Да кого там черт, несет, прости меня господи, заорал патриарх, отрываясь от графика котировок ньюйоркской биржи. Не дают делом заняться, о путях вывода России из кризиса подумать. Чего у тебя Димитрий, почему рожа красная, для чего у Малюты Лаврентича рожа шире этого, сам знаешь. Нажрались опять с утра! Дак ить того, батюшка - ристалища заново начались, теперь людишки о кризисах подзабудут, да и то, на что им наши деньги в казне считать, когда можно Сухинина и так и этак. А еще в виртуале, икнув добавил Скурата, типа как наш Коржик - раз и все. Что, изменился с лица владимир, опять дрянь какую-то на Москву приволокли, тут еще не понятно как ваш коллайдер останавливать. Да ладно, приосанился великий князь - дело то пустяковое, ну дают коровы у Лужка молоко зеленое, так он его все равно с будуна пьет. К делу, нрегодные, затопал ногами патриарх. Вперед вышел Мудко и, шаркнув ножкой, затороторил. Ить как дело-то было - поначалу все никак и никак, как князь ростовский щеки не надувал, так и не сподобились, а опосля как Коржик вдул, так вдул. А перевозчикам слабо, икнув в очередной раз и, падая на пол, промычал Малюта. А наши не смогли. Что ты несешь, зашипел князь, какие наши, а неровен час писаки сдесь. Ну, вобщем Мишка Дан бился храбро, даже полешка наша сподобилась, до сих пор пьет, в счастье свое не верит. А нука, патриарх отдернул занавесь и устремил орлиный взгляд на карту - что татарва? Порубали казачков то с Кубани, опять Семак-паша намутил. Не могли людишек ценить, вот они и зачали обрезания делать. Ладно, как у Гинера? Дык тож инопланетянами поглумились, покром сали зеленых человечков. Да и с абреками, надежа-патриарх что-то нето, бились, пока не победили. Вот она, великая идея, вот спасение, патриарх размашисто перекрестился, нашли выход из кризиса - людишек на ристалища пускать, нехай друг другу морды бьют, спасена Россия. Вторя патриарху на улице палило солнце, весело чирикали воробьи и орали коты, весеннее обострение вступало в свои права!
-Врут, он у меня маленький. А вернее скромный.
Митрофанушка проследил взгляд Дюка, и то же покраснел. И что бы сменить тему о размерах того, что Дюк считал административным ресурсом, Митрофанушка сказал:
- К слову о Коржике
- Спасибо, дорогой, я уже откушал. Да и сам знаешь – мучное вредно.
- Так ведь не дорого….. скорее всего.
- А дай лучше, холоп мой верный о спагетти порассуждаем. Диетологи уверяют, что настоящие итальянские спагетти, чрезвычайно полезны для фигуры. – Дюк сел на любимого конька и реченька его потекла плавно и убаюкивающее. Митрофанушка почувствовал, что теряет связь с реальностью. В голове уже роилась мысль, что не кладовщик он дружины, а кравчий Дюка. И пытаясь вырваться из потока названий паст, и гор сравнений сортов муки, он судорожно размышлял, как объяснить разницу между спагетти и Спаллетти, между Коржиком и мучным. И чем далее, тем более, и он сам уже не видел разницы.
-Да стоит ли волноваться, твое первосвященство, сам вспомни, что сны на четверг, не вещие.
-Ты, уверен?
-Нет. А ты?
- Вальку посадницу зови. Она все же баба. Может в снах чего и понимает. И заодно, порасспросим ее про пресловутый административный ресурс.
Князь мухой метнулся в горницу, и тут же воротился, буквально таща за собой Вальку посадницу.
- Твое первосвященство!! Вместе допрашивать будем? На двоих, оно того, интересней может оказаться. И потом, посмотри какой у нее административный ресурс! Я бы да же сказал два. Два административных ресурса!!!
Скользя взглядом за горящими очами князя, патриарх увидел, то, что князь счел за два административных ресурса. И с тоской подумал, что сам он уже не молод и скромен, и что давно не перечитывал нескромной книги с картинками.
