Тема для поднятия настроения!
Здесь юмористические рассказы не только про Брайана, но и про других известных фигуристов мирового уровня)))))Вообщем, я ржала)))))Название: Затянувшиеся новогодние праздники
Герои: Баттл, Вернер, Абботт и другие по-немножку
10 дней валяния балды сказывались самым печальным образом на всех участниках праздника. Иные влачили амебное существование, а другие и вовсе превращались в овощь, размазывая тело по шезлонгу.
Не терял бдительность один Жубер. Он вовсю скакал вокруг бассейна изредка запрыгивая в него, чтобы освежиться, да и сделать ряд упражнений в воде.
- И чего он мельтешит? - лениво потягивая коктейль из киви осведомился Вернер.
- Чемпионат Европы хочет выиграть. - снимая солнцезащитные очки и глядя на спину Бриана ответил Баттл.
- М! А я думал мой корейский массажист все позвонки ему местами переставил. Так и знал, что нельзя доверять аборигенам, чьего языка не понимаешь! Вот я по-немецки могу, по-английски могу, по-русски могу. А по-ихнему не бельмеса!
Томаш что-то посчитал в уме, загнул все пальцы на руках и даже два на ногах и гордо вскинув челку спросил:
- А ты по-каковски можешь?
Баттл снова приподнял очки, бросил взгляд на собеседника, водрузил все на место и расслабился:
- А я могу приехать на чемпионат мира в качестве аутсайдера и выиграть его.
- Неееет - протянул обиженный Вернер. - Так не честно. Это удар ниже пояса. А туда Каролина попросила не метить.
- А ты вот - переводя тему, задал вопрос Джеффри. - почему не тренируешься? Тебе же актуально!
- Посмотри в мои глаза! Красивые?
Баттл тихо зарычал, повернулся на шезлонге, снял очки и долго разглядывал темно-зеленую вязь узора на салатовом фоне в глазах Томаша.
- Зеленые. - довольно заключил Джеффри. - Красивые.
- Вот и думаю, что красивые. И судьи так думают. За глаза такие все что угодно дадут. Тебе ли не знать!
- Мне не за красивые глаза дали - проворчал Баттл, - а за упорный труд.
- Ну да. Я тоже так всегда говорю.
Мимо веселой трусцой проскакал Жубер, размахивая руками на манер Лайсачека. Этот прием он называл "ветряная мельница" и утверждал, что он лучше всего помогает раскрыть лирическую составляющую. Правда составляющую чего именно не мог ответить ни Бриан, ни Эван.
- Ладно, с тобой все ясно - а чего этот человек-веер все по сторонам оглядывается? Потерял кого? - вновь завязал разговор Джеффри.
- Да он все никак решить не может - по мальчикам он сегодня или по девочкам. Видишь то на Ю-ну, то на Джереми поглядывает.
- По мне так лучше Джереми - проболтался Баттл и тут же покраснев добавил - Ну как можно с Ю-Ной, она же национальное достоянее Кореи. Это как с целой страной... Бррр. Да и маленькая она.
- А по обоюдному согласию не подсудно - заржал Вернер.
- Щас досмеешься мне, брошу в басейн. Ты ушибешься и Вейр будет ночью тебя жалеть. Долго и ненасытно.
Жубер пошел на второй круг по периметру бассейна.
Вернер обиженно замолчал, пробурчав перед этим:
- Вон, тащится сюда твое зеленоглазое сокровище. Забирай его покуда Джонни не забронировал.
Баттл подобрался, сделал еще более ничего не значащее лицо, чем обычно - короче говоря вытянулся и улыбнулся самой широкой улыбкой.
- А...я...э.....тут....вот - пожаловался Абботт, одновременно попросив разрешения присесть.
- Падай, конечно - гостеприимно подвинулся Вернер, за что получил солнцезащитным кремом в нос.
- Ты просил передать, а я как-то забыл - процедил сквозь зубы Баттл и обратился к Джереми - Пусть намажет свое чемпионское тело, а ты иди сюда, тут и солнце удачнее падает и обзор лучше.
- М? - осведомился гость разницей в обзоре.
- Ну.... вот и Бриана лучше видно!
- Ро-до-денд-ро-ном, - внятно проговорил Стефан и, не отнимая ладоней от лица, плавно сполз со стула на пол.
Линдеманн дернул глазом.
- Господи, за что мне это? – скорбно прошептал Авербух и прислонился лбом к окну.
Повисла напряженная тишина.
- Ну… Может, я буду? – мученически вызвался Жубер, преданно глядя в понурую спину организатора.
- Кем? – не понял Авербух.
- Ну, этой… - уныло пояснил Жубер, – дикой.
- Бриан, - Плющенко ласково погладил француза по голове, - ушковидная свинчатка дикой не бывает. Понимаешь?
Бриан икнул и мелко закивал. Ламбьель приоткрыл один глаз и уважительно посмотрел на Евгения. Авербух пару раз ударился лбом о стекло.
Смеркалось.
- Значит так! – принял волевое решение Авербух, измочаленный затянувшимися препирательствами. – Будем тянуть жребий. У кого есть шляпа?
Все покосились на сидящего в бейсболке Вейра. Вейр покосился на сидящего в «петушке» Ягудина. Ягудин покосился на сидящего в ушанке Лайсачека. Лайсачек пожал плечами и отдал ушанку.
Авербух ссыпал в нее ворох свернутых бумажек и начал обходить фигуристов. Отовсюду понеслись разочарованные вздохи.
- Нарцисс, - кисло констатировал Плющенко. – Очень смешно.
