Утро. Холодно. Очередь скучает в ожидании открытия ларька.
Шак Ладалл (топчется): Холодно, бля.
Сильва: Да не говори. То ли дело у нас в Бразилии. Щас бы на пляже валялся, полуголых баб зазыривал.
Ладалл: Дык, какого хера тут трешься?
Сильва: На лечение приехал. Чо-та давеча меня сильно отмудохали.
Джексон: Хи-хи. А где твоя хуйня с трубкой? Шогуну дал потаскать? Ему точно надо.
Сильва (хмурицца): Трубка для публики. А так пивом вот лечусь. Чо он, блять, не открывает? (бьет в закрытое окошко)
(недовольный голос изнутри): Я щас кому-то вот постучу, щас, бля, так постучу.
Сильва: И вообще! Почему Федор всегда первый? Я тоже хочу быть первым!
Хант: Твое время давно прошло, чукча. Тебе вообще давно пора на пенсию. Ты без своей хуйни с трубкой уже и дышать то не можешь. Как тебя на ринг выпускают только?
Сильва: Да я, бля, всех порву. Тебя, пробитая башка, в первую очередь. Выпить бы только.
Хант: Туалетную бумагу ты порвешь. Вы, бразильцы, вообще вчерашний день. Тебя – положили, Шогуна – задушили, Нога-старшего и то забили. Ты вообще смотришься в ринге так, как будто у тебя артрит, плоскостопие, и застарелый геморрой.
Сильва: А на тебя в ринге и посмотреть не успеваешь. Сколько ты там пробыл за последний год? Минуты три?
Сильвиа (Ханту): Ты лох и пусси. Я тебя сделаю.
Крокоп (бьет Сильвии ногой под зад): Заткнись, чмо. Быстро, в конец очереди.
Сильвиа: Ну, вот всегда так. Не буду больше пить. Пойду к ларьку, где квас выдают.
Барнетт: Давай, иди. Там только те, у кого почки отказали уже от старости.
Сильвиа: А мне, может, квасу хочется! (обиженный уходит их очереди)
ГСП: Парни, чо вы как маленькие? Пошли лучше потренируемся.
Пенн: Да иди ты со твоими тренировками. Бухать – вот это тема.
ГСП: Да ну вас всех. Чо я один буду тренироваться-то?
Федор: Тренироваться надо.
ГСП: Вот! Все слышали? Федор говорит, что тренироваться надо!
Леснар: Да пошел он этот Федор! Я его порву как тузик грелку.
(очередь в испуге шарахается от Леснара, Федор ласково улыбается)
Леснар: Чо вы все тут шуганулись? Боитесь что ли этого винни пуха?(подходит к Федору, вызывающе берет двумя пальцами за воротник поношенного свитерка) Слышь, бомжара, съебалса в свой подвал.
(Очередь сжимается в страхе)
Федор: Прощеное воскресенье сегодня. Прощения нужно просить у ближних. Прости меня, пожалуйста.
Леснар (обалдело): Ты дурак штоле?
Федор резко выламывает Леснару руку из сустава и избивает ей Брока в хлам.
Александр Емельяненков (гордо) Моя школа!
Арловский: Я думал, твоя школа где-нибудь в Нижнем Тагиле.
АЕ: Да задрали вы уже остряки. Сколько раз можно повторять, что татуировки у меня просто так! Мне рисунок нравится! Во, зацените новый партак (обнажает грудь)
Айвел: Респект!
АЕ (гордо): Так-то! (обращается к Арловскому) Слышь, и вообще, а почему ты Арловски, а не Орловский?
Арловский: (раздраженно): Потому что ты Емельяненков.
АЕ (не унимается): От слова «арать» что ли? Или «ареол»?
Арловский: Дурак, эти слова с «о» пишутся.
АЕ: Ага. Давай. Может еще «арганизация» через «о» пишется.
Арловский: Да.
АЕ: Опа! (умолкает)