Хмурая пелена так называемого утра уже отступала, но воевода Гусь, все еще нежился в постели. А вернее уже не нежился, а ворочался в утреней дремоте, пытаясь понять, к чему ему всю ночь снились бананы.
Малиновым перезвоном катилось над Московией мелодия Калинки. Исполненная на тамтамах.
Надоть ресурс подключать батюшка, прервал благолепные мысли Дмитрий Питерский, вваливаясь в патриаршие палаты с блудливой улыбкой на устах. Ты того, великий князь, мотню та застегни, никого пытать боле не будем, харе!
Дак ить речь то не обентом, надо княгине с косой помочь, она ить что удумала - князем на Киеве стать!
А нам что за корысть?
Ну ты даешь, отец родной, так ить на кой ресурс, тьфу ты, ляд нам ентот, нынешний нужен, а ента, с косой.....
Фу на тебя, сто раз тьфу, услышу еще про ресурсы и косы - поубиваю всех, ты лучше тащи сюды етого охальника Мудко, что там у него творится, да что еще за бесовские звуки енти жи ды на скрипках наяривают прям под светлицей, барабанов мне не хватало ефиопских.
А это батюшка, именуется танго.
Что сказал, христопродавец, насупил брови патриарх.
Да нет, это музыка и танец, прямо скоморохи, ей богу, душевно и грустно так поют, танцуют.
А о чем поют то, заинтересовался Владимир.
Поют они, как из далекой страны у теплого моря, прекрасный идальго прилетел на крыльях любви к прекрасному боярину, прям в холодную Москву...
Постой, постой, что это за любовь попнеред мужиков, колдовство? Дак за то на кол надо. Позвать Малюту.!
Погоди, батюшка, боярина то Гиневером кличут, а он нам нужен.
Ах он....бисов сын, не зря его дружину жеребцами кличут, прости господи, а дальше что, ну как они того, в смысле ресурса, произнес патриарх и потупил глаза, богопротивно конечно, но очень уж интересно.
А никак, что-то не совпало и пришлось расстаться.
Знаем мы, что у них не совпало, повеселел великодержатель, валяй дальше, Митя.
Ну и пришлось идальго вертаться, ну одарил его боярин, чай пробовал всеж. А наши рады стараться, танго придумали.
И как же танго называется?
Хунде ты Рамос приезжал?
Да, с Гиневером надо поговорить, то ему заморский чел не по духу, то гишпанец не по ресурсу. Чичас то кто у него, ну это?
Ленька с Луцка.
Поглядим, подойдет ли, уж больно наш боярин привереда, давай, тащи Мудку, чичас на нем княжий ресурс мерять будем!
Подать немедля.....,сейчас же,....КАП-2-Сотник и Дон- Михайлов - ВЫПОЛНЯТЬ...!!!)))
"Поют они, как из далекой страны у теплого моря, прекрасный идальго прилетел на крыльях любви к прекрасному боярину, прям в холодную Москву..." - даю разъяснение - в данном тексте говорится о назначении Рамоса, который Хуанде, тренером ЦСКА;
"А никак, что-то не совпало и пришлось расстаться." - это об отставке Рамоса;
"Хунде ты Рамос приезжал?" неподражаемый хит Ольги, извини за плагиат;
"Да, с Гиневером надо поговорить, то ему заморский чел не по духу, то гишпанец не по ресурсу. Чичас то кто у него, ну это?
Ленька с Луцка." - это про Слуцкого.
Надеюсь сейчас понял?!
Чаго новаго-то, пес смердящий, зелень подкильная, перхоть подноготная, прости меня господи, - ласково молвил духовный отец, Малюта сделал стойку и вынул батога.
Так ить того, батюшка, - зачастил болярин, не забывая стукаться головой об пол, по заранее положенной и свернутой в трубочку шапочке. Чалобитная к тебе, святой отец от болярина Федунца, ватажника Карпа и капуцинопьющего фриза.
Чаго хотят, денег што ли?
Нетути, взвизгнул князь, с ужасом подумав, что будет, если Володимир дознается о гривнах, ушедших княгине Юлии для занятия Горы. Бог с ними поединщиками ентими, мой ресурс, да Юлина коса, мы всех скрутим, главно, чтоб не узнал нихто.