- Гладиатор? - охренел Ягудин, всматриваясь в бумажку. – Тьфу, блин! Гладиолус.
- Незабудка, - опечалился Вейр, судорожно придумывая костюм, в котором можно будет затмить орхидею.
- Калла, - по слогам зачитал Лайсачек, недовольно прислушиваясь к пошлым смешкам.
- А это разве не животное? – от души удивился Ягудин.
- Магнолия, - томно протянул Сандю, картинно закатывая глаза.
- Бля, это ж вообще страна, – снова удивился Ягудин.
- Пион, - отчитался Линдеманн и затравленно огляделся.
- Шпион ты, а не пион, - тут же заныл о наболевшем Климкин. – Гнать тебя надо!
- Иланг-иланг, - бесстрастно поведал Такахаши.
- Мы че, тупые? – рассердился Ягудин. – С первого раза поняли.
- Гвоздика, - известил всех Климкин и многообещающе посмотрел на Линдеманна. – Любимый цветок ветеранов.
Линдеманн дернул глазом.
- Хризантема, - пробубнил Жубер, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания.
- Отцвелииииииии уж давноооооо… - радостно затянул было Плющенко, но тут же запнулся, прерванный воплем Авербуха:
- Кто не тянул?!!! В шапке осталась одна бумажка! Осталась гребанная орхидея! Кто не тянул?!!
Повисла продолжительная пауза. Все в недоумении пялились друг на друга, пока наконец Илья, схватившись за сердце и хватая ртом воздух, не стал тыкать пальцем куда-то в угол. Фигуристы медленно повернули головы в направлении указующего перста. В углу, позабытый всеми, мирно дремал Пробер.
В гробовой тишине, решительно выхватив ушанку у полуобморочного Авербуха, Ягудин подошел к Проберу и потряс его за плечо.
- А? Что?! – вскинулся заспанный Албан, откидывая с лица кудри и обводя безумным взглядом аудиторию. Фигуристы молча поежились. Линдеманн дернул глазом.
- Ничего! – гаркнул Ягудин, поднося шапку к проберовскому носу. – Тяни бумажку, орхидея ты наша!
Занавес.
Название: Баббл-гам
Автор: aakela
Вид: фик
Жанр: humour
Пейринг: нет
Герои: Ламбьель, Плющенко, Ягудин, Вейр, Жубер, Лайсачек, Баттл, Сандю, Такахаши
Рейтинг: G
Отказ от прав: все герои вымышлены, все сходства с реальными персонажами случайны
Примечание автора: Написано к челленджу «Новый имидж Ламбьеля».
Автобус четвертый час трясся по ухабам, активно взбалтывая в своих внутренностях зеленый коктейль из полуживых фигуристов. Проплывающий за окном неизменно унылый пейзаж - заснеженные поля с редкими черными вкраплениями пролесков и покосившихся построек - уже не развлекал даже Вейра, на глазах теряющего любовь к российским просторам.
В ходящем ходуном салоне, наполненном стонами, охами и матюгами, безмолвствовали только два человека: Плющенко, боявшийся в очередной раз выронить изо рта чупа-чупс, и Ягудин, высунувшийся из окна, потому что его тошнило. Остальным не хватало либо выдержки, либо уважительного повода.
На первом ряду с видом приболевшего отличника подпрыгивал на ухабах Баттл, привнося в царящую какофонию оглушительный стук зубов. Рядом с ним болтался полуживой изстонавшийся Сандю с размазанным макияжем и сеточкой на стоящих дыбом волосах. Прямо за канадцами монотонно крякал Жубер, больше всего опасающийся доехать до пункта назначения с откусанным языком и абсолютно плоским задом, в связи с чем стать окончательно бесполезным на любовном фронте. Справа от Бриана гортанно матерился всклокоченный Такахаши, подозревающий, что теперь сможет передвигаться по твердой земле исключительно зигзагами и в стиле хип-хоп.
С заднего ряда утробно выл Лайсачек, на очередной кочке получивший по голове упавшим с полки чемоданом и голосивший теперь, по правде говоря, исключительно от обиды и возмущения, так как никакого другого ущерба, кроме морального, удары по голове Эвану не причиняли. Скосив слегка разъехавшиеся глаза в нужную сторону и увидев на чемодане известный лейбл, американец возопил еще сильнее и яростно пнул спинку впередистоящего кресла, в котором как раз удобно разместился хозяин злосчастного багажа.
Как назло, именно в этот момент окончательно соскучившийся и вконец опухший от дороги Вейр решил себя немного развлечь. Прямо рядом с ним, свесив растрепанную голову на грудь, мотался из стороны в сторону кряхтящий в полузабытье Ламбьель. Рассмотрев со всех сторон объект предстоящего развлечения, Джонни шаловливой ручонкой выудил изо рта внушительных размеров розовый ком, на который за несколько часов ушла целая пачка бабл-гама, и, выждав затишье между кочками, прицелился аккурат в середину лба ничего не подозревающего Стефана. Когда сзади взвыло и
Внимательно изучив результат и похолодев от ужаса, американец решил пока не ударяться в панику, а попытаться быстренько исправить сложившееся положение, в связи с чем, воровато оглянувшись, начал тихонько ковырять пальчиком в стефановских кудрях. Минут через десять, осознав весь масштаб усилившейся катастрофы, Джонни всхлипнул и отчаянно, но аккуратно постучал по плечу сидящего впереди Плющенко.
Обернувшийся Евгений, не разжимая намертво сведенных челюстей, одними бровями вопросил, в чем дело. Но, не успев дождаться ответа, разинул рот от одного вида нарядной розовой лепешки, размазанной по швейцарской голове.
