Тема для поднятия настроения!
Здесь юмористические рассказы не только про Брайана, но и про других известных фигуристов мирового уровня)))))Вообщем, я ржала)))))Название: Затянувшиеся новогодние праздники
Герои: Баттл, Вернер, Абботт и другие по-немножку
10 дней валяния балды сказывались самым печальным образом на всех участниках праздника. Иные влачили амебное существование, а другие и вовсе превращались в овощь, размазывая тело по шезлонгу.
Не терял бдительность один Жубер. Он вовсю скакал вокруг бассейна изредка запрыгивая в него, чтобы освежиться, да и сделать ряд упражнений в воде.
- И чего он мельтешит? - лениво потягивая коктейль из киви осведомился Вернер.
- Чемпионат Европы хочет выиграть. - снимая солнцезащитные очки и глядя на спину Бриана ответил Баттл.
- М! А я думал мой корейский массажист все позвонки ему местами переставил. Так и знал, что нельзя доверять аборигенам, чьего языка не понимаешь! Вот я по-немецки могу, по-английски могу, по-русски могу. А по-ихнему не бельмеса!
Томаш что-то посчитал в уме, загнул все пальцы на руках и даже два на ногах и гордо вскинув челку спросил:
- А ты по-каковски можешь?
Баттл снова приподнял очки, бросил взгляд на собеседника, водрузил все на место и расслабился:
- А я могу приехать на чемпионат мира в качестве аутсайдера и выиграть его.
- Неееет - протянул обиженный Вернер. - Так не честно. Это удар ниже пояса. А туда Каролина попросила не метить.
- А ты вот - переводя тему, задал вопрос Джеффри. - почему не тренируешься? Тебе же актуально!
- Посмотри в мои глаза! Красивые?
Баттл тихо зарычал, повернулся на шезлонге, снял очки и долго разглядывал темно-зеленую вязь узора на салатовом фоне в глазах Томаша.
- Зеленые. - довольно заключил Джеффри. - Красивые.
- Вот и думаю, что красивые. И судьи так думают. За глаза такие все что угодно дадут. Тебе ли не знать!
- Мне не за красивые глаза дали - проворчал Баттл, - а за упорный труд.
- Ну да. Я тоже так всегда говорю.
Мимо веселой трусцой проскакал Жубер, размахивая руками на манер Лайсачека. Этот прием он называл "ветряная мельница" и утверждал, что он лучше всего помогает раскрыть лирическую составляющую. Правда составляющую чего именно не мог ответить ни Бриан, ни Эван.
- Ладно, с тобой все ясно - а чего этот человек-веер все по сторонам оглядывается? Потерял кого? - вновь завязал разговор Джеффри.
- Да он все никак решить не может - по мальчикам он сегодня или по девочкам. Видишь то на Ю-ну, то на Джереми поглядывает.
- По мне так лучше Джереми - проболтался Баттл и тут же покраснев добавил - Ну как можно с Ю-Ной, она же национальное достоянее Кореи. Это как с целой страной... Бррр. Да и маленькая она.
- А по обоюдному согласию не подсудно - заржал Вернер.
- Щас досмеешься мне, брошу в басейн. Ты ушибешься и Вейр будет ночью тебя жалеть. Долго и ненасытно.
Жубер пошел на второй круг по периметру бассейна.
Вернер обиженно замолчал, пробурчав перед этим:
- Вон, тащится сюда твое зеленоглазое сокровище. Забирай его покуда Джонни не забронировал.
Баттл подобрался, сделал еще более ничего не значащее лицо, чем обычно - короче говоря вытянулся и улыбнулся самой широкой улыбкой.
- А...я...э.....тут....вот - пожаловался Абботт, одновременно попросив разрешения присесть.
- Падай, конечно - гостеприимно подвинулся Вернер, за что получил солнцезащитным кремом в нос.
- Ты просил передать, а я как-то забыл - процедил сквозь зубы Баттл и обратился к Джереми - Пусть намажет свое чемпионское тело, а ты иди сюда, тут и солнце удачнее падает и обзор лучше.
- М? - осведомился гость разницей в обзоре.
- Ну.... вот и Бриана лучше видно!
Мат и долбеж в стену сообщил заговорщиком о том, что Ягудин подслушивал, прижавшись ухом к алюминиевой кастрюле. Все как-то сразу притихли и молча смирились с мыслью о неизбежности зарабатывания на ремонт джипа.
