Хисамори Такэноути
Дзю-дзюцу (или джиу-джицу) по-японски означает «искусство гибкости». Это японское искусство рукопашного боя сложилось на основе древней техники борьбы в доспехах. Принцип гибкости означает правильное распределение своей силы, максимальное использование силы противника, а также возможность контролировать свои действия. В старых школах дзю-дзюцу применяли захваты, выведение из равновесия, а также различную технику болевого воздействия на суставы и чувствительные точки тела противника. В некоторых школах болевые приемы дополняли бросками. Значительно позже появились высокие броски, борьба и удержание противника в положении лежа, которые потом вошли в набор приемов спортивного дзюдо.
Хисамори Такэноути называют одним из созидателей дзю-дзюцу. Он основал свою школу в 1532 году.
Большое сражение завершилось. Такэноути лежал на поле боя, то погружаясь в беспамятство, то приходя в сознание. Кругом стонали от боли раненые солдаты. А совсем рядом с ним валялась отрубленная голова самурая. Такэноути чувствовал боль в плече и шум в голове. По лицу текла кровь.
Он знал, что если не сможет уйти отсюда, то погибнет от зубов диких зверей или от рук мародеров, искателей легкой добычи. Он поднялся на ноги, борясь с накатывающим волнами головокружением. Надо добраться до леса, тогда он спрячется в кустах. Возможно, найдется и мох. Тогда надо будет вытащить из плеча стрелу и попробовать остановить кровотечение.
Медленно пробираясь через тела людей и лошадей, Такэноути двигался к краю поля. Перед глазами стоял кровавый туман. Еще несколько метров, и он доберется до укрытия. Еще немного...
Такэноути пришел в себя. Он лежал на циновке и был укрыт теплыми звериными шкурами. Рядом у очага присел на корточки старик, мешавший что-то в большом котле.
- Где я? - спросил Такэноути.
- Ты в этом мире, - ответил старик. - Как себя чувствуешь?
Довольно хорошо для своих ран, - заявил Такэноути и попробовал сесть. Но перед глазами потемнело, и он упал обратно на подстилку.
Отдыхай, - сказал старик. - Голова постепенно пройдет. Кто-то сильно тебя ударил. И крови ты много потерял после того, как я вытащил из твоего плеча стрелу. Вчера я целый день боялся, что ты уйдешь в другой мир.
Такэноути потянулся к тому месту, откуда торчала стрела. Там была плотная повязка.
Вы ее вытащили? - спросил он.
Да, - ответил старик. - Я раньше много воевал. Кое- что понимаю в лечении таких ран, как твои. - Он вернулся к котлу и налил в чашку темную жидкость. - Выпей это, - сказал он. - Тебе надо обновить кровь.
Такэноути с трудом сел и взял чашку. Осторожно попробовал лекарство. Оно было очень горькое, но давало тепло и покой.
Можешь звать меня Сато, - сказал старик. - Это мой дом, и ты мой гость.
Меня зовут Такэноути.
Такэноути осмотрелся. Домик Сато был совсем маленьким - одна комната, в которой едва хватало места для двух циновок-постелей и очага.
И вы здесь живете один? - спросил он. - До города тут очень далеко.
Один? - переспросил старик. - Ну, в общем можно сказать, что один. - Он снял с крючка рваный плащ и на бросил на плечи. - Но мне больше нравится думать, что со мной здесь деревья, небо и животные. А иногда и гость, вроде тебя. Я занимаюсь медитацией, делаю кое-какие упражнения и живу тем, что дают лес и огород. Мне нравится такая жизнь.
Но раньше вы воевали, были самураем?
Был, - согласился Сато. - Пока не устал убивать. На лице старика появилось то самое выражение, которое Такэноути видел у старых солдат, - одновременно сила и глубокая печаль были в его взгляде. Такэноути вспомнил поле боя, на котором чуть не остался. И понял, что чувствует старик.
Шли дни, шли недели. С каждым днем Такэноути все больше работал в огороде Сато и все больше бродил по лесу вокруг дома. Его силы постепенно возвращались. Голова перестала болеть.