- Жень, что делать-то?! – Вейр подобрал выпавший чупа-чупс и, заботливо вытерев его о штанину Стефана, передал обратно хозяину. – Я ж не нарочно!
- Я бы тебя убил… - Плющенко машинально сунул конфету в рот, после чего спохватился и, чертыхнувшись, сплюнул в проход.
Как назло, именно в этот момент окончательно изнеможенный дорогой и тошнотой Ягудин выбрался в узкий проход между сиденьями, чтобы размять ноги и прогуляться. Плевок пришелся на правый ботинок. Если бы это был чей-нибудь еще плевок, то Леша отреагировал бы более спокойно. Но это был плевок Плющенко, что априори подразумевало бурный негатив с рукоприкладством. Издав яростный вопль и отпустив на секунду руки, до этого намертво вцепившиеся в спинки кресел, Ягудин попытался дотянуться до горла обидчика, но на ухабе получил неожиданное ускорение и, резво пробежав по проходу, с разбегу впечатался в водительскую кабину.
Убедившись, что Алексей на какое-то время успокоился, Плющенко перекрестился чупа-чупсом и вновь повернулся к Вейру:
- Надо что-то делать…
Джонни уныло закивал.
- Надо с народом посоветоваться, - продолжил олимпийский чемпион, обводя цепким взглядом салон. – Ну, чтоб ответственность разделить.
Через пять минут автобус был остановлен, а вокруг разбуженного Ламбьеля собрался консилиум, включая отстраненно улыбающегося Ягудина.
- Итак, - оповестил столпившихся коллег Плющенко, тыкая чупа-чупсом в голову вжавшегося в кресло швейцарца. - У нас тут эээ… проблема. Что будем делать?
Фигуристы невнятно замычали и начали озадаченно топтаться, наступая друг другу на ноги.
- О! Я сейчас в интернете посмотрю, - сообразил подкованный в технологиях Лайсачек и уткнулся в телефон. - Так… Способ первый: «Куском льда тщательно натрите то место, где находится жвачка, а затем протрите либо ацетоном, либо жидкостью для снятия лака».
- Есть, - заверил его Эван, не отрываясь от экрана. - Способ второй: «Полейте жвачку кипятком. Она расплавится и стечет».
Фигуристы одобрительно закивали, кто-то выудил из баула кипятильник.
- Неееет! – страшным голосом завопил ополоумевший от ужаса Стефан и забился в окно в попытке выброситься из автобуса. – Не надо! Лучше ацетоном!
- Ладно, дальше давай, - подбодрил Лайсачека Плющенко, поигрывая кипятильником. – Мы же не садисты. Кипяток прибережем на крайний случай.
- Прогладьте жвачку утюгом через бумагу. Основная часть отвалится, - отчитался Эван, сверяясь с телефоном.
- Основная часть чего? – заинтересованно уточнил Ягудин.
- Ламбьеля, - хихикнул Вейр, но поймал на себе мрачный взгляд Жубера и примолк.
Стефан, подвывая, забился сильнее.
- Все равно утюга нет. Эван, дальше!
- Вотрите в жвачный колтун немного вазелина и вытащите размягченную жвачку пальцами.
- О, а это выход! – обрадовался Плющенко. – У кого есть вазелин?
Прозвучавший вопрос повис в воздухе. Кто-то смотрел в потолок, кто-то в пол. Кто-то даже насвистывал.
- Сандю, и у тебя нет? – удивился Евгений, игриво тыкая в канадца в бок кипятильником.
- А чего сразу Сандю?! - огрызнулся покрасневший Эммануэль, поправляя сеточку на голове. – Нет у меня. И не было никогда.
- Мазохист… - пробормотал Вейр, поглубже запихивая ногой под сиденье косметичку.
- Эван, что там еще осталось? – не сдавался председатель консилиума.
- Не поможет вазелин - помогут только ножницы, - с выражением зачитал Лайсачек и пощелкал для убедительности пальцами.
- Может, лучше кипяток? - ужаснулся Вейр. – У меня есть термос с глинтвейном.
- Доставай, я его подержу, - оживился Ягудин, пробираясь бочком к виновнику торжества.
- Ножницы!!! – отчаянно взмолился Стефан, окончательно вжимаясь в кресло и обводя нависших над ним фигуристов умоляющим взглядом. – Я выбираю ножницы!!!
- У меня, - радостно поделился Вейр. – Маникюрные.
- Тащи!
Через десять минут экзекуция была окончена. Утешив Стефана поговоркой «волосы – не уши, отрастут», фигуристы расселись по своим местам и с чувством выполненного долга тронулись дальше под усыпляющее воркование Вейра, суетливо приклеивающего кусочки газеты к порезам на обстриженной голове.
Автор: aakela
Вид: фик
Жанр: юмор
Герои: Авербух, Плющенко, Ягудин, Жубер, Ламбьель, Вейр, Лайсачек, Баттл
Рейтинг: нет
Отказ от прав: все герои вымышлены, все сходства с реальными персонажами случайны.
Примечания автора: написано к челленджу «Дело на миллион».
- Господа! – Авербух собрался с духом и обвел всех проникновенным взглядом. – В связи с кризисом новое шоу нам придется финансировать самим.
В кабинете моментально воцарилась звенящая тишина. На лицах собравшихся синхронно проступила легкая степень озадаченности, постепенно переходящая в тяжелую. Не выдержав напряжения, в окно истерично забилась жирная муха.