Жубер подался было в репетиторство. Старательно распечатал объявления на ломаном русском и сидел в ожидании звонков. В результате чего к нему три раза приезжали проститутки, два раза УБОП, четыре раза налоговая и только один раз пришла маленькая девочка, но, увидев побитого и худющего француза, жующего стаканы, поспешила ретироваться.
Вейр, согласно давней американской традиции, устроился официантом в кафе, откуда через три дня сбежал, не вынеся натиска экзальтированных дамочек, называвших себя «слэшерами». При виде очаровательного официанта с томным взглядом, они почему-то не кидались приставать к нему, а оживленно строчили что-то в блокнотах. Из любопытства Джонни однажды прикарманил один листок. Как позже свидетельствовали судорожно опустошенные бутылки в баре, зря…
Плющенко бомбил у Казанского вокзала, потому что отовсюду его погнали. Дела шли с переменным успехом, но надо было каждому дать на лапу, что выходило накладно а раскрыться Евгений не мог, ибо стеснялся.
Ламбьель работал живым манекеном, что получалось у него шикарно, ибо его до сих пор не попустило.
* * * * *
Леша сидел на балконе и уже седьмой час пел русские народные страдания под балалайку. Вейр сидел на шезлонге под балконом и прижимал к голове лед. От завываний Ягудина у него нестерпимо болела голова. Из дома выплыл бледный и исхудавший Жубер.
- Опять орет частушки? – мрачно поинтересовался француз.
- Уже третий день без перерывов! Достал, сил нет, - плаксиво пожаловался Джонни. И тут Леша взял особо удачный аккорд, и так он ему понравился, что Леша принялся повторять его бесконечно много раз.
- Все по джипу страдает? – осведомился только что прибывший Плющенко. Ответом ему стали кислые лица и беспристрастный Ламбьель, гоняющийся за бабочками.
- Раз за бабочками, значит до сих пор не попустило, - философски прокомментировал Плющенко поведение швейцара. – Итак, кто сколько собрал за три дня? Присутствующие сложили доходы в одну кучку. Получилось 43 рубля, 76 копеек, два чупа-чупса и одна гривна.
- Хохлы, - виновато пожал плечами заправский таксист Плющенко. - Не густо. И как мы джип отремонтируем?…
И ту Плющенко посмотрел на Лешу и его осенило.
Жарким воскресным июльским утром редкие прохожие наблюдали своеобразную картину. Возле входа в метро стояли весьма колоритные персонажи в телогрейках, шапках-ушанках и валенках. Вся эта гоп-компания под бодрые трели балалайки орала: «Ой мороз-мороз», а вокруг них скакал некто все в тех же валенках, только еще и в балетной пачке вокруг этого великолепия, и бодро вытанцовывал различные па. Денег в котелке так и не появилось. Но компания не унывала и орала песни до полудня. Денег по-прежнему не появилось, зато появились добрые и понимающие милиционеры.
Вечером компания методом мозгового штурма судорожно соображала, как им еще заработать денег. Выдвинутые предложения типа «Продать Ламбьеля в зоопарк» или «Завербоваться в армию» были сразу отвергнуты за явную дикость. А тем временем до конца недели оставалось совсем мало времени. И история закончилась бы куда плачевнее, если бы Плющенко вдруг не осенило…
- Значит так, ребята. Берем это несчастный джип, и…
* * * * *
- Не подглядывай! – Джонни кокетливо шлепнул Ягудина по руке, тянувшейся подвинуть повязку на глазах. – Сюрприз так сюрприз!
- Ладно, ладно, - хмыкал Леша, на ощупь двигаясь по направлению к загадочному сюрпризу.
- Итак… - Плющенко набрал воздуху в грудь, быстро оценил расстановку сил и начал речь.
- Дорогой и любимый Леша…
- Офигительно дорогой. – мрачно поддакнул Жубер, тоскливо вспоминая свои несъеденные завтраки.
- Мы хотим попросить у тебя прощения за нашу… Поездку. – кашлянул Женя, снова глубоко вздохнув. – И хотим в качестве
При этих словах Ягудин, и так терпевший до последнего, с радостным воплем сорвал с глаз повязку, оказавшейся, как потом выяснилось, любимым шарфиком Вейра, и понесся смотреть «это». Провинившиеся и честно работавшие всю неделю фигуристы как-то нервно расступились, и…
…И, как выяснилось, не зря.