Да нет, они просят тя окрестить бусурмана свого, из-за мря окияна, чтоб он таго, првославным был и под твоим стягом мог рубиться с эфиопцами и прочими немцами.
Обана, или Обама, как правильно?, мелькнула мысль в голове князя, медленно сползающего на пол и забывающего про косы в кжасе от подобного святотатства и ожидаемого гнева главы церкви.
Чагоо! Бусурман хрестить, вот шакал што удумал, ить мы хто, третий Рим, мало нам всяких нехристей, заорал патриарх и начал размахивать руками, вспоминая как это делал Джеки Чан, когда разбирался в Бронксе.
Но, видно, что парилка добавила доброты, опять же осуждающий взгляд святого Лврентия с иконы и чей то голос, змеей заползающий куда-то под мозжечок - враги твоих врагов - друзья тебе и плпытка нэ пытка, размахивание было недолгим.
Встань смерд, али мы не христиане, ласково молвил он, с любопытством глядя на то, как Малюта бинтует Мудке разбитую голову. Ты того, Малютушка, на шее бинт то сильно не затягивай, пригодится еще, кого енще так попинать можно будет, а он еще и ножки расцелует. А насчет бусурмана ентого подумаем, Христос всех любил и мы полюбим. Давай мне етих жалобщиков, погутарим.
.......Идя на обед, патриарх насвисывал постоянно вертевшейся в голове мотив про несчастную любовь гишпанского идальго и московского боярина, с подозрительной родословной и пытался вспомнить, кто такой Джеки Чан.
- Так и я, твое первосвященство, на это непотребство дивлюсь. Прибежал ко мне Малюта. Взволнован. Орет, будто Блюхера живого увидал. И с порога, даже от стопки капучино отказавшись, заявляет что, дескать, прут, не свиньей, но стадом, на Московию нашу родную, славяне. И даже не славяне, а словенцы. И утверждает, что не надо их путать со словаками. Как тебе такой расклад?
Патриарх внимательно посмотрел на князя. Потом на икону святого Иосифа. Внимательно поглядел и в окно. Ни чего там не обнаружив, глянул на князя еще раз. И довольно тихим голосом, от которого взвились занавески, прошептал:
- Ох, знал я, знал. Знал, что от падающих стенок добра не жди. Вот и шляются теперь славяне по Европам, и обзываются, кто как хочет. И все же причем здесь наш флаг со странной блямбой в левом верхнем углу?
- Так и ее Малюта притащил. Все утверждал, что словенцы под этим стягом идут.
- Под этим? А как на наш похож. Хм. А скажи мне князь, у тебя в детстве, что по географии было?
- пятерка.
- Вот и у меня пятерка. Все страны, все столицы, все флаги на зубок знал. А как рухнула стенка, так поди теперь разберись, кто, где, как и под какими стягами дружины водит.
И патриарх тяжко вздохнул. Помолчал, подозрительно оглядывая расейский стяг с чужеродной блямбой, и дернув головой, молвил:
- А что Гусь?
- Гусь капучино пьет. Второй литр приканчивает.
- Ну хоть тут все в порядке, и знакомо. – И патриарх широко перекрестившись двинулся во глубь палат задумчиво насвистывая «Прощание славянки»
От доброго голоса патриарха и, особенно, от теплоты, искрящейся из прищуренных гдаз, великому князю сразу захотелось стать маленьким, выбрать в жизни правильную дорогу, идя по которой он до сих пор ковырял бы в носу в какако-никакой конторке в стойбище на болоте или, даже, дослужился бы до конторщика. Да на кой мне ета шапка Мономаховская, ой, что он еще знает.........
Все знаю, сын мой по-домашнему улыбнулся патриарх, все. И про шашни в Киеве и в Любляне, про дружков твоих, добролающих. Обосрались на весь мир, а ента хрень голландская еще думает - служить тебе али нет? Ить што получается - все покласть на нас могут, типа мы убогие да неразумные как дети малые. Что скажешь, Скуратович?
Дак ить того, на кол басурман ентих, Корня с Бородой туды же, да Мудко, хватит его пороть, у него уже седалище коркой покрылочь, никакие батога не нужны.