- Господа! – заторопился Авербух, пытаясь опередить нарастающее глухое ворчание. – Дело беспроигрышное! Это будет беспрецедентное шоу!
- В жопу такое шоу! - решительно выразил всеобщее мнение Ягудин и встал. – Мне еще за «Ледниковый период» не заплатили.
- Безобразие! – поддержал коллегу Плющенко, тихо сползая с дивана в сторону выхода. – У меня даже на тренировки денег нет.
- Стойте! – отчаянно возопил Авербух, бросаясь к двери и распластываясь на ней в позе морской звезды. – Мы же заработаем! Много!
- Много – это сколько? – вяло полюбопытствовал Ламбьель, застегивая курточку.
- Вдесятеро больше вложенного! – со всей силой убеждения загнусавил Авербух, рыская глазами по аудитории в поисках поддержки. - Бриан, ты же математик, ну скажи Жене!
- Жене… Жене… - зло пробормотал Жубер, наматывая на шею шарф. – Женеманж па сис жюр!
Фигуристы сочувственно зацокали, Джонни в знак солидарности вытащил изо рта жвачку.
- Но это выгодно! - не сдавался Авербух, по старой традиции прокляв французов, Францию и бывшие французские колонии. - Я все рассчитал на компьютере!
- Ненавижу компьютерные расчеты, - доверительно поделился Вейр, натягивая шапочку и прилепливая жвачку к монитору. – Да, Эван?
- Угу, - послушно подтвердил Лайсачек, закидывая на плечо сумку. – Джеф, ты собрался?
Баттл закрыл рот и кивнул.
- Моня, ты идешь? – капризно уточнил Вейр, прикидывая, как бы половчее просочиться мимо распятого на двери Авербуха.
- Крашу губы и выбегаю, – успокоил коллег Сандю, завершая перед зеркалом процесс сборов.
- Стойте! Я ж придумал фишку!!!! – взвизгнул Илья и еще отчаяннее вжался в дверной косяк всеми четырьмя конечностями. – Будет аншлаг!!!
- Аншлаг – это что? – тихо уточнил у соседей Жубер, топчась в очереди на перекрытый авербуховским телом выход.
- Идиоты, аншлаг – это полный зал!!! – истошно заверещал организатор, теряя остатки самообладания. – Выслушайте же меня!
- Ну ладно, говори, - неожиданно смилостивился Евгений Викторович и изобразил на лице легкий проблеск внимания.
- Что, по полным залам соскучился? – вкрадчиво осведомился Ягудин, жалостливо оглядывая Плющенко.
- Нет, по престарелым комикам, - охотно откликнулся Плющенко, жалостливо оглядывая Ягудина.
- Так вы ж все время вместе, - вежливо удивился Ягудин, косясь на портрет Рудковской, задорно взирающей с футболки собеседника.
Побагровевший Плющенко хотел было что-то ответить, но тут вновь раздалось утробный крик Авербуха, призывающего всех занять свои прежние места.
Фигуристы нехотя разоблачились, Баттл открыл рот.
- Господа! – затараторил Илья, вращая глазами и делая витиеваты пассы руками. – Мы покажем народу то, что они еще никогда не видели! Никогда! Придут все!
- Ну, не знаю… - усомнился Вейр, вяло отмахиваясь шапочкой от плотоядно заглядывающего в декольте Лайсачека. – Лично я уже показал народу почти все.
- Ага, - согласился Лайсачек. - Эббот теперь на показательных даже не знает, чего показать. Понимает, что все показано до него.
- Зато канадские фигуристы ТАКОЕ показывают, - похвастался Баттл. – «Эффект бабочки»2 отдыхает.
- Я не понял, – забеспокоился Ягудин. - Так что, «Зиму» катать нельзя?
- Можно, - загадочно улыбнулся Авербух, приобретя пугающее сходство с Моной Лизой. - Концепция шоу не исключает ваши известные программы. Только катать их надо не обычным способом...
- На руках что ли? - не понял Ягудин.
- Нет, в паре, - туманно пояснил Авербух и мечтательно посмотрел в окно.
- С кем? – не понял Плющенко.
- Тебе – с ним, - Авербух кивнул на Ягудина и сглотнул. – «Зиму».
В гробовом молчании фигуристы переводили взгляд с одного олимпийского чемпиона на другого. Несчастная муха, надрывно жужжа, попыталась убиться об стекло. У Плющенко дергалась щека. Ягудин размашисто крестился, с мистическим ужасом наблюдая, как на футболке Евгения вылезают из орбит глаза нарисованной Яны.
- Мне нужны билеты на всю французскую сборную, - тихо прошипел Жубер, крепко беря Авербуха за рукав. – В первый ряд.
- Я к тебе загляну на первый ряд, - многообещающе процедил Леша. – Поздороваться…
- Прямо в прыжке, – уточнил Плющенко, ласково глядя на француза. – Будешь до конца шоу обниматься с куском бортика в форме Ягудина.
- Я всегда готов поздороваться с Лешей, - высокомерно поведал Бриан и, вжав голову в плечи, отступил поближе к выходу.
- А дорожки можно делать навстречу друг другу, - флегматично посоветовал Ламбьель. - Кто первый свернул, тот и чмо.
- Теперь они точно убьются, - обрадовался Баттл. – Мне шесть билетов!
- Короче, сколько нужно дать денег, чтобы это увидеть? - срывающимся голосом выговорил Вейр, судорожно зашарив в сумке в поисках чековой книжки. Лайсачек отдернул от Джонни свою сумку, после чего сам поспешно нырнул в нее с головой.