За могучими спинами тружеников мирового фигурного катания скрывался кривенький, покосившийся «Запорожец» жизнерадостно-голубой окраски.
Стон Ягудина смог бы разжалобить даже голодного тигра. Впрочем, Леша всегда быстро ориентировался в ситуации. Фигуристы, подхватив Ламбьеля, с воплями пустились наутек. Леша, вооруженный монтировкой, не отставал.
Эпилог.
Компанию выпустили из больницы быстро. Примерно через полгода.
Вейр отныне при слове «слэш» дрожит и падает в обморок.
Жубер, заканчивая программу, теперь частенько целует лед. Долго и со вкусом. После чего с грустью замечает. Что стаканы были вкуснее.
Плющенко не ездит на такси. Вообще. А если приходится, то дает на чай в два раза больше, чем сама плата.
Ламбьель НЕНАВИДИТ бабочек.
А Ягудин с горя стащил у Тарасовой новую шубу, продал и на вырученные деньги отремонтировал свой несчастный джип. Правда, ездит на нем теперь по Мексике, где скрылся от гнева любимого тренера. В этом году в Мексике ожидается большой урожай кактусов, ибо текилу Леша любит до сих пор.
Герои: Авербух, Плющенко, Ягудин, Жубер, Ламбьель, Вейр, Лайсачек, Баттл
- Господа! – Авербух собрался с духом и обвел всех проникновенным взглядом. – В связи с кризисом новое шоу нам придется финансировать самим.
В кабинете моментально воцарилась звенящая тишина. На лицах собравшихся синхронно проступила легкая степень озадаченности, постепенно переходящая в тяжелую. Не выдержав напряжения, в окно истерично забилась жирная муха.
- Господа! – заторопился Авербух, пытаясь опередить нарастающее глухое ворчание. – Дело беспроигрышное! Это будет беспрецедентное шоу!
- В жопу такое шоу! - решительно выразил всеобщее мнение Ягудин и встал. – Мне еще за «Ледниковый период» не заплатили.
- Безобразие! – поддержал коллегу Плющенко, тихо сползая с дивана в сторону выхода. – У меня даже на тренировки денег нет.
- Стойте! – отчаянно возопил Авербух, бросаясь к двери и распластываясь на ней в позе морской звезды. – Мы же заработаем! Много!
- Много – это сколько? – вяло полюбопытствовал Ламбьель, застегивая курточку.
- Вдесятеро больше вложенного! – со всей силой убеждения загнусавил Авербух, рыская глазами по аудитории в поисках поддержки. - Бриан, ты же математик, ну скажи Жене!
- Жене… Жене… - зло пробормотал Жубер, наматывая на шею шарф. – Женеманж па сис жюр!
Фигуристы сочувственно зацокали, Джонни в знак солидарности вытащил изо рта жвачку.
- Но это выгодно! - не сдавался Авербух, по старой традиции прокляв французов, Францию и бывшие французские колонии. - Я все рассчитал на компьютере!
- Ненавижу компьютерные расчеты, - доверительно поделился Вейр, натягивая шапочку и прилепливая жвачку к монитору. – Да, Эван?
- Угу, - послушно подтвердил Лайсачек, закидывая на плечо сумку. – Джеф, ты собрался?
Баттл закрыл рот и кивнул.
- Моня, ты идешь? – капризно уточнил Вейр, прикидывая, как бы половчее просочиться мимо распятого на двери Авербуха.
- Крашу губы и выбегаю, – успокоил коллег Сандю, завершая перед зеркалом процесс сборов.
- Стойте! Я ж придумал фишку!!!! – взвизгнул Илья и еще отчаяннее вжался в дверной косяк всеми четырьмя конечностями. – Будет аншлаг!!!
- Аншлаг – это что? – тихо уточнил у соседей Жубер, топчась в очереди на перекрытый авербуховским телом выход.
- Аншлаг1 - это кучка несмешных престарелых комиков, - громко просветил окружающих Алексей и неприязненно посмотрел на Авербуха.
- Идиоты, аншлаг – это полный зал!!! – истошно заверещал организатор, теряя остатки самообладания. – Выслушайте же меня!
- Ну ладно, говори, - неожиданно смилостивился Евгений Викторович и изобразил на лице легкий проблеск внимания.