Ладно, заботливый мой, порешаем. А ты князюшко, иди подумай, ммил человек, как с лихоимством ентим бороться будем, а то не ровен час, да, Мудка гони, гони, он мне хужее Грызлы надоел. А на кол, взгляд прощупал седалищный нерв князя, в качестве ответной реакции, вызвав у последнего нервенную дрожь, всегда успеем.
Где-то вдалеке, в малиновый звон колоколов вплдетались какие-то грустные напевы, что-то про Байкал и мировую скорбь.........
Как у истинного МАСКАЛЯ-МАСКВИЧА...он ...ОДНОЗНАЧНО...у тебя заготовлен...!!!))))
На деревянном полу, застеленном импортным ламинатом с увлечением ползали святейший патриарх и заглавник сероводородчик Милляр, они прикладывали какие-то линейки к парусине, изображавшей варяжское море и с упоением рассматривали какие-то картинки, изображающие невиданную лодью.
Можа я того, апосля.....
Да ладно, князь, заходь, мы тута дкмаем, как нам сероводород наш а неметчину протянуть.
Так ить типа того, тянем, помаленьку.
Ага, тянем, а княжна киевская тырит.
Услышав о княжне, Дмитрий густо покраснел.
Вота, решили под водой тащить, чтоб ни одна...... княжна....
А че за ковчег?
Франкский, мистрал зовется. Он и будет от всяких княжен опасать.
Поди дорого?
А то, раскошелишься, не все на.....княжон тратить......
Так ить нетуть денег то, можа у Бараки попросим, все одно нехристь не умытая, а потом не отдадим.....
Эх, а ище князь.... Вона, сероводородчики забашляют, нечега им всяких поединщиков за бешеные гривны скупать, а толку те не имають. Понял.
Ага, обрадовался князь, поняв, что платить надо будет не из казны. А воям на лодье тожа Милляр платить будет?
Не-а, тут ужо вы с Сердюком, а то сначала милляр заместо тя, а потом и заместо меня сядет.
Понял, понял. А я святейший с челобитными до тебя. Давай, подывимся.....
Малюта!
Я святой отец!
Как там, Мудка чевствуют?
Так точно, чичас отойдет, а потом опять всыпим.
А гуся отловили?
Пока нет, фризию прочесали, чичас в неметчине ищем.
А что будет, покрываясь потом от ужаса спросил князь?
Да ничего, что мы звери, что ли, украдкой перекристился на облик блаженного Иосифа патриарх. Эта сволочь импортная к нашим батюгам не привыкла, мы его просто в евнуха заделаем, да в Африку, которая на юге и продадим, все хоть немного бабла отобьем.
Продать понятно, оно того, конечно, а вот евнуха - зачем?
Ну как зачем, чтоб помнил, скотина, о земле русской, о том, как она широка, ну и того, сам знаешь. А коли забудет чаго, ась и сразу вспомнит. Забудется, ась и сразу вспомнит. Ну не ноздри же ему рвать, а так и не заметно и память на всю жизнь. Ладно, аллах с ним, тем более, что вот-вот его возьмут, а нет, Малюта фальцетом петь будет. Что за челобитная.
Да от Мудка.
Че хочет?
Дык продолжить руководить поединщиками..... рев Мудка, которого продолжили пороть на заднем дворе ворвался и смял своей непристойностью все благолепие.
Руководить не мог, так и потерпеть не может, Малюта - исполнить, и размашисто написал на челобитной грамоте - ХВЖ.
И я рад – сдержанно ответил Дюк
Да, нет. Я Рад. – Смущенно сказал стоявший.
Да, да, и я рад. – Дюк с удивлением посмотрел на мужчину.
Я, это, это, Рад я. – Мужчина стал заикаться
И я, и я сердечно рад. – Дюк начал нервничать, и повернувшись к Митрофанушке, в пол голоса спросил. – А это кто? Дурачок какой-то.
Уже ко многому привыкший Митрофанушка склонился в Дюку, и затараторил:
- Это работник нашей дружины. Завхоз так сказать. Ну, и него еще жена певичка.