- Немного, - радостно засуетился организатор, почуяв нарастающий интерес аудитории. – Всего по двадцать пять тысяч долларов с носа!
Все, кроме русских, согласно закивали и оживленно заскрипели ручками по вынутым чековым книжкам.
- Только пусть он теперь не жрет, - мрачно выдвинул свои условия Ягудин, обличающее тыкая пальцем в бок новоиспеченного напарника. – А то я его выбросить не смогу. Куда подальше…
Фигуристы придушенно закашляли.
- В общем, так. Я не могу, - холодно сообщил Плющенко, презрительно игнорируя тычок в бок и с плохо скрытой ненавистью глядя на Авербуха. - Я не вынесу этого позора.
- И не надо, по «Зорро» у нас будут Вейр с Лайсачеком выступать, - утешил Евгения Илья, жадно собирая выписанные чеки. – Это еще по двадцать пять тысяч.
- Как с Лайсачеком?! - взвился в небо возмущенный вопль. - Зачем с Лайсачеком?! – Вейр выронил чековую книжку и, ходко подтрусив к Авербуху, мертвой хваткой вцепился в пуговицу на его воротнике. – Не надо! С ним же только «Дон Кихота» отплясывать! И то, если к мельницам близко не подходить! Ведь пришибет ручищами своими загребущими и не заметит! А потом скажет, что так и было! А ведь так не было! У меня и свидетели есть! И вообще, я не могу. Я не гармонирую с его дурацкими костюмами! – тут Джонни на секунду прервал свой жаркий монолог, чтобы глотнуть воздуха.
- Между прочим, по одежке встречают, а по уму провожают, - воспользовавшись случаем, обиженно вставил Лайсачек.
- Тогда тебе тем более нужно одеваться как можно лучше, - строго отрезал Вейр. - Чтобы пиздюлей давали не сразу, а только на проводах.
Скрипение ручек по чековым книжкам продолжалось.
- А можно я с Ламбьелем буду? – продолжал ныть Вейр, дергая Авербуха за рукав. – Хоть зеброй, хоть дельфином… А?
- Точно, - поддакнул Плющенко. – Я даже баннер уже придумал: полосатый Вейр, распятый на швейцарском кресте.
- Нет, Ламбьель с Жубером будут катать «Агента 007», – торжественно известил присутствующих Авербух, пересчитывая выручку. – Еще по двадцать пять!
Все, включая Вейра, восхищенно присвистнули и вновь полезли за чеками.
- У меня костюм к этой программе немного того… истлел, - сдавленно попытался отмазаться Жубер. – Одни цифры остались.
- Ничего, у тебя же остался лишний костюм к Могиканину3, – проявил мстительную осведомленность Плющенко. – Вот к нему уцелевшие цифры и пришьем.
Проклиная себя, что ввязался в эту затею, Бриан обреченно посмотрел на собственноручно подписанные чеки, торчащие из цепких пальцев Авербуха.
- Что написано пером, то не вырубить топором, - ненавязчиво заметил Плющенко. – Кстати, Стеф, поздравляю с назначением на роль новой девушки Бонда.
- Илья, - сдержанно обратился к организатору Ламбьель. – Я не могу. С кем угодно могу, а с Жубером – не могу.
- Стеф, - Авербух ласково заглянул Ламбьелю в глаза. – Помнишь, ты со стулом танцевал?
- Помню! – обрадовался приободренный Ламбьель.
- Ну вот, – отрезал Илья. - Значит, и с Жубером сможешь,
- А можно я с Баттлом? – не терял надежды Стефан, для наглядности тыкая пальцем в сторону Джеффри. Палец попал во что-то теплое и влажное. Ламбьель взвизгнул и, выдернув конечность изо рта незаметно подошедшего Баттла, ретировался к Жуберу.
- А с Баттлом у нас будет танцевать Сандю, - закончил оглашение программы довольный Авербух и выжидающе воззарился на аудиторию. – Двадцать пять!
Никто, кроме засуетившегося Сандю, даже не шевельнулся.
- Ну ладно, по пятерочке… - не растерялся Илья и удовлетворенно прислушался к возобновившемуся шуршанию. – Тренировки начинаем с завтрашнего дня.
Эпилог.
Шоу так и не состоялось в связи с травмами, полученными фигуристами в ходе тренировочного процесса.
После третьего выброса в бортик исхудавший Плющенко наотрез отказался принимать участие в постановке.
Посиневший от фингалов Вейр, прокляв нераскрытую лирическую составляющую, молча собрал чемодан и уехал в неизвестном направлении.
Ламбьель, не успевший отползти от жуберовской дорожки, со всеми предосторожностями был транспортирован в Швейцарию.
Баттл, в очередной раз неудачно споткнувшись о неожиданно прилегшего Сандю, тщательно собрал разлетевшиеся по льду зубы и, угрожающе прошепелявив что-то про Чена и Ванкувер, ретировался.
Все собранные Авербухом средства пошли на успешное лечение.
- Сигаретку не передашь?
Потом толкает лежащего с другой стороны Вейра:
- Зажигалку кинь!
Где-то в ногах высовывается Жубер, они все вместе прикуривают.
Затянувшись и выпустив дым, Бриан говорит:
- Эх, знала бы мама, что я курю - убила бы!
классная переделка анекдота, лучше оригинала, зная маму Жу )))))))))))
Гуляют Жубер с Пробером. Албан:
- О, кажется мне девушка улыбнулась!
Жубер:
- Да ладно, я тебя когда первый раз увидел, целую неделю ржал...