- Что, по полным залам соскучился? – вкрадчиво осведомился Ягудин, жалостливо оглядывая Плющенко.
- Нет, по престарелым комикам, - охотно откликнулся Плющенко, жалостливо оглядывая Ягудина.
- Так вы ж все время вместе, - вежливо удивился Ягудин, косясь на портрет Рудковской, задорно взирающей с футболки собеседника.
Побагровевший Плющенко хотел было что-то ответить, но тут вновь раздалось утробный крик Авербуха, призывающего всех занять свои прежние места.
Фигуристы нехотя разоблачились, Баттл открыл рот.
- Господа! – затараторил Илья, вращая глазами и делая витиеваты пассы руками. – Мы покажем народу то, что они еще никогда не видели! Никогда! Придут все!
- Ну, не знаю… - усомнился Вейр, вяло отмахиваясь шапочкой от плотоядно заглядывающего в декольте Лайсачека. – Лично я уже показал народу почти все.
- Ага, - согласился Лайсачек. - Эббот теперь на показательных даже не знает, чего показать. Понимает, что все показано до него.
- Зато канадские фигуристы ТАКОЕ показывают, - похвастался Баттл. – «Эффект бабочки»2 отдыхает.
- Я не понял, – забеспокоился Ягудин. - Так что, «Зиму» катать нельзя?
- Можно, - загадочно улыбнулся Авербух,
- На руках что ли? - не понял Ягудин.
- Нет, в паре, - туманно пояснил Авербух и мечтательно посмотрел в окно.
- С кем? – не понял Плющенко.
- Тебе – с ним, - Авербух кивнул на Ягудина и сглотнул. – «Зиму».
В гробовом молчании фигуристы переводили взгляд с одного олимпийского чемпиона на другого. Несчастная муха, надрывно жужжа, попыталась убиться об стекло. У Плющенко дергалась щека. Ягудин размашисто крестился, с мистическим ужасом наблюдая, как на футболке Евгения вылезают из орбит глаза нарисованной Яны.
- Мне нужны билеты на всю французскую сборную, - тихо прошипел Жубер, крепко беря Авербуха за рукав. – В первый ряд.
- Я к тебе загляну на первый ряд, - многообещающе процедил Леша. – Поздороваться…
- Прямо в прыжке, – уточнил Плющенко, ласково глядя на француза. – Будешь до конца шоу обниматься с куском бортика в форме Ягудина.
- Я всегда готов поздороваться с Лешей, - высокомерно поведал Бриан и, вжав голову в плечи, отступил поближе к выходу.
- Авер, а дорожки мы с Плющем под руку делать будем? – уточнил технологический процесс Ягудин, хищно наблюдая за Жубером.
- А дорожки можно делать навстречу друг другу, - флегматично посоветовал Ламбьель. - Кто первый свернул, тот и чмо.
- Теперь они точно убьются, - обрадовался Баттл. – Мне шесть билетов!
- Короче, сколько нужно дать денег, чтобы это увидеть? - срывающимся голосом выговорил Вейр, судорожно зашарив в сумке в поисках чековой книжки. Лайсачек отдернул от Джонни свою сумку, после чего сам поспешно нырнул в нее с головой.
- Немного, - радостно засуетился организатор, почуяв нарастающий интерес аудитории. – Всего по двадцать пять тысяч долларов с носа!
Все, кроме русских, согласно закивали и оживленно заскрипели ручками по вынутым чековым книжкам.
- Только пусть он теперь не жрет, - мрачно выдвинул свои условия Ягудин, обличающее тыкая пальцем в бок новоиспеченного напарника. – А то я его выбросить не смогу. Куда подальше…
Фигуристы придушенно закашляли.
- В общем, так. Я не могу, - холодно сообщил Плющенко, презрительно игнорируя тычок в бок и с плохо скрытой ненавистью глядя на Авербуха. - Я не вынесу этого позора.
- И не надо, по «Зорро» у нас будут Вейр с Лайсачеком выступать, - утешил Евгения Илья, жадно собирая выписанные чеки. – Это еще по двадцать пять тысяч.