- Да-а-а-а? Как интересно. А что он делает?
И так же полушепотом Митрофанушка продолжил:
- Ну, там, следит, что доспехи чистыми были. До семи считает.
- Да-а-а-а? А это надо? И что ему надо?
- О судьбе своей узнать хочет
- Да-а-а? Это хорошо. Пущай проваливает. Дурочок какой-то. Твердит все одно и тоже. Что он рад. Я может тоже рад. Так что больше он у меня не работает! Вот и пущай радуется в другом месте.
Потрясенный Рад вышел на негнущихся ногах. А Митрофанушка, взявшись за стенку дважды ударил ее о свою голову. По комнате пронеслось гулкое эхо.
- К тебе боярин, Папа Толя пришел, С челобитной. Судьбу свою дальнейшую знать хочет.
- А папа Толя, это кто? – Спросил Дюк, оторвавшись, от круассана, что прибыл в стойбище вечерней лошадью.
- Он? Он воевода нашей дружины. – У Митрофанушки задергалось веко.
- Да-а-а-а? А где невысокий полководец????
Нервный тик перекосил лицо Митрофанушки, и он ломанулся к знакомой стенке. Эхо ударов не затихало долго.
- А ты, любезный холоп мой, шутник. Полгода мне о спагетти говорил. Я уже и поверил, что Спаллетти, это сорт спагетти. А это оказывается полководец!!! И я его на работу принял. Теперь он у нас вместо невысокого полководца будет.
- Может вместо Папы Толи?
- А кто такой Папа Толя?
Митрофанушка задумчиво посмотрел на стенку. Шишка перелилась из красной в фиолетовую, и радостно засиневела.
- А что на счет Коржика? – Робко спросил Митрофанушка.
- Много мучного – вредно. И вообще, у меня от выпечки изжога.
- Нет, вы не поняли. Это не выпечка, это…
- Нет, любезный холоп, это ты послушай. Хватит мне мозги пудрить. И так запутал меня в макаронных изделиях. Ты вот лучше дальше послушай. Я тут набросал список кандидатов на помощника воеводы. Вот эти знаменательные фамилии: Паваротти, Хулио Иглесиас, Кутуньо. Есть и еще. Ну как?
Со сложно исполненным стоном Митрофанушка приник к стене. И нанес первый удар. Он понял, коржиков ему не видать.
Уж тогда пускай что-ли будет Пупо =)
...А если по мне, так уж лучше Челентана.....;)))
- Он приехал? А раз так, то подай мне разлюбезнейший мой холоп, сюда немедленно спагетти.
- Что? – Глупо спросила труба голосом Митрофанушки. На заднем плане гнусно захихикал Блин.
- Ну-у-у, пасту эту давай.
- Кого? - Еще гнуснее удивилась труба. Блин ржал в голос.
- Ммммм, фондоментале подавай мне, хлоп. Любезный.
- Аааа, чего изволите? – В трубе хохот перерос в ржач.
- Пиццу, наверное. – Дюк уже стал теряться от такого разговора.
- Какую п-п-п-пицу. - Голоса в трубе ржали, говоривший заикался.
- Да я тебя.., - но вдруг Дюка прервал уверенный женский голос:
- Ваш заказ принят. Назовите адрес.
Дюк с недоумением посмотрел на переговорную трубу. Новый полководец уверенно не выходил на связь.
- В вагоне пломбированном приехали?
Мужчинка с недоумением посмотрел на Дюка. Ах, ну да, он не совсем меня понимает, подумалось Дюку.
- Бонжорно, сеньоре. Прошу прощения за мой французский.
Признаков понимания лысый мужичок не высказал.
Надо налаживать контакт, а как? - Заметалась у Дюка в голове мысль. - Ну да, ну да, конечно. – Он понял, его осенило, и козлиным голосом, с претензией на Козловского, он заблеял:
- Сердце красавицы, склонно к измене и перемене, как ветер в мае. – Эх, жаль немецким не владею. На нем это наверное красивее звучит, - мелькнула в голове у Дюка мысль, но пение он не оставил.
