видел его в таких глубоких раздумьях… Интересно, о чем он думает?
Я быстро взял у Жени ключ и подошел к Джонни.
- Джонни… Джонни? Джо! – на третий раз он «проснулся».
- Выходи из Нирваны уже, - я постарался улыбнуться. - Бери сумку и пошли в номер.
Джонни как-то слабо отозвался и медленно пошел за мной. Какой-то он странный сегодня…
Мне хотелось, конечно, узнать, с кем «поселили» Брайана, но усталость после перелета уже давала о себе знать, поэтому я решил, что узнаю об этом потом.

Войдя в номер, я тут же с недовольством отметил, что ванная всего одна. Ну что ж, иногда приходится мириться с некоторыми неудобствами. Надеюсь, что это ненадолго.
Джонни уже успел занять одну из комнат, поменьше, но поуютнее.
- Ну ты и наглый тип, - наигранно обиженно сказал я, глядя, как Джонни распаковывает чемодан.
- Кто не успел, тот опоздал, - Вейр в ответ показал мне язык. Все-таки в душе он все еще ребенок. И это притом, что он меня старше. Пусть всего на год, но все же. Но надо сказать, что это присутствие «детства» его ничуть не портит. А наоборот, делает еще более очаровательным…
Так, что-то я задумался. Я собирался поговорить с ним. О Брайане…

POV Johnny

Ну что ж, комната довольно милая, даже как-то примиряет меня с мыслью об одной ванной.
Наполовину распаковав чемодан, я сел с ногами на кровать и достал из дорожной сумки какой-то глянцевый журнал (я даже не успел посмотреть его название, когда покупал его в аэропорту). Через пару минут ко мне в комнату вошел Стеф и присел на край кровати. Я невольно сглотнул.
- Послушай, Джо… - неуверенно начал он. – Можно с тобой поговорить?...
Какой-то он странный… Впервые вижу, чтобы он смущался… О чем же он хочет поговорить, интересно?
- Конечно, можно, Стеф. Ты же знаешь, я всегда готов тебя выслушать.
Он как-то слабо улыбнулся и, опустив глаза в пол, произнес:
- Кажется, я влюбился…
Сказать, что я был удивлен, значит, не сказать ничего. Вот сейчас моя челюсть действительно поздоровалась с полом.
- В кого? – вопрос вылетел быстрее, чем я даже успел подумать, хочу ли я слышать на него ответ. Но мысль «а вдруг, в меня?» все же успела промелькнуть в моей голове.
Стефан опять замялся, а потом сказал еще тише, чем до этого:
- Брайан…
- Жубер??? – кажется, это прозвучало слишком шокировано...
- Ну…. Да… - Стеф начал водить пальцами по покрывалу, не решаясь поднять на меня глаза.
И правильно. Потому что вряд ли бы ему понравилось выражение моего лица.
Это его признание обрушилось на меня, как лавина в горах. Он влюблен… В парня… Черт, побери, в Брайана Жубера! В нашего общего друга, которому я отношусь с большим уважением. Но сейчас мне хочется придушить его… Потом Стефа… А потом и себя, в довершение картины, так сказать.
Мне потребовалась уйма усилий, чтобы справиться с бурей эмоций в моей душе, и я постарался спросить как можно более спокойным голосом:
- И давно?
- Не знаю… Может быть, недели две… - будет звучать смешно, но это меня немного успокоило. 2 недели – это не так уж много.
Но, вспомнив, что сам я влюбился в Стефана за 1 день, и мучаюсь до сих пор, я как-то поник.
- Как думаешь, что мне делать?.. – спрашивает с такой надеждой в голосе, что мне становится больно. Почему? Почему он, а не я?..
- А он как к тебе?
Стеф пожал плечами.
- Не стоит торопить события. Думаю, пока это лучший совет, который я могу дать, - «натягиваю» на лицо улыбку.
Я прекрасно понимаю, что он хотел услышать от меня что-то более дельное. Но шок, который произвело на меня признание Стефана, отключил мозг нафиг.
- Спасибо тебе, - вдруг сказал Стеф, шокировав меня уже в третий раз за последние 10 минут
- За что?
- Просто за то, что не посмеялся надо мной и не послал меня к черту.
- Знаешь, Стеф, иногда мне кажется, что тебе нужно сменить фамилию с «Ламбьель» на «Дебил». Я же говорил, я всегда готов тебя выслушать, - честно говоря, я уже пожалел, что когда-то это сказал. Но кто же знал…
- Почему сразу «Дебил»? - возмутился Стефан.
- А потому что вопросы у тебя дебильные, - пояснил я. – Ладно, Стеф, завтра тренировка и шоу, надо спать ложиться. Давай завтра поговорим, а то мозги в отключке уже.
- Хорошо, - Стефан улыбнулся и вышел, закрыв за собой дверь.

А я остался наедине со своими мыслями. Как же так? Почему? Почему он выбрал не меня? Я ведь всегда помогал ему, когда он нуждался в помощи… Я был рядом, когда ему было тяжело. Я смеялся вместе с ним, когда ему было весело.
А в итоге, он предпочел мне Брайана… Не стану говорить, что он чем-то хуже меня, это будет наглым враньем. Возможно, он даже лучше меня. Он – настоящий мужчина. Сильный, мужественный; на него всегда можно положиться. А я? «Принцесса» Джонни, что тут еще сказать?... Эх Стеф… Все-таки, ты дебил…

>> Плющенко не в теме
lol сразу вспомнилось: "Плющенко - бревно!" xDDDDDD
почитаем-с, с интересом, спасибо)

Elektra ~Ангель~ Sovo-Murr, не знаю что будет дальше, но уже интересно!!=))