- Как с Лайсачеком?! - взвился в небо возмущенный вопль. - Зачем с Лайсачеком?! – Вейр выронил чековую книжку и, ходко подтрусив к Авербуху, мертвой хваткой вцепился в пуговицу на его воротнике. – Не надо! С ним же только «Дон Кихота» отплясывать! И то, если к мельницам близко не подходить! Ведь пришибет ручищами своими загребущими и не заметит! А потом скажет, что так и было! А ведь так не было! У меня и свидетели есть! И вообще, я не могу. Я не гармонирую с его дурацкими костюмами! – тут Джонни на секунду прервал свой жаркий монолог, чтобы глотнуть воздуха.
- Между прочим, по одежке встречают, а по уму провожают, - воспользовавшись случаем, обиженно вставил Лайсачек.
- Тогда тебе тем более нужно одеваться как можно лучше, - строго отрезал Вейр. - Чтобы пиздюлей давали не сразу, а только на проводах.
Скрипение ручек по чековым книжкам продолжалось.
- Точно, - поддакнул Плющенко. – Я даже баннер уже придумал: полосатый Вейр, распятый на швейцарском кресте.
- Нет, Ламбьель с Жубером будут катать «Агента 007», – торжественно известил присутствующих Авербух, пересчитывая выручку. – Еще по двадцать пять!
Все, включая Вейра, восхищенно присвистнули и вновь полезли за чеками.
- У меня костюм к этой программе немного того… истлел, - сдавленно попытался отмазаться Жубер. – Одни цифры остались.
- Ничего, у тебя же остался лишний костюм к Могиканину3, – проявил мстительную осведомленность Плющенко. – Вот к нему уцелевшие цифры и пришьем.
- Ты только в перьях не запутайся, когда пистолетом махать будешь, - по-отечески посоветовал Ягудин, хлопая француза по плечу. В Жубере что-то глухо булькнуло.
Проклиная себя, что ввязался в эту затею, Бриан обреченно посмотрел на собственноручно подписанные чеки, торчащие из цепких пальцев Авербуха.
- Что написано пером, то не вырубить топором, - ненавязчиво заметил Плющенко. – Кстати, Стеф, поздравляю с назначением на роль новой девушки Бонда.
- Илья, - сдержанно обратился к организатору Ламбьель. – Я не могу. С кем угодно могу, а с Жубером – не могу.
- Стеф, - Авербух ласково заглянул Ламбьелю в глаза. – Помнишь, ты со стулом танцевал?
- Помню! – обрадовался приободренный Ламбьель.
- Ну вот, – отрезал Илья. - Значит, и с Жубером сможешь,
- А можно я с Баттлом? – не терял надежды Стефан, для наглядности тыкая пальцем в сторону Джеффри. Палец попал во что-то теплое и влажное. Ламбьель взвизгнул и, выдернув конечность изо рта незаметно подошедшего Баттла, ретировался к Жуберу.
- А с Баттлом у нас будет танцевать Сандю, - закончил оглашение программы довольный Авербух и выжидающе воззарился на аудиторию. – Двадцать пять!
Никто, кроме засуетившегося Сандю, даже не шевельнулся.
- Ну ладно, по пятерочке… - не растерялся Илья и удовлетворенно прислушался к возобновившемуся шуршанию. – Тренировки начинаем с завтрашнего дня.
Эпилог.
Шоу так и не состоялось в связи с травмами, полученными фигуристами в ходе тренировочного процесса.
После третьего выброса в бортик исхудавший Плющенко наотрез отказался принимать участие в постановке.
Посиневший от фингалов Вейр, прокляв нераскрытую лирическую составляющую, молча собрал чемодан и уехал в неизвестном направлении.
Ламбьель, не успевший отползти от жуберовской дорожки, со всеми предосторожностями был транспортирован в Швейцарию.
Баттл, в очередной раз неудачно споткнувшись о неожиданно прилегшего Сандю, тщательно собрал разлетевшиеся по льду зубы и, угрожающе прошепелявив что-то про Чена и Ванкувер, ретировался.
Все собранные Авербухом средства пошли на успешное лечение.
Герои: Жубер, Лайсачек, Чан, Понсеро, Мроз (упоминается Вейр, присутствует незримо Пробер)
***
…По пустынным слабо освещенным коридорам отеля бредет бледный юноша, общей интеллигентностью облика напоминающий кузнеца Вакулу. В левой его руке утюг, через правую перекинута пара черных кальсон с золотыми лампасами, тяжелые думы бороздят высокое чело…
Нет, не так.
