Олимпийский чемпион Мавлет Батыров расказывает о том, как спорт и религия уживаются в его жизни.
- Когда ты пришел к осознанию того, что ислам – это не череда традиционных для дагестанца обрядов, а смысл жизни?
- Мама с детства приучала нас к религии. Она всегда была очень набожной, часто бежала с работы домой, чтобы вовремя совершить намаз. Мама и нас научила молиться. Со временем я начал осознавать, что такое религия. На тренировочных сборах мы часто собираемся, общаемся с братьями. АльхамдулиЛля, среди борцов много соблюдающих мусульман. Мы рассказываем друг другу об Исламе, делимся знаниями. Не только дагестанцы… я, например, раньше не знал, что кабардинцы – тоже мусульмане (смеется).
- А ранее ты практиковал ислам в повседневной жизни, к примеру, осознанно отказываясь от чего-то греховного?
- Когда узнаешь, что является запретным, а что дозволенным, конечно, начинаешь остерегаться харама, все это приходит со знаниями. Отец наш – даже не то что с религиозной точки зрения – вообще, всегда старался уберечь нас от всего дурного. Старался, чтобы мы не испортились, не отпускал далеко от себя. Наверное, Аллах сделал его причиной того, что мы, его дети, не совершали больших грехов. Потом, когда стали общаться с мусульманами, соблюдающими религию, мы (с братом) начали осознавать смысл ислама.
- Получается, родители оберегали тебя от плохого влияния улицы, но глубже об Исламе ты тоже узнал с улицы. Был ли какой-то толчок для твоего прихода в религию?
- Сначала, как я уже говорил, родители учат нас делать намаз, но мы не осознаем, для чего. Обычно нам объясняют, что если совершать молитву, то в жизни все будет получаться, будет сопутствовать удача. Я так и думал: если буду делать намаз, то Аллах поможет мне побеждать на соревнованиях. Я часто обращался к Аллаху с дуа, в которых просил поддержки и победы. Такой был мотив раньше. И для меня не раз это было знамением. Например, перед чемпионатом России, до олимпиады в Пекине, я был вообще не в форме, не мог согнать вес, был очень вялым и проигрывал основным оппонентам. Я думал: если войду в тройку призеров – уже будет хорошо. Но потом сделал намаз-истигхару и обратился к Аллаху: «Если эти соревнования будут полезны для моей религии, то облегчи их мне, если же они будут вредны для моей религии, то отдали их от меня». И, альхамдуЛлиля, на следующий день, когда я выходил бороться, у меня появились такие сила и желание, что я легко выиграл этот чемпионат. А схватка с главным соперником – осетином Аланом Дудаевым – получилась одной из самых зрелищных. Поэтому, все от Аллаха, а не от меня.
- А как отец сегодня относится к тому, что вы с братом так активно начали практиковать религию?
- Переживает, конечно, за нас. Ситуация ведь сейчас непростая в республике.
- На твою молодость пришлась и слава, и, соответственно, деньги. Аллах испытывает тебя таким образом, и шайтан, наверное, часто пытался сбить тебя с истины и взрастить в тебе гордость или расточительность. Удалось справиться с этим?
- Я всегда просил Аллаха, чтобы Он уберег меня от высокомерия. И к тому времени, когда я чего-то достиг, я уже понимал, что деньги и слава – не главное в жизни. Даже борьба – не главное в жизни. Смысл моей жизни в поклонении Аллаху.
- Тяжело ли, будучи в исламе, профессионально заниматься вольной борьбой? Не вступают ли спорт и религия в конфликт друг с другом? Какие трудности в этой связи тебе приходится испытывать?
- Я часто бываю в разъездах и поэтому пытался выяснить, как мне делать намаз в сафаре (поездке). Сначала я сокращал молитву, но потом узнал, что если выезжаю больше чем на четыре дня, то сокращать намаз не надо. Да и во время тренировок нет проблемы в том, чтобы уйти с ковра и помолиться. А в месяц Рамадан я в принципе вообще не тренируюсь.
Тренировки абсолютно не входят в конфликт с религией. Наоборот: когда я бываю дома, часто ленюсь читать исламскую литературу, заниматься полезными делами. А когда выезжаю на сборы, практически не теряю свободного времени и чуть что сразу берусь за книгу. Правильное