Автор: kaerru
Бета: aakela
Вид: фик
Жанр: drama
Герои: Плющенко, Ягудин, Жубер.
Рейтинг: PG-13
Отказ от прав: все герои вымышлены, все сходства с реальными персонажами случайны
- О чем мечтает тонущий в грязи листок кленовый?
- На дерево, с которым был всю жизнь, вернуться снова…
Так весело сорваться и кружиться,
Но не исправить и не возвратиться.
(c)
За окном – тихий гул машин, снег, падающий белыми мотыльками на впавшие в зимнюю спячку крыши, зябко кутающиеся в воротники пальто прохожие. В высоком окне ресторана бликуют фары, отражается неоновая реклама – снаружи светлее, чем внутри. Евгений совсем случайно обнаружил это место, когда после очередной тренировки ценой немыслимых усилий уговорил Мишина дать ему два часа отдыха. Не бездумно валяться на диване, надеясь успокоить рвущиеся в немом вопле мышцы, а неспешно прогуляться в тогда еще теплый осенний вечер, когда соревнования хоть и показались на горизонте, но еще не маячили перед носом, предвещая очередную нечеловеческую боль и яростное желание побеждать. Зашел, увидел… И теперь заходит сюда каждый свободный вечер, проведенный в Москве.Музыка настолько тихая, что напоминает шелест травы, посетителей мало: нынче в моде места, предоставляющие свет и уют для тех, кто лишен их в обычной жизни. Сюда же приходят те, у кого он есть. Или кому уже все равно.- Здравствуй, - тихие аккорды музыки сложились в слово, такое же тихое, но отдающее горечью. – Отличный вечер.Евгений с легким удивлением посмотрел на гостя – на темных коротких волосах еще не растаял снег, покрасневшие от холода пальцы готовы отбить нервную дрожь на столешнице.
- Не такой уж и отличный, раз ты здесь, - получилось едко, как всегда.
Пальцы вздрогнули синхронно с судорожным вздохом, сорвавшимся с губ:
- Извини.
Бриан уже развернулся к выходу, как до него донеслось тихое «садись».Евгений молча ждал, когда француз медленно развернется, так же медленно, словно идет по очень узкому коридору без стен, подойдет к его столику и опустится напротив. Зачем он здесь? Евгений не мог припомнить ни одного повода, согласно которому Бриан может найти его здесь, в Москве. В месте, о котором не знает никто, кроме него. Ну, почти никто.
- Как ты нашел меня?
- Мне сказал твой тренер, Мишин, - русская фамилия в исполнении француза прозвучала весьма забавно. Интересно, что же такого мог наплести Мишину Жубер, что тот раскололся и выдал бывшему сопернику его местонахождение? Вряд ли француз мог быть настолько убедительным… Но Бриан здесь, напротив, а значит – смог.
- Зачем ты нашел меня? – вступление порядком затянулось.
- Мне нужна твоя помощь.
Это было неожиданно… Сразу понятно, что ни о каком мастер-классе по катанию речи и не было – их связывал совсем другой мостик, имя которого до сих пор резало по запястьям, словно тупой нож. Евгений настолько ушел в свои мысли, что пропустил начало монолога Бриана. Впрочем, и с середины уже было все понятно:
- …мы поругались. И мне нужна твоя помощь, чтобы найти его. Что бы понять…
- Это я и хочу понять, - прозвучал ответ.
- С чего ты взял, что я тебе помогу?
- Я этого не знаю.
- Но ты пришел.
- Но я пришел.
Бессмысленный обмен репликами, ведь ответ уже очевиден. Бриан и сам не понимает, как много их сейчас связывает – мостик оказался слишком прочным для всех. Но и многое разделяет: у одного из них все еще есть шанс. И этот шанс Евгений может отдать некогда восторженному французу, сжечь этот мост для себя. Или нет? Но вариантов больше, чем два: помочь Бриану и остаться тонуть, помочь себе или… Или – это намного интереснее.
- Я помогу тебе. Но я не занимаюсь благотворительностью.
Бриан ждал этого. И понимал, что речь отнюдь не о деньгах. И кивнул:
- Чего ты хочешь?
Евгений откинулся назад на стуле и усмехнулся:
- Меня бы вполне устроил факт, что ты должен мне услугу, но сейчас не тот случай. Послезавтра утром я улетаю из страны по делам, и я хочу, чтобы провел завтрашний день и обе ночи со мной, - в ответ – немое удивление, смешанное с недоверием. Конечно, глупый француз все не так понял. – Мне ничего от тебя не надо. Просто мне скучно тут, - он чуть было не добавил «одному» - незачем говорить это вслух.
- Я согласен, - не поверил, конечно. Но и истинной причины не понял – даже в голову не пришло предположить. Кто ж поверит, что Евгению просто интересно узнать поближе очередную жертву незаурядного обаяния Алексея Ягудина прежде, чем она превратится в смятую бумагу. Ничего личного.
- Хорошо. Голоден?
Отрицательный поворот головы. И изменившийся взгляд: изучающий, ждущий чего-то. Евгению хотелось бы верить, что не награды за чуть больше, чем сутки пребывания в его компании, но больше он себе не лгал.
- Тогда пойдем.
- Куда?
- Ко мне. Выпьем, поговорим. Не думаешь же ты, что я весь день собираюсь в тишине созерцать твое красивое лицо? Музеев в городе много.
Судя по выступившему румянцу на щеках, удар пришелся в цель – неожиданный комплимент от еще совсем недавнего врага Бриана смутил, чем весьма поднял настроение Жене. Это будет интересный день.