Вам восемнадцать лет, у вас классный четверной (когда получается), вы надежда своей родины и вице-чемпион нац-первенства. Но когда вы приезжаете в Лос-Анджелес, чтобы достойно представить страну не где-нибудь, а на чемпионате Мира, вас подстерегает засада. Точнее, две засады: правая и левая. Ноги. Собственные. А потом списанный в утиль бронзовый призер, которого вы лично совсем недавно били на нац-первенстве (фигурально выражаясь), после произвольной посылает вас гладить ему прикид на показательные выступления…
- Шшшш, - послышалось за левым плечом, отвлекая надежду американской сборной Брэндона Мроза от грустных мыслей.
- Мммм? – непонимающе ответил Мроз, еще сильнее замедляя шаг, но не останавливаясь.
- Пссст! – посуровело за спиной.
- Ээээээ? – прикинул варианты американец.
- Та епрст!
В следующий момент бедняга Брэндон оказался прижат к стенке чем-то быстрым и белым. В памяти пронеслись страшные истории о злодейски замученном в этих коридорах фигуристе, неупокоенный дух которого с тех пор бродит в поисках кровавых жертв…
- Ааааа!! – заорал вице-чемпион США, прежде чем рот ему зажала вполне материальная ладонь, а из-под белого капюшона появилась круглая физиономия действующего чемпиона Франции.
- Коллега, спаси! – прошептал Янник Понсеро.
- Мффф!!! О-от-т к-кого?
- От Жубера. С утра от него прячусь.
- Зачем? – не понял Брэндон.
- Он хочет побеседовать о моем прокате произвольной программы… - Янник отпустил коллегу-фигуриста и шмыгнул носом. – А то, что останется от меня после этой беседы – вручит в праздничной упаковке и под музыкальное сопровождение «Калинки» Албану Проберу!
Американец, оставивший попытки вырваться из стальной хватки будущего физиотерапевта, меланхолично кивал в такт излияниям француза, прикидывая заодно, стоит ли вмешиваться во внутренние дела Франции.
- Мы спрячем тебя, - все же решился он в итоге, - где никто не достанет! Не допустим попрания прав человека!
***
Чемпион Мира Эван Лайсачек придирчиво изучил стрелки на штанинах, затем аккуратно сложил (выровняв по лампасам) их и повесил на вешалку – одежке предстояло ждать показательных выступлений, пока Мроз отрабатывал долг чести – уже с корзиной белья. Практичный Эван решил, что можно перегладить и остаток своего гардероба.
Запущенный в номер Янник Понсеро забился в угол, стараясь максимально мимикрировать под обои. Получалось неплохо, правда, он вздрагивал при каждом шорохе, ожидая явления последнего из могикан – без программы, но в образе.
Предчувствия не обманули.
Когда в дверь постучали, Понсеро, чье чуткое ухо уловило поступь товарища по сборной еще на лестнице, отчаянно заметался, затем сорвал с торшера абажур, нахлобучил на голову, и застыл в своем углу произведением современной скульптуры.
- Эван, привет! – помахал от дверей Бриан Жубер. – Ты ничего странного сегодня не замечал?
Американец заложил страницу в томике Макаренко накорябанным второпях расписанием культурной программы для Дениса Тена (а что было делать, если Татьяна Анатольевна поймала своего «Ваню» за шкирку в коридоре, давя авторитетом и совсем немного – шубой, и намекнула, что пятнадцатилетний самородок нуждается в шефе?).
- Смотря что считать странным, - ответил он. – Заходи.
- По-моему, в гостинице воруют, - печально сказал он.
- То есть? – вскинул брови Эван. – Ты серьезно?
- Куда уж серьезнее, - француз придвинул стул и уселся на него верхом. – Захожу к себе в номер – а чемодан лежит на кровати, раскрытый, и все вещи вокруг разбросаны!
- Что-то пропало?
- Угу. Костюм для показательного. Весь номер перерыл – нету!
- А коньки? – перепугался не на шутку Лайсачек.
- Коньки остались под матрацем, наверное, до них вор не добрался.
- Может, у нас полтергейст завелся? – выдвинул версию Эван.
- Полтергейст? - бронзовый призер на пару секунд замолчал, переваривая предположение. – Они вроде больше по стукам в стенки, протекающим кранам и прочим мелким пакостям… Зачем ему мой костюм?
- Хммм…полтергейст-фетишист? – предположил американец.