Поет, про себя удивился мужичок. И почему-то смутно пожалел, что у него нет бороды и усов. А раз поет, то тhree million будет мало. И он во все горло, как разговаривают с глухими и иностранцами заорал:
- Five millions, - и для уверенности потряс перед лицом Дюка растопыренной ладонью. – Ну и ключи от квартиры, - неожиданно для себя добавил он, на незнаком ему языке.
Митрофанушка скромно стоял в углу. Его шишка выступала, примерно, на метр вперед лба. Она явно гордилась своей величиной. Сам Митрофанушка ни чем не гордился. Да и чем гордится? Вон, Дюка, только тянет спеть песнь из детства. А он? А он сам не удержался, и при виде Спагетти, тут же затянул про «юный отряд впереди».Гордится явно было не чем, и он тоскливо посмотрел на стену. Шишка тут же взревновала и подумала о своих размерах. Дюк перехвативши взгляд Митрофанушки, сразу заявил:
- И думать забудь. И так вся стена уже в щербинку. А нам с тобой еще о шопинге думать надо. Вон, посмотри, какой мне список Спагетти выдал.
Митрофанушка взглянул. Первой строчкой было написано – «Советы постороннего»
В палаты уверенно ворвался еще один холоп. С коробкой в руках. Дикими глазами он осмотрел разговаривающих, но довольно уверенно произнес:
- Кто заказ будет оплачивать?
- Какой такой заказ, холоп?
- На пиццу, пасту, и фондоментале!
Митрофанушка икнул.
Вернее плакал от умиления.
У Красного крыльца, по пояс во льду, красовался и ухмылялся кол. Он знал, что пришел его час. И он действительно пришел. Его принарядили, украсили ленточками, и обмазали жиром. Кол был готов к употреблению. Рядом с ним, гордясь своей красной рубахой расхаживал палач. Высматривая в толпе девок по краше, он за одно раскланивался со знакомыми. Народ был доволен. Близился Праздник Веры. Правда, теперь он назывался по модному аутодафе.
На Красном крыльце приосанился патриарх Володимер. И он тоже испытывал радостное томление в предвкушении праздника. Энергия, бурлившая в нем, требовала выхода. И это выход нашелся. В лице Фурсы. Еще не обвыкшийся к дворцовым порядкам, Фурса, жался к Мудко. Не то, что он его любил. Однако чувствовал некое сродство. Общий кисмет, так сказать. А патриарх живчиком подскочил к этой парочке думных бояр, и отточенным движением коврового борца, скинул Фурсу с крыльца. Огромный сугроб с деловым хлюпаньем принял в свои объятия боярина. Глядя на забавно дрыгающиеся валенки боярина, а надо заметить, что из сугроба торчали только валенки Фурсы, Володимер радостно загоготал. Градус его настроения стремительно шел вверх. Оглядевшись по сторонам, патриарх, обратил свое внимание на Мудко. Почуяв на себе взгляд Володимера, Мудко, мгновенно принял решение. Он стремительно взбледнул с лица, и сделал вид, это не он. А ледяная скульптура. Ну, на худой случай, снеговик. И в этот момент он жутко жалел, что нос его не походит на морковку. Но его попытка прикинутся нежитью, не удалась.
- Ну и что ты из себя зомби изображаешь? Опять наслушался рассказов о Гаити и о вуду?
- И довольный своей шуткой патриарх вновь залился смехом. – Да не журись боярин, продолжил Володимер. – Сегодня не по тебе праздник!
Услышав это, Мудко, попытался побелеть лицом еще больше. Увы, это не удалось. А патриарх, произнесши свои слова, задумался. А может стоит и по Мудко праздник устроить?
Вдали по кому-то зазвонил колокол. Кол приосанился. Палач расчесал бороду. Народ притих. И в тишине стали слышны вопли Тягача. Его, в разорванной сорочке, ухватив за власы, влекли к красному крыльцу дюжие стрельцы. И стало ясно, что это праздник для Тягача. И что все приготовлено ему. И колокол, и Кол, и аутодафе.
Народ радостно взревел. Праздник начался. В уголке мелкой сыпью трясся Мудко. Он понял, сегодня его пронесло. Во всех смыслах этого слова.