Белые хлопья не прекращались. Выйдя на улицу, Бриан поморщился, глядя в небо:
- Никак не привыкну к вашей погоде.
- Мне нравится. Это моя зима. Она больно колет льдинками глаза, - Евгений на минуту прервался от поисков машины и посмотрел на собеседника – поймал ли намек?
- Ты любил его? – поймал. И рубит с плеча, презирая полутона.
- И люблю.
Машина пискнула сигнализацией, принимая в остывшее нутро пассажиров. Зашуршала печка, зарычал двигатель. Бриан старался не смотреть на Евгения, только начиная осознавать всю абсурдность ситуации: новая жена спрашивает совета у бывшей. Вот только Евгений не упустит выгоды, просто пока Бриан еще не ощутил подвоха. А в то, что этот день пройдет без последствий, не верил даже наивный француз.Евгений вел машину молча, делая вид, что сосредоточен на заваленной снегом дороге. Ехать и правда было тяжело – зима в феврале всегда наступает неожиданно, но мысли его витали далеко. Он и сам пока не понял до конца, зачем он попросил настолько своеобразную плату. Узнать парня поближе? Какая чушь! То, что за показной наивностью прячется что-то покрепче, было понятно с самого начала – иначе бы Алексей не клюнул. Но просто высадить его, снабдив нужной информацией, он не решался. Хотя уже и понял, что этот день будет очень и очень тяжелым – француз одним вопросом умудрился пробудить мысли, давно и безнадежно похороненные где-то на задворках сознания. А то, что все их разговоры будут вертеться вокруг человека, которых их связывает, тоже понятно. И так станет еще труднее. Евгений любил трудности.Доехали быстро, учитывая московские пробки, которые по известности скоро смогут переплюнуть нью-йоркские. Снег все валил, будто небесная канцелярия поставила себе целью перекрасить город в радикально белый цвет.Евгений разлил виски, решив не бросать лед – его и так было слишком много. Поболтал бокал в руке, согревая карамельный огонь, протянул гостю. Сделал глоток, чувствуя, как тепло разливается по телу, достигая кончиков озябших пальцев.
- Почему вы расстались? – Бриан решил первым нарушить молчание, ставшее неловким. Интересно, с ним можно молчать? С Алексеем это не удавалось.
- Я устал, - просто ответил Евгений, делая еще один глоток. – Он часто уходил к другим.
- И тебе надоело ждать его возвращения?
- Нет. Я знал, что он будет уходить. Я согласился ждать, - он усмехнулся, глядя в светящиеся пониманием глаза Бриана. С ним, видимо, поступали точно также. – А кто бы отказался?
- Никто. Значит, в тот раз он ушел навсегда?
Евгений покачал головой:
- Нет, тогда ушел я. А он не дождался.
Повисла тишина, уже не такая неловкая, как в начале.
- А если бы ты отказался ждать?
- Я бы все равно проиграл. Понимаешь… Игру с ним нельзя заканчивать, а вечно я бы это делать не смог.
- Но ты мог бы отказаться играть по его правилам.
- А ты смог? Прибежал за ним сюда в попытке поймать, ищешь, мучаешься. Ты уже сдался, - Евгений налил еще, отвернувшись от полыхнувших яростью карих глаз.
- Ты так говоришь, потому что тебе предпочли другого! Что, плохо, когда от тебя уходят?
- Это ты у себя спроси, - с ядовито-ласковой улыбкой спросил Евгений, забирая из замерших пальцев пустой бокал.
Бриан с тихой злостью смотрел на светлые пряди, спадающие на лицо. Промелькнула мысль, действительно ли они такие же мягкие на ощупь, как кажутся? Злость усилилась, кровь, подстегнутая алкоголем, снова бросилась в щеки. В эту минуту Бриан мог спокойно сказать, что ненавидит человека, стоящего у барной стойки. Не за слова, пошатнувшие то, ради чего он сорвался в Россию, не за желание выбежать из этой квартиры. Просто за то, что он есть.
- Но ведь тебе до сих пор больно? – удар вслепую, вдруг попадет по цели?
- А тебе? – та же ядовитая улыбка, от которой свело скулы. Слишком долго этот человек боролся, чтобы пропускать такие уколы. Больно. И будет больнее, если не удастся сменить тему. Или отправить противника в нокаут.
- Тебе плохо. Одному.
Удивление мелькнуло в голубых глазах, моментально сменившись привычной насмешкой. И ответил. Тихо, чтобы француз не догадался, насколько точен оказался этот выпад:
- С чего ты взял? Ты не сможешь этого доказать.
Вместо ответа – сухие и теплые губы с легким ароматом зрелого винограда. И поцелуй, долгий, затягивающий, с привкусом голода. Как порой интересно выигрываются споры… Евгению не понравился этот поцелуй – слишком уж от него стало хорошо. Он отстранился прежде, чем начал терять над собой контроль. Судя по расфокусированному взгляду и тяжелому дыханию француза, для него этот эксперимент тоже не прошел даром.
- Пат, - все еще хриплым, срывающимся голосом произнес Евгений и отвернулся.
Бриан молча смотрел ему в спину: это была не ничья, а разгром наголову. Теперь любая насмешка может попасть точно в яблочко, но Плющенко молчал, сосредоточившись на своем бокале, будто вычеркнул из памяти произошедшее. Видимо, в жизни он не так уж часто добивает раненых.Они молча допили прохладную жидкость – теперь было так жарко, что потребность в дополнительном тепле отпала. А высокомерный, чуть брезгливый взгляд, льющийся из голубых глаз, отрезвлял лучше любого душа. Знал бы он, сколько сил Евгению стоило его изобразить…
- Спокойной ночи, - выдавил из себя Бриан и отправился в гостевую спальню, где его уже ждала постель.