Жубер вздрогнул. Полтергейст-фетишист почему-то представился ему мелким старикашкой в тулупчике и шапке-ушанке. Он сидел перед чемоданом, вороша крючковатыми пальцами его костюмы: для короткой программы, для произвольной, и тренировочный. «Моя прелееессссть» - промелькнуло на краю сознания, но толкинистом Бриан не был, и намека не понял.
- Понсеро тоже пропал, - сказал он вдруг.
В углу что-то зашевелилось, но прежде, чем расстроенный француз повернулся туда, Эван молниеносно перекрыл ему обзор.
- Думаешь, его тоже…того? – честно глядя в глаза, спросил он.
- В смысле, «того?» - откровенно испугался Жубер.
- Полтергейст…того.
- Полтергейст-фетишист? – уточнил француз.
- Он! – кивнул Лайсачек.
Картинка в воображении экс-чемпиона мира, дополненная новыми подробностями, оказалась слишком яркой, так что уловил ее даже прячущийся под абажуром Янник. И это оказалось слишком для его и без того нервной натуры. С диким криком «не отдавайте меня им!» он одним прыжком преодолел расстояние от угла до подоконника…
- О как сиганул! – одобрительно поцокал языком американец.
- Угу, - согласился мрачный Бриан. – Вот бы в произвольной так сигал. Ну ладно, я пойду дальше костюм искать. А то на показательные одеть нечего…
Но, повернув ручку и открыв дверь, он столкнулся с молодым канадским дарованием китайской сборки.
- Брайан, - с восторгом прошептал Патрик Чан, впиваясь в него взглядом.
- Ну да, я. А что, ты меня искал?
- Я? Искал? – вдруг взвился канадец. – Да! Искал! Я тебя искал с самого утра, чтобы рассказать, как ты мне безразличен! И вообще, ты тупиковый путь развития фигурного катания! – выпалил он и повернулся к ошарашенному фигуристу в три четверти, глядя куда-то в сторону и ослепительно улыбаясь.
- Патрик, - подал голос подошедший Лайсачек. – Тут нет журналистов.
- Как нет? – с лица Чана даже сошла улыбка. – Совсем нет?
- Совсем-совсем, - участливо развел руками американец.
- И даже Слипчука* нет? – откровенно расстроился канадец.
- Нет.
Серебряный призер шмыгнул носом, постоял немного, словно обдумывая что-то, и вскинулся.
- Ну тогда одолжи мне свой блузон на "Time to Say Goodbuy", - сказал он. – Мой стиральная машина зажевала. А у тебя и фасон похож, и цвет.
Слегка обалдевший от такой наглости Эван сначала подумал, не послать ли ему юношу…к Джонни Вейру. Однако, по зрелому размышлению, все же пришел к выводу, что не стоит. Ибо вкусы коллеги в одежде ему были известны, а узреть Патрика Чана на показательных выступлениях в наряде от кутюрье Джонни…. - в изобретательности Вейра Эван был уверен.
- Извини, малыш, - сочувственно сказал он. – Но я буду катать новый номер. И блузон дома оставил.
- Ну и ладно, - отмахнулся Чан, расстегнул молнию на сумке через плечо и заглянул внутрь. Эван успел заметить что-то белое, слабо поблескивающее. – Найду, что надеть. Оревуар.
- Че он сказал? – переспросил Лайсачек, когда канадец скрылся из виду.
- On verra bientôt, - мрачно сказал Жубер. – Попрощался.
- Аааа… - понятливо кивнул американец. – Слушай, Брайан, а как твой костюм выглядел? Который пропал?
- А ты что, не видел? Хотя, нет, конечно, не видел, мы в этом году на одних показательных не были. Белый такой. Свободный. Кое-где облегающий. С блестками…. А что?
***
15 минут спустя.
- Вот за каким…кхм…ладно, не буду…было обрезать рукава?
- По росту подгонял, наверное.
- Выпустите меня!
- А как я в этом буду выглядеть? Это не «Аллилуйя» получится, а третьим в произвольную Бурзы. И подол обкромсал…
- Я буду жаловаться Слипчуку! И самому главному в фигурном катании, не знаю, как зовут!
- Чинкванта его фамилия, малыш. Жалуйся, конечно. Хоть ему, хоть в ЖЭК, хоть в Лигу Сексуальных Реформ…
- Вы не имеете права меня здесь держать! Тут темно и тесно!
- Патрик, расслабься. Дыши глубже. Подумай о ментальной связи поколений фигуристов, которые были до нас и пребудут после…Почувствую свою сопричастность! Раскрой чакры и лирическую составляющую!
- У меня ухо болит!
- Брайан?
- Я слегка. В воспитательных целях.
- А мне больно!
- Патрик, поверь, если ты не занимался балетом – ты не знаешь, что такое настоящая боль.
- Эван?
- Я тренировался в Большом театре, Брайан.
- Ты зверь.
- Кстати, а ты уверен, что запирание в шкафчике полезно для закалки характера?
- На все сто. Мне рассказывал Леша.
- Верю. Ну, что там выходит? Может, еще раз попробовать?
- Уже три раза раскладывал, Эван. Все равно выпадает долгая дорога и казенный дом.
…прислонившись спиной к дверце шкафчика, Брайан Жубер тасовал колоду карт. Из-за дверцы доносились крики на трех языках: по-английски и по-французски они и сами понимали, по-китайски – догадывались по интонациям. Рядом на табуретке валялось нечто из белой блестящей ткани, изуродованное, судя по всему, садовыми ножницами. Даже сам портной не опознал бы в отбитом у канадца материале тот самый костюм к показательному номеру француза.
- Снимай, - Брайан придвинул колоду коллеге, потом принял обратно, и начал раскладывать карты. – Ну смотри, и здесь – казенная дорога и казенный дом при бубновом интересе.
- У меня гипс черед два дня – на месяц!
- Я тут при чем? Карты не врут. Держу пари, наше руководство еще что-нибудь придумает. В крайнем случае, на гипс подзаработаешь…
Источник:http://community.livejournal.com/ice_fiction/
кто французский знает, что такое Женеманж па сис жюр??)
Женеманж па сис жюр - это из "12-ти стульев" Ильфа и Петрова, "я не ел 6 дней". Фраза Кисы Воробьянинова.
не читать "12 стульев"? капец.
кстати, а что это за намеки в стиле "Бриан, ты же математик"?
Даш, конечно перешлю, ты только адрес свой напиши))))
они ж вроде как все теперь считают ))) кто в состоянии, конечно, два плюс три сложить
Дарья, да ниче, просто стОит почитать )
+100000))))))
отпад) и вправду поднимает настроение))))
Делать было нечего..." (с)
Баттл семечки щелкал,
Джонни в потолок плевал.
На диване Лайс храпел,
Бицепсы качал Жубер.
Вернер грыз свой маникюр,
Теребил Стефан гипюр.
Меч точил свой Такахаши,
Загрустили парни наши.
Кто поедет на ЧМ?
- Не хочу без Джонни, мне
Скучно, грустно одному,
Кнопки класть в коньки кому? -
Молвил Эван, потянувшись.
И на острый меч наткнувшись,
На Дайсуке глянув грозно,
Стырил ножик виртуозно.
- Мне ж Стефана не хватает,
На дорожке так шатает,
Стоит вспомнить его взгляд,
И зебриный тот наряд. -
Бри гантелей помахал,
- Ты зачем ушел, нахал?
С Баттла взять пример решил?
Остужу сейчас твой пыл.
Вернер, в ревности страдая,
Посмотрел сквозь Жу на Дая.
- Что ж, теперь мне в одиночку
Коротать пред стартом ночку?
Для кого прыжки валить,
Чтобы ласку получить?
Ухожу, держать не стОит,
Все равно я недостоин.
Джеффри Стефу подмигнул,
Тот в волнении икнул,
Джонни попой повертел,
Эван в тот же миг вспотел.
- Все! - сказал Жубер собранью.
Протянул и хлопнул дланью.
- Хватит голову дурить,
Надо всех нам победить.
Чтобы Чаны и Козуки
Перешли на ультразвуки.
Чтобы Эббот весь дрожал,
И в дорожке налажал.
Шевелитесь, вашу мать!
Едем, будем отжигать.
Услыхав такую речь,
Согласились все зажечь.
Травмы в миг все рассосались.
Под заявой расписались.
В сумки побросав вещички,
Не забыв и косметички,
Ринулися всей толпой,-
Не увидит лишь слепой.
Всех порвали на ЧМ
Вот ведь было же ЧП!
Пьедстал весь в чемпионах!
Новые ввели законы -
Семерым на нем стоять,
Поздравленья принимать.
Stefaninat, diary.ru