- Я буду спать спокойно, - солгал ему в спину Евгений и, хмыкнув, вылил остатки напитка в раковину.
Евгений проснулся позже обычного – видимо, бессонная ночь в окружении забытых кошмаров не прошла для него даром. Повинуясь внезапно накатившему желанию, он бесшумно прошел по коридору и положил ладонь на ручку двери, ведущей в гостевую спальню. Смотреть на спящих всегда любопытно: во сне люди не следят за выражением лица, не поправляют удобную маску. Во сне они правдивы. Но есть ли смысл смотреть в лицо тому, кто сейчас спит за дверью? Никакого. Даже не смотря на вчерашнюю попытку доказать другому свое превосходство – все равно она уже списана на выпитый алкоголь.
Хотя Алексея он не видел спящим никогда, что, наверное, и помогло ему обманываться так долго.
Усмехнувшись воспоминаниям, он легонько надавил на ручку – дверь поддалась, открывая вид на аккуратно застеленную кровать. Сбежал? Евгений с неудовольствием ощутил легкий укол горечи, пришедший вместе с этой мыслью. Впрочем, ощущение тут же прошло – возможно, Бриан и поступил мудро, не поверив ему. И решив отказаться от весьма сомнительной помощи со стороны давнего соперника.Однако более детальный осмотр комнаты оборвал невеселые мысли: вчерашняя одежда Бриана, свитер и брюки, висели на спинке стула, а спортивная сумка – единственный багаж француза – валялась в углу. Выпотрошенная и смятая. Конечно, внезапная поездка в Россию не отменяет утреннюю пробежку.Словно в подтверждение его мыслям в прихожей хлопнула дверь. Бриан в легком спортивном костюме, на ногах – совсем тонкие кроссовки – как раз бегать после вчерашней бури. И лицо, глянцевое от пота. Евгений поморщился – не хватало еще воспаления легких, чтобы потом с несчастным видом снова валяться на льду.
- В душ, - к чести француза, тот понял сразу. Может, намекнуть его очередному тренеру, что командный голос ученик понимает?
Евгений хмыкнул и направился на кухню, по дороге припоминая, что из безалкогольного он может предложить на завтрак.Бриан подошел как раз когда яичница в сковороде грозила превратиться из «сильно прожаренной» в «пригоревшую».
- Как спал? – вместо приветствия поинтересовался француз.
- В одиночестве, а ты?
- Тоже, - Бриан криво усмехнулся.
Как только дыхание француза стало ровным и глубоким, Евгений осторожно встал с дивана и посмотрел в лицо спящего, чистое, красивое лицо. Чиркнул прощальную записку и, одевшись, вышел из квартиры. Зажмурившись, чтобы не оглянуться – потому что так уже можно было не уйти.
***В зале ожидания аэропорта было шумно: люди спешили по своим делам, объявлялись рейсы, гомонили служащие. Бриан сидел на неудобном стуле, сжимая в руке клочок бумаги.
«Четыре часа дня. Вход в Казанский собор» аккуратным, чуть летящим почерком. Он всматривался в эти буквы так, словно где-то между ними написан ответ на его главный вопрос. Руки дрожали, во рту то и дело пересыхало – не спасала даже купленная минералка.Заиграла музыка. Приятный женский голос объявил начало посадки на самолет «Москва-Санкт Петербург». Идти не хотелось – в запасе еще было немного времени, пока посадка не закончится. А следующий самолет только через два часа – и он уже не успеет. Время текло. Десять минут, двадцать, тридцать… Пора.Поднявшись и поправив сумку на плече, он медленно, словно сквозь туман, пошел на регистрацию. Миловидная девушка уже протянула ладонь для билета, как музыка заиграла снова. Рейс «Москва-Франкфурт-Токио». Еще пять секунд…
- Извините, - билет так и не достиг наманикюренной руки девушки, перекочевав вместе с клочком измятой бумаги в ближайшую урну. Посадка на его самолет окончена. Так надо.
Бриан дрожащими руками достал телефон, набрал нужный номер. Недоступен. Наверное, Женя уже летит в страну Восходящего Солнца, но уже неважно. Так надо.
Другой номер. Алексей Николаевич Мишин, который так помог ему два дня назад. Вдруг добрый фей смилостивится и на этот раз?
- Здравствуйте, Алексей Николаевич.
- Здравствуйте, мистер Жубер. Вам снова что-то надо? – голос недовольный, что не удивляет.
- Да, я хотел спросить… Женя уже улетел?
- Улетел, - прозвучал короткий ответ.
- А, я так и подумал. А то у него телефон выключен.
- Через час включит, - сообщила трубка голосом великого тренера. Похоже на прощание.
- Стойте, как через час? – по спине сбежала струйка пота. – Разве он не в Токио полетел?
- В Питер, - ответил Мишин. – У него там какая-то важная встреча в четыре часа. У вас все?
- Да. Спасибо.
Телефон с глухим стуком падает на каменный пол.
Алексей Николаевич отложил трубку мобильника и с неудовольствием посмотрел на сидящего рядом ученика. Может, уже и бывшего, но все равно самого лучшего:
- Женя, что происходит? Какой Питер? Какой Токио? Ты же здесь!
- Извините, Алексей Николаевич, - Плющенко не смотрел ему в глаза, изучая свой маникюр. – Просто так надо.